— Это вполне разумный довод, — признал он. — Мы знаем, чтопадение само по себе не убило его, и, согласно результатам медицинскогоосвидетельствования, он еще какое-то время находился в сознании. МиссисСент-Джордж, если бы вы упали в заброшенный колодец и у вас были бы переломанывсе кости, разве вы не стали бы звать на помощь?

Я дала себе трехсекундную передышку, а потом ответила:

— Но ведь это не я упала в колодец, доктор Мак-Олиф. УпалДжо, а он был пьян.

— Да, — согласился доктор Мак-Олиф. — Вы купили ему бутылкушотландского виски, хотя все, с кем я разговаривал, утверждали, что вы терпетьне могли, когда ваш муж пил; вы купили ему бутылку, несмотря на то что в пьяномвиде он становился невыносимым и драчливым; вы купили ему бутылку, и он непросто выпил, он напился. Он был очень пьян. У него был полон рот крови, всяего рубашка была залита кровью. Сопоставление этого факта с тем, что у негобыли переломаны ребра и повреждены легкие, наводит на мысль… Знаете, что этопредполагает?

Раз, моя лошадка… два, моя лошадка… три, моя лошадка.

— Нет, — ответила я

— Несколько переломанных ребер проткнули его легкие. Такиеразрывы всегда приводят к кровотечению, но очень редко к такому обильному.Такое кровотечение, должен вам сказать, могли вызвать только продолжительныекрики с риском для жизни.

— Так он и сказал, Энди, — с риском.

Это не было вопросом, но я все равно сосчитала до трех,прежде чем сказать:

— Значит, вы думаете, что он звал на помощь, насколько японяла из ваших слов.

— Нет, мадам, — убежденно ответил он. — Я не просто такдумаю, я уверен в этом.

В этот раз я не стала выжидать.

— Доктор Мак-Олиф, — твердо спросила я, — уж не считаете ливы, что это я столкнула своего мужа в этот колодец?

Это немного поколебало его. Его глаза-прожекторы замигали икак-то потускнели на несколько секунд. Он повертел свою трубку в руках, потомснова всунул ее в рот и затянулся, все это время пытаясь решить, как ему быть сэтим.

Но тут заговорил Гаррет. Лицо его было красным, как редиска.

— Долорес, — сказал он, — я уверен, что никто не думает…никто даже не рассматривает возможность того, что…

— Я, — прервал его Мак-Олиф. На несколько секунд мне удалосьотвести его поезд на запасной путь, но я поняла, что ему без особого трудаудалось вернуть его на центральную магистраль. — Я рассматриваю такуювозможность. Поймите, миссис Сент-Джордж, это входит в мои служебныеобязанности.

— Ох, да бросьте вы называть меня миссис Сент-Джордж! —сказала я. — Если уж вы обвиняете меня в том, что сначала я столкнула своегомужа в колодец, а потом стояла и слушала его крики о помощи, так уж зовите меняпросто Долорес.

Честно говоря, я не пыталась загнать его в угол в этот раз,Энди, но будь я проклята, если мне не удалось это — второй раз за такой короткийпромежуток. Сомневаюсь, что подобное случалось с ним с тех пор, как он окончилмедицинский факультет.

— Никто ни в чем вас не обвиняет, миссис Сент-Джордж, —как-то сдавленно произнес он, но в глазах его промелькнуло: «По крайней мере,пока».

— Ну что ж, это хорошо, — сказала я, — Потому что мысль, чтоя могла столкнуть Джо в колодец, просто глупа. Он весил больше меня фунтов напятьдесят — а может быть, даже намного больше. За последние несколько лет онсильно поправился. К тому же он не боялся пускать в ход кулаки, если кто-товставал на его пути. Я говорю это вам как его жена, а я была ею большешестнадцати лет, но любой может сказать вам то же самое.

Конечно, Джо давно уже не бил меня, но я никогда не пыталасьизменить общее мнение, сложившееся на острове, что он поколачивает меня. Итеперь, когда внимательные глаза Мак-Олифа пытались пробуравить меня насквозь,я была чертовски рада этому.

— Никто не говорит, что вы столкнули его в колодец, —произнес шотландец. Теперь он уже быстренько отступал. По выражению его лицабыло видно, что он знает об этом, но не имеет ни малейшего представления, какэто произошло. Его лицо говорило, что это я должна была отступать. — Но ведь онже кричал. Он долго взывал о помощи — возможно, несколько часов — к тому жедостаточно громко.

Раз, моя лошадка… два, моя лошадка… три.

— Возможно, теперь я понимаю вас, — сказала я. — Возможно,вы думаете, что он случайно провалился в колодец, но я, услышав его крики,притворилась глухой. Ведь на это вы намекаете?

По его лицу я поняла, что именно так он считает. Я такжевидела, что он в бешенстве от того, что все идет не так, как он предполагал, нетак, как это происходило всегда на подобных беседах. Крошечные красные пятнышкипоявились на его щеках. Я обрадовалась, увидев их, потому что очень хотела,чтобы он вышел из себя. С людьми типа Мак-Олифа намного легче управляться,когда они в бешенстве, потому что они привыкли сохранять хладнокровие исамообладание, тогда как их собеседники теряют их.

— Миссис Сент-Джордж, будет очень трудно достичьчего-нибудь, если вы будете отвечать вопросом на вопрос.

— Почему же вы не задаете вопросов, доктор Мак-Олиф? —широко раскрыв глаза, сказала я. — Вы сказали мне, что Джо кричал — «взывал»,как вы выразились, — поэтому я просто спросила…

— Хорошо, хорошо, — прервал он меня и опустил свою трубку напепельницу Гаррета с такой силой, что она звякнула. Теперь глаза его сверкали,а на лбу появилась полоска такого же красного цвета, как и пятна на щеках. — Выслышали, как он звал на помощь, миссис Сент-Джордж?

Раз, моя лошадка… два, моя лошадка…

— Джон, я не думаю, что есть хоть какие-то основания такизводить бедную женщину, — вмешался Гаррет. Голос его звучал еще болеесмущенно, но провалиться мне на этом месте, если это снова не пробило брешь вигре шотландца. Я чуть не рассмеялась. Мне не поздоровилось бы, если бы ясделала это, но все равно мне было смешно.

Мак-Олиф метнул на Гаррета разъяренный взгляд:

— Вы согласились доверить это дело мне!

Бедный старина Гаррет так резко отпрянул от него, что чутьне упал со своего стула; я уверена, что он проклинал себя.

— Хорошо, хорошо, не нужно подливать масла в огонь, —примирительно пробормотал он.

Мак-Олиф повернулся ко мне, готовый повторить свой вопрос,но я не позволила ему утруждать себя. У меня было достаточно времени, чтобысосчитать до десяти.

— Нет, — твердо сказала я. — Я ничего не слышала, толькоперекличку катеров в бухте да крики людей, когда они увидели, что началосьзатмение.