Книга Левина избежала определения “роман ужасов” (которое внаиболее возвышенных кругах литературной критики подобно ярлыку “дворняжка”),потому что критики увидели в ней легкую сатиру на Движение в защиту правженщин. Но тонкие сатирические намеки Левина направлены отнюдь не против женщин;они нацелены на тех мужчин, которые считают своим неотъемлемым правом уходитьпо субботам на гольф сразу после того, как им подали завтрак, и возвращаться(как правило, основательно под хмельком) как раз к обеду.

Я включаю картину сюда – в качестве образца социальногоужаса, а не социальной сатиры, – потому что она после некоторых колебаний иотступлений словно сама уже не знает, чем хочет быть, и становится именно этим– фильмом социального ужаса.

Кэтрин Росс и ее муж (его играет Питер Мастерсон) переезжаютиз Нью-Йорка в Степфорд, пригород в Коннектикуте, считая, что здесь будет лучшеих детям и им самим. Степфорд – симпатичный небольшой городок, где детиприлежно дожидаются школьного автобуса, где в любой день можно увидетьдвух-трех парней, моющих свои машины, где (вы это чувствуете) ежегодная квотаОбъединенного благотворительного фонда не только выполняется, но иперевыполняется.

Но есть в Степфорде какая-то странность. Большинство местныхзамужних женщин кажутся слегка.., ну, тронутыми. Хорошенькие, неизменно вкрасивых платьях (думаю, здесь авторы фильма допустили ошибку; в качествеотличительного признака это грубовато. С таким же успехом эти женщины моглиприклеивать ко лбу этикетку с надписью “Я одна из СТРАННЫХ степфордских жен”),все разъезжают в многоместных машинах, с необычным энтузиазмом обсуждают заботыпо дому и, кажется, все свободное время проводят в супермаркете.

Одна из степфордских жен (из числа странных) повредилаголову, когда ее машина столкнулась с другой; позже мы видим ее на пикнике, иона снова и снова повторяет: “Я просто должна получить рецепт… Я просто должнаполучить рецепт… Я просто должна…” И сразу тайна степфордских жен становитсяясной. Фрейд тоном, подозрительно похожим на отчаяние, спрашивает: “Женщина..,чего же она хочет?” Форбс и компания задают противоположный вопрос и получаютпоразительный ответ. Фильм утверждает: мужчинам не нужны женщины, им нужныроботы с органами воспроизведения.

В этом фильме есть несколько забавных сцен, помимо ужеупоминавшегося эпизода “Фрэнк, ты чемпион”; моя любимая: на “ведьминойпирушке”, которую организуют Росс и Прентисс, эти странные степфордские женымедлительно и очень искренне начинают обсуждать достоинства стиральных порошкови отбеливателей; каждая словно сошла с тех реклам, которые высокопоставленныеклерки-мужчины с Мэдисон-авеню иногда называют “Два Б на К”, имея в видуженщину на кухне.

Но фильм медленно вальсирует из этого ярко освещенного заласоциальной сатиры в гораздо более темное помещение. Мы чувствуем, как сжимаетсякольцо – вначале вокруг Полы Прентисс, затем вокруг Кэтрин Росс. Возникаютнеприятные эпизоды, когда художник, очевидно дизайнер по роботам, делаетнаброски Росс и его глаза перебегают с блокнота на нее и обратно; ухмылка налице мужа Тины Луизы, когда бульдозер срывает ее теннисный корт, готовяплощадку для сооружения плавательного бассейна, который всегда хотелось емуиметь;

Росс застает мужа одного в их новом доме, он сидит состаканом в руке и плачет. Она встревожена, но мы-то знаем, что его слезыозначают всего лишь, что он продал жену в обмен на манекен с микрочипами вголове. Очень скоро она утратит весь свой интерес к фотосъемкам.

Самый сильный ужас и самый мощный социальный заряд фильмприберегает для финала, когда “новая” Кэтрин Росс заходит к прежней.., можетбыть, для того чтобы ее убить. Под разлетающимся неглиже, которое могло бы бытьот Фредерика из Голливуда, мы видим, что маленькая грудь миссис Россувеличилась в размере и стала такой, какую мужчины, обсуждая женскую красоту, называютсногсшибательной. Впрочем, это вообще не женские груди, теперь они принадлежатисключительно мужу. Однако манекен еще не завершен: на месте глаз два ужасныхтемных провала. Это страшно и, вероятно, зрительно очень впечатляет, но менягораздо больше испугала эта разбухшая силиконовая грудь. Лучшие фильмысоциального ужаса добиваются своего эффекта намеками, и “Степфордские жены”,показывая нам лишь поверхность вещей и не заботясь об объяснениях, как эти вещисделаны, намекаю г на многое.

Не стану утомлять вас, пересказывая сюжет фильма УильямаФридкина “Изгоняющий дьявола” – еще одной картины о поколении с меняющейсяморалью; просто предположу, что если ваш интерес к жанру настолько велик, чтовы дочитали до этой страницы, значит, вы видели этот фильм.

Действие происходит в конце 50-х – начале 60-х годов, когдаразыгрывается прелюдия (“Мальчик или девочка?” и т.д., и т.д., и т.д.), и с1966-го по 1972-й – непосредственно страшные события. Литтл Ричарде, который в1957 году приводил в ужас родителей, вскакивая на пианино и танцуя на нем,выглядит безобидным шутником рядом с Джоном Ленноном, заявившим, что “Битлз”популярнее Иисуса (после этого фундаменталисты с полным правом могли позволитьсебе демонстративно сжигать записи группы). Напомаженные волосы сменились ужеупоминавшимися длинными лохмами. Родители стали находить у своих сыновей идочерей какие-то незнакомые травки. Образы рок-музыки становились всетревожнее: если “Мистер Тамбурин” вроде бы о наркотиках, то с “Восемью милямивысоты” Бердса в этом уже нет никакого сомнения. Радиостанции продолжаликрутить диски одной группы даже после того, как два ее музыканта – мужчины –объявили, что влюблены друг в друга. Элтон Джон заявил о своих нестандартныхсексуальных наклонностях, и ничего; однако всего лишь двадцать лет назадзвукозаписи дикого Джерри Ли Льюиса перестали передавать по радио, после тогокак он женился на своей четырнадцатилетней двоюродной сестре.

Потом была война во Вьетнаме. Господа Джонсон и Никсонпредставляли ее в виде большого пикника в Азии. Молодежь в большинстве своемотказалась принять в нем участие. “Я не ссорился с Конгом”, – заявил МохаммедАли и был лишен чемпионского титула за отказ сменить боксерские перчатки наМ-1. Молодые люди начали сжигать свои призывные повестки и убегать в Канаду,Швецию или маршировать с вьет-конговскими флагами. В Бангоре, когда я учился вколледже, юношу арестовали и приговорили к заключению за то, что он накрылсиденье машины американским флагом. Как весело, дети.

Это было больше чем пропасть между поколениями. Двапоколения, подобно разлому Сан-Андреас [135], двигались по разным плитамкультурного сознания, обязательств и самого определения цивилизации.Результатом было не землетрясение, а времетрясение. И вот на фоне этого противопоставленияпрежнего и нового помешательства фильм Фридкина “Изгоняющий дьявола” сам собойпревратился в социальный феномен. Очереди в кассы кинотеатров растягивались накварталы, и даже в поселках, где обычно улицы к половине восьмого пустеют, пришлосьорганизовывать ночные сеансы. Церковники выставляли пикеты, социологи вещали,комментаторы только и говорили, что о зрительском интересе. Страна впала вдвухмесячное помешательство.