- Как?! Волк с сумками? Ты их сверху, как на лошадь, навьючишь или в зубах нести?

- В зубах так в зубах, — согласилась я, — не все мужу масленица. Или мы можем устроить привал. Заодно и руку твою осмотрю.

- Никаких привалов. Нам ещё идти и идти. Ну зачем, зачем я на ней женился?! — воззвал зверь к безмолвствующим небесам, — Ах да, вспомнил! Ты же моим мнением и не поинтересовалась.

От возмущения я целых три сажени молчала. Краткая передышка для мужа, которого я решила довести до белого каления.

— Насколько я помню, ты передо мной на коленях ползал, умоляя стать твоей женой!

- Между прочим, — заметил Серый, — я стоял на коленях у умирающей и беззащитной девы. Меня никто не предупредил, что по выздоровлении она станет неугомонной и вредной бабой. И вообще, это уже после было.

- Но ведь на коленях! На коленях же! — восторжествовала я.

По дороге от Бабенок к Безречью шёл волк с навьюченными на него сумками. Волк постоянно обеспокоенно оглядывался, клацал зубами, рычал и иногда огрызался вполне по-человечески. Но лечиться всё равно отказывался. Следом медленно, демонстративно волоча ноги и спотыкаясь шла молодая женщина. Крохотный узелок, вкусно пахнущий ватрушками, она несла сама (столь ценную поклажу мужу кто ж доверит!), но с таким видом, будто весил он как грехи всего мира. Да, не каждый прохожий подобную картину воспримет спокойно. Если издалека волка ещё можно принять за собаку (хотя какой деревенский житель их среди бела дня спутает?), то его умение говорить человеческим языком никого не оставит равнодушным. Превращаться Серому я пока запретила. На волке полученные раны заживут куда как быстрее, а поскольку от лечения в человеческой форме он увиливал всеми возможными способами, выбора у нас не было. Ничего, подзатянутся шрамы, остальное и травками долечим. Идти через лес, прячась от прохожих, я отказалась. Ну как муж свалится и не встанет? Я же его не доволоку до помощи. На тракте как-то спокойнее. А волк, если что, и в кусты нырнуть может.

— Я устала, — ныла я, — почему мы не отдохнули ещё немного в Торжке? Руку бы твою не тревожили. Никто за нами не охотится. Кому мы нужны на другом конце страны?

— Следы хорошенько запутаем и можно будет передохнуть, — решил муж, — а на ночлег у озера. Тут скоро Синь должно быть.

На ночлег у озера! Опять комаров кормить. В «Весёлой вдове» в каждой комнате от кровопийц герань стояла. И постели мягкие. Справедливости ради, спать на наваленных поверх горячего кострища веток было не менее удобно. Даже, пожалуй, приятнее. Особенно, когда под боком большой пушистый и тёплый волк. А вот живность и правда донимала. Особенно блохи, в огромном количестве с этого самого волка скачущие. Но я злилась на мужа за скорый отъезд из Малого Торжка и за отказ лечиться. Знаю, что на нём все увечья заживают как на собаке. Ну так и он мне муж, а не пёс дворовый. Поэтому изображать вредную сварливую жену было особенно приятно. В конце концов, станет ценить меня в хорошие дни. Когда до озера осталось рукой подать, даже я почувствовала запах воды. Стемнело уже почти полностью и мало что удавалось разобрать, но чёрная гладь, выглядывающая из-за деревьев, так и манила таинственностью. Где-то в камышах вопили на разные голоса лягушки — куда без них! А в идеально ровном блюдце отражались первые робкие и бледные звёзды. Серый не выдержал — первым побежал к озеру, распугивая квакающий хор, наклонился полакать воды.

— Фу! — возмущённо возопила я. — Она же грязная! Я потом с тобой целоваться не буду!

Муж возмущённо посмотрел на меня, стряхнул сумки на берегу и залез в озеро уже целиком, с удовольствием выполаскивая дневную пыль из шерсти. И, конечно, отряхиваться полез рядом со мной.

— Куда же ты, душа моя?! — взывал он, — не убегай! Обними суженого!

— Иди отряхивайся в другом месте, суженый! Я же сейчас с ног до головы мокрая буду-у-у-у!

Конечно, вредная псина улучила момент. Довольный расплатой за целый день причитаний Серый растянулся на берегу. Я отплёвывалась от грязной воды и шерсти, попутно продумывая план мести. Долго думать не пришлось.

— Ну уж нет, теперь обращайся в человека, — потребовала я перед ужином, — я тебя знаю — ты волком втрое больше съешь, а ватрушки я и сама люблю.

Серый вздохнул, но послушался. Тем более, что ватрушки Агриппины он и сам оценил, а инстинкты волка не давали ими наслаждаться, отвлекая на копошащихся неподалёку зайцев.

— А раз ты теперь человек, дай-ка заодно осмотрю твои раны, — торжествующе заявила я.

Серый убеждал меня, что полностью здоров, что ран не видно, да и были они лишь царапинками. Но я была непреклонна. «Царапинки» и правда основательно зажили. Человек бы так разве что за месяц оправился, а Серый за считанные дни пришёл в себя. Но зверобоем я их натирала с превеликим усердием. Оборотень морщился и сопел, всем своим видом показывая, что мужчины, может, и не плачут, но волкам позволено куда больше. Мазь я специально выбрала такую, какая уму-разуму учит. Почти все ненужные лекарства я продала в Торжке. Во «Вдове» как раз прижилась травница, искренне порадовавшаяся, что можно хоть с кем поговорить о редких настойках. А уж когда выяснилось, что у меня их можно ещё и купить, расцеловала в обе щёки. Дорогие мази и хрупкие склянки так и осели у этой щедрой женщины, но зверобой я приберегла как раз на случай вроде сегодняшнего. Из вредности. Сейчас бы ещё крапивой по заду! А что? Тоже вещь целебная. Имеет магические свойства, успокаивает и улучшает взаимопонимание в семье. Да и просто чтобы неповадно было в драку ввязываться. Но не стеганула. Жалко. Мой всё-таки.

— Ну чего ты рычишь? Чего? — я с удовольствием делала вид, что причины праведного негодования мужа не понимаю, — ну щиплет немного. Так это полезно! Значит, выздоравливаешь!

— Я уже здоровый! — скулил Серый.

— Значит, не щиплет, — резонно заявила я и плюхнула-таки ему пониже спины пригоршню вонючей дряни. Сама бы такой нипочём лечиться не стала.

Серый тихонько заскулил и снова помчался к озеру. Сказать ему, что после воды сильнее щипать будет? А, нет. Сам поймёт.

___________________________________________________

[i] Злой дух вроде мелкого беса. Говорят, танцует хорошо.

— А что, детенько, ты замуж за Серого не собираешься? — огорошила меня мама вопросом.

— Ты что?! Фу! — возмутилась я. — Он же друг мне!

— Так и что что друг? А ежели он, к примеру, свататься захочет?

— Перехочет!

Мама только пожала плечами:

— Ну мало ли…

Папа прищёлкнул вишнёвую косточку и ловко запустил её в открытое окошко:

— Ерунда всё это. Не может девка с парнем дружить.