В тот же день Макса передали в военную прокуратуру. Парнюгрозил долгий тюремный срок, но тут в его судьбу вмешался КГБ, под чьимконтролем были все дела подобного рода. Дотошно разобравшись в ситуации, атакже оценив пролетарское происхождение Макса, его блестящие успехи в воинскойподготовке, высокий интеллектуальный уровень, физическую силу, твердость духа иумение сохранять хладнокровие (за все то время, что шло расследование, он ниразу не сорвался, а в преступлении своем не раскаялся), комитетчики предложилипарню выбор: или пятнадцать лет в колонии, или учеба в школе КГБ с последующимтрудоустройством.

Макс выбрал последнее.

Последующие годы пролетели как миг. Он учился. Учился житьпо-новому (и под другим именем), думать по-новому и убивать не из ненависти, апо приказу.

Когда началась перестройка и все в стране стало рушиться,той же участи не избежал и КГБ. Казавшаяся непоколебимой структураразваливалась на части. Работать на нее уже не имело смысла, и Макс ушел изорганов. Но так как молодой человек не имел звания и высокого чина (рабочаялошадка, один из многих), то удачно пристроиться в службу безопасностикакого-нибудь солидного банка не смог. А ничего другого, кроме как выслеживатьи убивать, он не умел. Вот и подался в киллеры.

Работы в те смутные времена было много. Все проблемы междуконкурентами решались радикально – один другого «заказывал», и дело с концом.Заказы поступали чуть ли не каждую неделю, и Макс, можно сказать, горел наработе. В таком сумасшедшем ритме он прожил почти три года. Отпуск себе устроиллишь однажды, да и то без отрыва «от производства» – совладелец элитного казинопожелал избавиться от компаньона, когда тот отдыхал в Эмиратах. Макс сделал так,что бизнесмен нырнул и не вынырнул, а сам потом целую неделю наслаждался морем,солнцем и покоем.

По возвращении в Россию получил очередной заказ. Срочный, ноочень выгодный. Солидный бизнесмен, заимевший молодую подружку, мечтализбавиться от надоевшей супруги, с которой не мог развестись из-за того, чтовсе имущество было записано на нее. Убрать женщину нужно было в кратчайшиесроки, пока она не почуяла неладное («неладное» было уже на четвертом месяцебеременности) и не переоформила все, к примеру, на свою маму.

Макс взялся за работу. Он несколько дней следил за жертвой,изучая распорядок ее дня, привычки, маршруты следования. Тенью следовал за нейи ее телохранителем. Таскался за ней по ресторанам, клубам, магазинам. Авечерами наблюдал за ней в бинокль с чердака соседнего дома. Собственно, в томуже не имелось надобности, – он уже все выяснил и выбрал место, с которогоудобнее будет совершить убийство. Пора вроде бы приступать к выполнению заказа,но Макс все тянул…

Он даже самому себе стыдился признаться, что влюбился в своюжертву. Это было так банально, так глупо, что больше походило на сюжет дляголливудской мелодрамы. Но мелодрамы Макс терпеть не мог. И не прощал себеслабостей. Поэтому бизнесменшу он все же убил. Только привычное хладнокровие насей раз ему изменило: палец в последний момент дрогнул, и первая пуля прошламимо. Вторая и третья достигли цели, но прежде телохранитель успел среагироватьи выстрелить в Макса. Попал в живот. После чего рухнул на асфальт рядом смертвой хозяйкой – четвертая пуля киллера настигла его…

Заказ был выполнен! Раненый Макс даже успел вовремя покинутьместо преступления. И до доктора добраться (бывший коллега латал его по старойдружбе), но крови потерял столько, что жизнь его повисла на волоске. И воткогда Макс балансировал на грани, к нему вдруг пришло осознание своего греха.Он понял, что убил не только человека, он погубил и себя. Бог – это любовь, аколь он отказался от любви в угоду гордыне, то отказался и от него…

Странное дело, раньше он никогда не задумывался ни о боге,ни о грехах своих. Просто убивал, бесстрастно и расчетливо, и не мучился потомугрызениями совести. А тут накатило! И главное – именно за последнее убийствобольше всего себя корил. Другие свои жертвы сначала и не вспоминал вовсе, толькоту, которую полюбил, а потом уничтожил, а остальных будто и не жалко, будто ине грех. Боль за всех них пришла позже, когда Макс, еще не совсем окрепший,приковылял в церковь и перед иконой на колени встал.

С тех пор прошло шесть лет. Все годы Макс жаждал обрестилюбовь, чтобы вновь почувствовать себя человеком. Но не снисходило на него эточувство. Макс знал – за грехи. Особенно за первый – когда убил ради любви, и запоследний – когда убил вопреки ей. Макс все понимал и не роптал. И уже ненадеялся…

Но вдруг – кольнуло! Сегодня, когда он смотрел в смеющиесяглаза Милиной подруги, почувствовал – все, кажется, он человеком становится,оттаивает…

Из «тюремной штучки» в «столичную» Ирку превращали неделю.Мила таскала ее по салонам и магазинам, пичкала витаминами, водила в клиникуэстетической хирургии на какие-то криогенные маски и зачем-то записала вбассейн и на йогу (как будто семь дней плавания смогут что-то исправить!).Результатом этих стараний Ирка осталась довольна – выглядела она послеускоренного курса терапии замечательно. Почти так, как до тюрьмы. Особеннорадовал новый цвет волос – «блонд» Ирке невероятно шел, делая ее моложе, а кожунежнее. Но Мила ее восторга не разделяла. Она соглашалась с тем, что Иркапохорошела и стала выглядеть стильно, но считала, что инъекции ботокса ей всеже не помешали бы.

Пока дамы с азартом реанимировали Иркину красоту, Максразыскивал ее друзей. Дело было не особо сложным, но отнимало массу времени, ау него на псарне, как раз в тот момент, его любимица, доберманиха Матильда,должна была вот-вот ощениться. Но по истечении недели Макс мог похвастатьсятем, что разыскал двоих: Валентину Кузнецову и Леонида Кукушкина, а такжезаписал Ирку (под чужой фамилией – от греха подальше!) на прием к Броневому. Обовсем этом он сообщил ей по телефону. Ирка, внимательно выслушав его и записавадреса, спросила лишь одно: «Где вы нашли Алана?» Макс ответил, что по меступрописки, и отсоединился, ругая себя за то, что повел себя так по-идиотски. Нетбы поболтать с девушкой, спросить, как дела, анекдот рассказать… А онотрапортовал как робот и даже не сказал «до свидания».

Ирку, надо сказать, поведение Милиного крестного не обиделои даже не удивило. Она уже подзабыла того Макса, который явился ей на один миг,озорного и веселого, а помнила серьезного, скупого на слова и эмоции мужчину.Такие забывают об элементарных правилах приличия не из-за невоспитанности, апросто экономя свое драгоценное время. Тем более Макс, как Ирке показалось, кней относился с некоторой неприязнью – разговаривал холодно, звонил редко, а отвстреч вообще отказывался, хотя Мила неоднократно приглашала его к нимприсоединиться (пересекались они лишь дважды, буквально на минутку). Это тожене обижало и не удивляло, она понимала, что ее проблемы для него обуза, но Иркевсе же хотелось бы наладить с ним более теплые отношения. Макс, несмотря ни начто, ей нравился. Более того – привлекал ее как мужчина. Ей импонировала егоуверенность, его тихий голос. Нравились седой ежик и насупленные темные брови,легкая пружинистая походка и худощавая фигура… Иногда она даже мысленно Максараздевала и представляла себе его обнаженным!