class="p1">Шестаков, как искренне любящий сын, нежно поцеловал мать в щеку. Она тут же попыталась встать, чтобы накрыть на стол, но он удержал ее на постели.

– Не надо, мамочка. Я сам. Отдыхай.

Утоляя свой аскетичный, редко требующий чего-то изысканного, аппетит, Шестаков думал о деталях предстоящего ритуала, сверяя по памяти, все ли к нему приготовлено. Процедура носила чисто технически характер: конечно же, приготовлено было все!

Покончив с ужином, еще раз взглянув на заснувшую под почти неслышно работающий телевизор мать, Евгений Алексеевич прошел в широкий коридор, откуда расходились пути по всему дому. В комнаты, на кухню, в ванную. А также в подвал. Достав из кармана связку ключей, Шестаков отпер подвальную дверь. Пакет с маской и мачете снова был у него подмышкой. Щелкнув выключателем, следователь прокуратуры зажег свет на ведущей вниз лестнице.

Пленница находилась там же, где он ее оставил – в правом дальнем углу подвала, с завязанными глазами и скованными за спиной руками. Не обращая внимания на очередные провокации, которыми, как обычно, она попыталась вывести его из себя, Евгений спокойно прошел вглубь своего огромного подземелья – по площади подвал был почти такой же, как и весь дом.

Развернув черный целлофан, следователь выложил меч и маску на верстак. Судя по тому, как задрожал вдруг голос оскорблявшей его ведьмы, она почувствовала их. Внутри шевельнулось приятное и знакомое чувство – ты правильно боишься, ведьма! Он знал, что рано или поздно ужас сломит ее волю, и, забыв все ругательства на свете, она примется его умолять. Так происходило всегда, с каждой их них.

Следователь принялся методично готовиться к ритуалу. Как всегда, он начал с того, что аккуратно разложил на верстаке все, что скоро потребуется. В том числе маску, меч и рисунок с татуировкой, который надо было нанести на ведьму – туда, куда она сама указала на сайте – на шею, сразу под затылком.

Когда все было готово, Шестаков надел на лицо шаманскую маску – и впервые посмотрел на ведьму сквозь прорезанные в древнем дереве глазные отверстия. Левой рукой он грубо схватил Гуляру за подбородок и приподнял его вверх – ее лицо мгновенно исказила гримаса отвращения.

– Твоя жизнь на земле заканчивается, ведьма, – впервые заговорил маньяк с жертвой. – Скоро ты будешь рассказывать о нашей последней встрече в аду. Своему хозяину и таким же, как ты, навечно запертым там, благодаря мне, тварям.

Но вдруг ад ворвался в помещение подвала сам.

Шестаков подпрыгнул на месте от неожиданности. Вздрогнула также и прикованная цепью Гуляра. С улицы Лесной, на которую из подвала выходило малюсенькое вентиляционное окошко, с невероятной громкостью звучало нечто совершенно непостижимое.

«Преисподняя, не сегодня!

Не сегодня, Преисподняя!..»

– Что за…. Уроды! Они же маму разбудят!

Шестаков сорвал с лица маску и, бросив ее вместе с мачете на верстак, устремился вверх по подвальной лестнице.

Глава 4

Ляшкин против Шестакова

В розовом «дэу-матизе», который для операции предоставила Клара (поскольку автомобили Ляшкина и Гуляры Шестаков мог узнать), припаркованном под окнами дома старшего следователя, были опущены все стекла, а также открыт люк. Из динамиков врубленной на полную громкость стереосистемы раздавался оглушительный гангста-рэп Василия Ложкина.

Предложение Ивана он встретил с крайним воодушевлением. Чего нельзя было сказать о скептическом Ляшкине.

– Хорошо, Гуляра поймет, что мы рядом, – сомневался он, – но вы уверены, что это отвлечет Шестакова?

– Еще как! – хором ответили соседи.

Пока Василий на максимальных децибелах проводил импровизированный опен-эйр, Владимир, как опытный боец спецназа, должен был проникнуть в дом маньяка. Чтобы там, используя эффект внезапности, провести его задержание.

Иван вместе с Кларой и знакомым ему веснушчатым спецназовцем, которого, как оказалось, звали Вадимом, сидел в бусике техсвязи. Поставили они его через дорогу за перекрестком, откуда отлично просматривался вход на участок Шестакова. Связь с притаившимся в некошеной траве Ляшкиным они держали по рации.

– Проверьте наушник, – еще в машине настраивал аппаратуру Вадим. – Раз, раз.

– Слышу хорошо, – ответил Ляшкин.

– Микрофон, – продолжил процедуру веснушчатый.

– Микрофон. Раз-два, раз-два… – дал обратный сигнал Владимир.

– Все отлично, – резюмировал рыжий и протянул командиру приемный блок – черный, пластиковый контейнер, размером с сигаретную пачку. – Передатчик.

Ляшкин засунул передатчик в нагрудный карман и осмотрел остальную амуницию: затянут ли как следует бронежилет, есть ли в патроннике «дежурный», ускоряющий начало стрельбы, боеприпас.

Как только разъяренный Шестаков выпрыгнул из ворот своего дома и быстрым упругим шагом направился к источнику жуткого звука, Ляшкин, по команде Ивана, перемахнул через забор его участка с другой стороны.

Капитан перебежал вплотную к зданию и осторожно пошел вокруг него, чтобы добраться до входной двери. Если все пойдет, как надо, попав внутрь, он окажется в тылу у ничего не подозревающего, сумасшедшего коллеги.

– Ты что? Совсем охренел! Я тебе сейчас уши на затылке завяжу! – Шестаков сходу посыпал на Василия любимыми анатомическими казнями. – А ну-ка, на хер отсюда!

Ложкин, вальяжно развалившийся на капоте, и не думал повиноваться.

– Че на хер-то? – пренебрежительно ответил он. – Старый пердун, отличная музыка!

Так с Шестаковым не разговаривали давно. А вернее никогда.

– Что?!! – задохнулся следователь от ярости.

Василий, помнивший, что тот, кого он сейчас пробует вывести из себя, в легкую уложил кучу вооруженных оперативников, заранее продумал безопасный план спасения. Весьма простой: бегать вокруг машины. Древняя тактика, позволяющая дворовым дрищам безнаказанно троллить намного более сильных противников. Так и случилось. Шестаков ринулся на Ложкина, но поймал лишь пустое пространство капота. Василий был уже около багажника.

Началась беготня по кругу.

Тем временем трек «Преисподняя» сменился композицией «Район в огне».

Капитан Ляшкин, тем временем, был уже в доме. Покуда с улицы звучало чудовищное творчество соседа Ивана, о появлении безумного хозяина можно было не беспокоиться.

Владимир сразу понял, где искать Гуляру. Дверь в подвал была приоткрыта, тусклый электрический свет озарял ведущие вниз ступеньки. Ляшкин сделал по ним два осторожных шага и несколько раз негромко позвал:

– Гуляра? Гуляра?

И услышал в ответ сдавленный крик.

– Прием! – обратился тут же Владимир к рации. – Я нашел ее.

– Гуляра, Гуляра! Это я! – Иван закричал в микрофон так, что Вадиму пришлось вмешаться.

– Тихо! Тебя слышит все равно только он, – Вадим имел в виду капитана, – через наушник.

Иван, смутившись своей несдержанности, виновато кивнул.

– Командир, я вызываю группу? – попросил у Ляшкина подтверждения Вадим.

– Вызывай, тут все ясно. Она в подвале, на цепи, – Ляшкин кратко описал, что видит. – Иван?

– Да!

– С ней все в порядке, жива. Ты во всем оказался прав.

Черешнин не смог найти слов, чтобы