Я ютилась на сухом клочке асфальта около кучи мусора у черного хода в кафе. В эту же кучу были запрятаны мои скромные пожитки, и надо бы их откопать, может, отыщется что-нибудь теплое, а то совсем мрак. Через четверть часа полиция начнет разгонять бродяг, и самое время подумать, где бы укрыться на это время.

Неоновые вывески уже потухли, город стоял в плотном сыром тумане, сине-серый и ледяной.

Бордели отпускали своих последних посетителей, и те, вздергивая воротник, чеканили по мостовой торопливый широкий шаг. Интересная общая деталь была у этой публики: ее представители почему-то всегда старались не оборачиваться, но что-то тревожное и дерганое все равно сохранялось в движениях даже против их воли.

Несмотря на холод, я проваливалась в сон, а потому шаги рядом с собой услышала слишком поздно, уже приготовилась удирать, а если не выйдет, то врать так вдохновенно, как никогда прежде, но это была не полиция.

– Не нужно им подавать, – приказным тоном велел мужчина в дорогом костюме заглядевшемуся на меня пареньку. – Сами не хотят работать, сидят, выпрашивают, развелось бездельников.

Я тихонько прыснула. Хотелось бы сказать, что мне не приходилось попрошайничать, но это было бы не совсем правдой. Только сейчас единственное, чего я просила, это вовсе не милостыню, а всего лишь согреться, и не у богатого дядечки, а у вселенной. Но вселенная оставалась глухой к мольбам. Она всегда тяготела к их исполнению с точностью до наоборот. О затылок, щеки, испачканные в чем-то руки одна за одной разбились крупные капли дождя, а через пару секунд он мерно застучал по крышам и тротуару, вынуждая меня пихать свою тушку еще глубже под козырек черного хода. Твою же мать, только ведь недавно кончилось это наказание, ну почему опять?!

Мужчина еще стоял на тротуаре у дороги в компании серьезного паренька и безнадежно мок вместе со всем своим дорогим костюмом. Ждал, видимо, пока за ним приедут, да только вот никто что-то не спешил за ним приезжать. Он принялся чихать, забавно потирая нос. Значит, был уже простужен, а тут еще этот дождь.

Я со вздохом отрыла в своих вещах старенький, серьезно потрепанный зонт.

– Ладно уж, – пробубнила ворчливо, распахнув его над нашими головами, – чего вы будете мокнуть.

На меня с такой немыслимой помесью чувств еще в жизни никто не смотрел.

* * *

Машина ехала гладко, боковое окно заволокло дождем, и разобрать что-нибудь за ним было невозможно. Из-за этого угадать, куда мы едем, не получалось. Да что там, для меня до сих пор глубокой тайной оставалось, как это вообще меня сюда затащили и зачем это было сделано. Как бы то ни было, у него нашелся восхитительный повод об этом пожалеть. Минут пять кряду всех доставал громко урчащий живот, демонстрируя волшебную акустику дорогого авто и мою весьма строгую диету во всех возможных красках, разрушая неловкую тишину чем-то еще более неловким.

– Держи, – не выдержав, мужчина вдруг протянул мне коробку какого-то печенья, она была уже открытая, наполовину пустая, оттуда густо пахло ванилью и шоколадом.

– Я не голодная, – вздрогнула и замерла без движения, глядя прямо перед собой.

Еще бы, во мне все на части разрывалось. С одной стороны, мы уже привыкли давно, что еда ни хрена не достается так просто, а с другой, я бы съела всю эту пачку прямо вместе с его рукой без малейшего зазрения совести.

– Тоже мне, – фыркнул мужчина и буквально всучил мне злосчастную пачку с печеньем, воспользовавшись моментом.

– Ладно уж, – милостиво буркнула я, принимая дар, удерживая его на коленях бережно, будто стеклянный.

Кажется, этим ответом я вызвала непонятный мне дурацкий приступ хохота, заставляющий краснеть уши. Я растерянно пялилась на пачку так, как будто мне мозг отключили, а потом поймала себя на мысли, что улыбаюсь.

* * *

Мужик все же попался неплохой, кабинет у него был чистый и светлый, как вечерние витрины магазинов на главной площади.

Может, удастся развести этого спонтанного добродетеля на поздний завтрак, а потом растворюсь в тумане, будто меня и не было – от таких, как он, лучше держаться подальше. Я до сих пор не понимаю, что ему в голову вдруг взбрело: привез меня к себе домой, оставил в кабинете одну. Будто не ждет, что я обворую его по-тихому и сбегу. Далеко сбегу, как же. У меня и так «Зуб» на шее висит, не хватало еще этого мажора с его амбалами-охранниками. Долго он собирается заставлять меня здесь торчать, полнясь нехорошими предчувствиями?

Ведь без объяснений почти за шкирку водворили сюда и велели ждать, не высовываясь. Я же планировала высунуться и эти самые объяснения все же потребовать. Только замерла у самой двери, вслушиваясь в разговор по ту сторону.

– На кой он вообще ее притащил?

– Я откуда знаю, понравилась, может. Отведет комнату и определит в гарем.

О-о-о, этого мне еще не хватало, так безбожно нарваться…

– Ее имя есть в сводках «Зуба», и по внешности она подходит.

Меня словно тяжелым по голове огрели. Имя! Я ведь назвалась ему настоящим именем. Ляпнула и все, идиотка клиническая.

Не в силах простить себе этот очевидный просчет и вовсю матюкаясь шепотом, я разбиралась с тем, как в трижды проклятом кабинете пошире открыть окно.

Когда дверь в комнату наконец отворилась, меня уже там не было.

* * *

На улицах Шеля все стало совсем печально. Наша банда, и без того уже основательно поредевшая в последние дни, распалась окончательно. Пропадать с концами начали и те, кого вовсе никогда не значилось в списках «Зуба», и решено было выживать теперь по отдельности. Чтоб уж если выследят, поймают, так хоть других не подставлять под удар.

А находить нас стали совсем уж часто, меня вот нашли.

– Ты почему сбежала, юная леди?

Голос донесся из-за спины и больно сделал точно так же, как если в эту спину ударили. Я резко развернулась и с размаху без раздумий ударила в ответ. Мой внезапный посетитель совсем не ожидал столь теплого приема, потому и не увернулся. Разве только силы во мне едва ли хватало, чтобы сделать больно. Ему, бедному, оставалось только удивленно хвататься за щеку и злопыхать возмущениями. Хотя как раз последнего я сделать не дала, заговорив первой.

– Ты что, следишь за мной, богатый дядечка?

– Роуз, давай без фамильярностей, – мой новый знакомый поморщился и сделал шаг навстречу, чем заставил отскочить, лихо вписавшись в лужу.

– Я знаю, ты владелец судостроительной корпорации, держатель одного из самых больших гаремов на побережье, Вестон Ланкмиллер, – выдала скороговоркой и вжалась в стену, – не подходи.

– Ну и характеристики же ты мне подобрала, – он снова расхохотался и приблизился почти вплотную, игнорируя все увещевания. – Мне знакома одна безумно красивая женщина, очень похожая на тебя и в не столь отдаленном прошлом также носившая фамилию Майер. Ты веришь в совпадения? Я мог бы устроить вам встречу.