После прибытия столичных агентов допросы начались по новой. Отвечая на их вопросы, я искренне завидовала Эрикнару. И пусть по словам целителя ему изрядно досталось, но сейчас он точно чувствовал себя лучше, чем я.

Наверное, не стоит удивляться, что итогом этого дня для меня стал самый настоящий обморок. Зато все, наконец, отстали, а добрый целитель, напоил приятно пахнущим горячим отваром, уложил в кроватку и велел отдыхать. И я была очень рада последовать его рекомендации.

Уснула почти мгновенно, вот только сны мне при этом снились очень странные. Может, тому виной насыщенный событиями и потрясениями день, а может, зелье целителя, но эти сновидения куда больше были похожи на какой-то сюрреалистичный бред.

Я видела мой корабль. Хотя, даже не видела, а будто была им. Ощущала каждую доску, каждый его уголок. Сиротливо смотрела на мир иллюминаторами без стёкол и грустила об отсутствии парусов, которые мне почему-то хотелось сделать голубыми, как небеса в погожий день.

Но что самое дикое, я чувствовала, что корпус буквально пронизывают энергетические нити. Они сияли золотистым свечением и будто бы находились внутри деревянного корпуса. Вот только многие из них сейчас походили на обрывки паутины. Висели клочьями, словно их кто-то специально порвал. Правда, в некоторых местах они, как живые пытались тянуться друг к другу. И когда каким-то ниточкам это удавалось, они соединялись и становились заметно плотнее.

Такая картина наблюдалась во всём корабле. Но особенно много разрывов было в местах недавних пробоин. Там до сих пор красовались огромные дыры в золотистом полотне энергий, и я даже не представляла, как их можно восстановить.

А ещё на корабле присутствовали маги. Они ходили по палубе, изучали трюм, каюты, осматривали стены. И среди них был тот самый Эркрит. Сейчас он сидел на самом краю носовой части палубы и что-то тщательно зарисовывал в свой блокнот.

— Эрки, мы осмотрели всё, — проговорил подошедший к нему коллега. Его голос я слышала, словно через толщу воды.

— Отлично, Гарри. Тогда узнай о результатах предварительной экспертизы сыворотки из шприца и сообщи мне результаты.

— Ты останешься? — уточнил тот.

— Да. Я пока побуду здесь. Начинайте допрос Крайона. Проверьте его на наличие ментальных блоков или клятв, а если откажется говорить, введите ему его же сыворотку.

— Так ты для этого приказал оставить большую её часть? — усмехнулся Гарри.

— Именно, — на лице Эркрита появилась ухмылка. — Он хотел вколоть это моему брату, так пусть теперь почувствует её действие на себе.

В этом решении я была с ним согласна. Не знаю, какие побочные действия будут у препарата, но в случае с Крайоном меня это не особенно волновало. Зато если он сможет рассказать что-то на самом деле важное, то стоит рискнуть.

Гарри ушёл, прихватив с собой второго полицейского — я не только слышала, но и чувствовала их удаляющиеся шаги. Теперь на корабле остались только рабочие, то и дело стучащие молотками, и Эрки.

Я рассматривала его с любопытством, хотя, кажется, по большей части это был интерес брига. Эркрит определённо нравился моему судну. Было в нём что-то… заставляющее ему верить. Ведь получается, Эркрит — один из братьев Эви. Думаю, самый старший, которому и положено наследовать престол. А он вместо того, чтобы заниматься государственными делами, преступников ловит да загадки прошлого разгадывает?

Незримо оказавшись ближе, я заглянула через его плечо и в непонимании уставилась на настоящую запутанную каракатицу из переплетённых линий. Хотя, нечто подобное светилось сейчас прямо внутри обшивки корабельного носа. Эрки просто перенёс схему на лист.

— Что это такое? — вслух проговорила я, а Эркрит вздрогнул и принялся озираться по сторонам.

Да только я теперь молчала. Поддавшись непонятному порыву, потянулась к той самой светящейся энергетической каракатице, и вдруг почувствовала, что меня затягивает в неё, как когда-то затянуло в межмировой портал. Только теперь я будто летела по золотистому туннелю или трубе, как в аквапарке. Неслась, совершенно не чувствуя скорости, и совсем не хотела останавливаться. Правда этот полёт не продлился долго, и вскоре меня выбросило в трюме, прямо под ноги одному из рабочих. Хотя он этого не заметил и не почувствовал. Даже когда я пролетела сквозь него, просто продолжил набивать широкие облицовочные рейки, напивая себе под нос.

«Что же ты такое?» — мысленно спросила я, не сомневаясь, что корабль меня услышит.

«Ты всё поймёшь… однажды», — прозвучал в моей голове тихий ответ.

«И когда же это случится?»

«Когда отдашь мне свою душу… — этот равнодушный шёпот исходил из каждого уголка трюма, — …и свою жизнь».

В этот момент мне стало дико страшно. Сознание померкло и вновь унеслось в очередную грань сна. Но теперь, к счастью, я видела лишь обычные сновидения, не имеющие какого-то жуткого смысла. Но даже в них всё равно продолжала ощущать тень пережитого страха — страха потерять себя.

Проснувшись, долго лежала, глядя в никуда. Странный сон не забылся, наоборот, я помнила его до мельчайших деталей. А слова корабля о том, что должна буду отдать ему жизнь и душу, до сих пор звучали в голове, словно их кто-то поставил на «повтор».

Но что хуже всего, теперь сама мысль о том, чтобы подойти к этой ужасающей посудине, вызывала у меня страх, близкий к панике. И я сильно сомневалась, что вообще в ближайшее время найду в себе силы решиться взойти на этот жуткий бриг.

Бриг, который, кажется, для меня по-настоящему опасен.

Следующие дни прошли однообразно, хоть и были довольно насыщенными. К счастью, допросами меня больше не мучили, да и вообще оставили в покое. Сама я тоже в расследование предпочла не лезть. И всеми силами старалась забыть случившееся в том подвале, как страшный сон.

Эрик пришёл в себя уже на следующий день и выглядел до неприличия здоровым. Нет, то плетение, которое бросил в него Крайон, было смертельным — азиат вложил в него столько чистой энергии, что сам мог легко после этого отправиться в мир иной. Но всё это оказалось бесполезно, ведь часть заряда досталась мне, а часть отразил защитный артефакт Эрикнара. По сути, даже если бы я не стала заслонять Эрика собой, он бы всё равно выжил, хотя восстанавливался бы гораздо дольше.

После столь скорого выздоровления он пару раз пытался поговорить со мной наедине: может, хотел попросить прощения за свою выходку, а может, просто узнать, как мне живётся в доме его деда. Но я всеми силами старалась избежать этих разговоров. Почти убедила себя, что как девушка его не интересую — если бы интересовала, он бы не стал мной рисковать. Потому решила по возможности сократить наше общение до минимума.

Я всё-таки уговорила Эви вскрыть защиту на оставшихся трёх ящиках, но ничего особо интересного там не нашлось. Один оказался доверху забит золотыми монетами, причём, чеканили их явно в разных странах. У меня они особого восторга не вызвали, я просто не считала, что имею права ими пользоваться. Зато Эвенар добрых полдня рассматривал драгоценные кругляши и громко восхищался их древностью, красотой и исторической ценностью. По словам принца, найденным деньгам было больше тысячи лет, и стоимость их из-за этого увеличивалась в разы.