1 сентября 1923 года в 11:58:44 по местному времени на острове Хонсю началось землетрясение, получившее в японской историографии название Великого землетрясения Канто, поскольку сильнее всего от него пострадал регион Канто, в котором находятся Токио и Иокогама. Эпицентр землетрясения находился в 90 км юго-западнее Токио в заливе Сагами близ острова Идзуосима. Всего за двое суток произошло 356 подземных толчков, из которых наиболее сильными были первые, причинившие большие разрушения. В заливе Сагами поднялись двенадцатиметровые волны цунами, которые смыли прибрежные поселения.

Известный японский физик Торахико Терада, бывший очевидцем Великого землетрясения Канто, описывал свои впечатления так: «Когда я пил чай… в кафе, я ощутил внезапное сотрясение земли… У меня было такое ощущение, будто по ногам моим снизу бьют молотом… Здание напротив слегка дрожало и издавало гул в течение четырех или пяти секунд… Когда вибрация уменьшилась, я немного успокоился, но следом пришла другая, более сильная волна…».[110]

Магнитуда наиболее сильных толчков составляла 8,3. Сыграла роль не только сила толчков, но и их количество. В Иокогаме, которая находилась в 65 км от эпицентра, процент разрушений был выше, чем в Токио около 25 % всех строений, но то, что не разрушили толчки, было уничтожено пожарами, распространению которых способствовал сильный ветер. Можно сказать, что от Токио и Иокогамы не осталось ничего, кроме пепла и головешек. Остановить распространение огня не было возможности, поскольку водопроводные системы были разрушены, а завалы препятствовали быстрому доступу к местам возгораний. От дыма погибло больше людей, чем было погребено под завалами. Печальный «рекорд» был поставлен в Токио, где на одной из площадей задохнулось около 40 000 жителей, искавших спасения на открытых местах. Помимо Токио и Иокогама, пострадало ещё 20 городов. В целом же землетрясение причинило разрушения на территории площадью около 56 000 км2. Погибло и пропало без вести около 180 тысяч человек, более миллиона лишились крыши над головой. До Великого восточно-японского землетрясения 2011 года землетрясение Канто считалось наиболее катастрофическим в истории Японии.

Великое землетрясение Канто повлекло за собой такое печальное событие, как резню лиц корейской национальности, которая унесла жизни 6000 человек (эта цифра, указываемая в корейских источниках, заслуживает большего доверия, нежели официальные японские данные того времени, согласно которым погиб 231 кореец). Резня началась 1 сентября и продолжалась в течение трех недель. В ней принимали участие солдаты и полицейские, то есть те, кто должен был защищать мирное население. Эту позорную страницу в истории страны многие японские историки предпочитают игнорировать, но можно вырвать страницу из книги и нельзя убрать случившееся событие из истории страны. Поводом к резне послужили ложные обвинения в поджогах уцелевших домов и отравлении колодцев. Полицией было арестовано 735 участников резни, но все вынесенные им приговоры были мягкими.

Разрушения в городе Иокогама

К ликвидации последствий землетрясения приступили буквально сразу же. В зоне бедствия объявили военное положение и начали работы по разбору завалов и расчистке территории. Уже 27 сентября началась выдача ссуд для восстановления разрушенных домов. Общий объем этих ссуд составил примерно 43 000 000 иен. Такие «сверхбюджетные» расходы, вынудившие правительство к «включению печатного станка» привели к скачку инфляции и обесцениванию иены, что в конечном итоге вылилось в финансовый кризис 1927 года. Но в целом ликвидация последствий происходила организованно и быстро. Высказывались мнения о переносе столицы, но все же решили оставить ее на прежнем месте. Восстановление Токио и других пострадавших городов происходило под лозунгом: «Пусть новое будет лучше старого». Улицы спроектировали заново, увеличили количество негорючих каменных построек и т. п. Финансовый кризис случился в 1927 году, а в 1924–1926 годах в промышленности и торговле наблюдался подъем, вызванный восстановительными потребностями.

Великое землетрясение Канто было расценено большинством японцев как наказание свыше за отступление от традиционных ценностей и увлечение «вредными» западными идеалами. 10 ноября 1923 года император Тайсё (а на самом деле — регент принц Хирохито), издал манифест, призвавший японцев отказаться от «пагубных иностранных привычек» и укреплять «здоровый дух японской нации». Интерес ко всему западному быстро угас. Демократизация общества стала расцениваться как вредное дело. Консерваторы начали вытеснять либералов из политики. Начавшееся сокращение армии (в 1925 году расформировали 4 дивизии) прекратилось. Создались предпосылки для прихода к власти военных, которые опирались на старые представления, не успевшие измениться за годы демократических преобразований. Можно сказать, что землетрясение Канто развернуло корабль японской государственности в обратную сторону. Разумеется, дело было не только в землетрясении, сколько в отсутствии гармоничной связи между новыми тенденциями и старыми традициями.

С мая 1925 года начал действовать Закон о поддержании общественной безопасности, согласно которому всякий, кто сформировал организацию с целью посягательства на кокутай или систему частной собственности, и всякий, кто сознательно примкнул к такой организации, подлежал десятилетнему заключению. Если на систему частной собственности посягали только коммунисты и левые социалисты, то в посягательстве на кокутай можно было обвинить любую партию, выступившую с критикой существующих порядков.

Период Сёва («Просвещённый мир») стал самым длинным периодом правления в истории Японии. Император Хирохито взошел на престол 25 декабря 1926 года и оставил его 7 января 1989 года. А если принять во внимание то, что принц Хирохито стал регентом при своем, неспособном к правлению отце, в 1921 году, то в таком случае его пребывание у власти приближается к шестидесятилетнему сроку.

Девиз правления был справедлив для второй половины периода Сёва, когда Япония сделала ставку на просвещение, но в первой половине просвещением и не пахло. Ставка делалась лишь на силу, и такая позиция втянула Японию в ряд военных авантюр, которые закончились плачевно, но могли закончиться и еще хуже. Часть японских историков до сих пор предпочитает использовать формулировку 1938 года, согласно которой агрессивная политика японского правительства называется «установлением нового порядка в Восточной Азии», но историки должны использовать объективные термины, соответствующие сути процессов, которые они определяют, а не использовать те, что звучат пристойнее или красивее. Ни о каком «новом порядке» не было и речи — устанавливалась новая японская военная власть. Захват значительной части территории Китая и столкновения с Советским Союзом нарушали порядок, а не устанавливали его, давайте уж говорить начистоту, тем более, что все происходившее тщательно изучено и подробно осмыслено.