– Иностранные агенты? – спросил Сварог грубо.

– Пока что не выявлено ни иностранных агентов, нииностранного золота. Случалось, конечно, что подобные заварушки инспирировалииностранные державы, но в данном случае мы, ручаться можно, имеем дело склассической мужицкой замятней, бессмысленной и беспощадной. – Он коротко,зло выдохнул. – Позавчера они перехватили на дороге королевского секретаряБартама с семейством, ехавшего согласно вашему указу сменить губернатораПартука на его посту. Вот донесение, один из кучеров был нашим человеком иостался жив…

Сварог прекрасно помнил Бартама – забавно шепелявившеготолстяка, по отзывам надежных людей толкового администратора. Он беглопросмотрел бумагу – как погиб Бартам, как погибла его жена, как насиловалитолпой двух дочек-подростков, пока не умерли, как топили в речке сына… Поднялголову и спросил, не узнавая своего голоса:

– Войска?

Брейсингем выдвинулся из-за его левого плеча со своимциркулем.

– Шестнадцатый пехотный легион, единственная регулярнаячасть в тех местах, разбит и отступил, часть личного состава перешла кмятежникам. Вот здесь, здесь и здесь мы в самом скором времени можемсосредоточить до восьми полков, в том числе два гвардейских. Обычно гвардейцыотправляются на усмирение крайне неохотно, считая это ниже своего достоинства,и на сей раз, как это ни кощунственно звучит, нам повезло – в Редиаре мужикизахватили врасплох и вырезали алу Зеленых Драгун, так что гвардейцы готовымстить… Из Алегани на речных пароходах перебрасываются с полдюжины ракетныхбатарей – как показывает опыт, мужичье панически боится ракетного обстрела имоментально расстраивает ряды… Срочно стягивают из шести прилегающих провинцийотряды Вольных Топоров – на этих вполне можно полагаться, у них с мужичьемсвои счеты еще со времен Вурдалачьей ночи… Ваше величество, действовать нужнонемедленно и с подобающей беспощадностью, пока эта зараза не расползлась. Еслине остановить их здесь и здесь, если не разбить наголову основные силы – онимогут выйти к Ильвиру и Шалху. В Ильвире – крупнейшие к полудню отКаталаунского хребта судоверфи, Шалх – это одна из крупнейших на континентеярмарок. Амбары, пристани, гигантские запасы разнообразнейших товаров. Труднобудет даже приблизительно оценить ущерб, если… Молниеносные действия ибеспощадная жестокость, ваше величество! Иначе мы рискуем потерять слишкоммного…

Интагар поклонился:

– Ваше величество, разрешите представить вам генералаБужота. Старый служака, что важно сейчас, имеет некоторый опыт в усмиренияхгородской мастеровщины и бунтующего мужичья… Горячо вас заверяю, что лучшегочеловека не найти!

– Подойдите, – мрачно сказал Сварог.

Генерал чуть ли не парадным шагом приблизился к столу,вытянулся, сжимая левой рукой эфес меча. У него было неприятное длинноелицо с маленькими глазками мелкого сутяги и бледный жесткий рот. Сварогподумал, что для старого служаки у генерала что-то маловато наград на груди:всего-то один орден, «Алое пламя», и пять медалей – два «Серебряных топора»,три «Стрелы». Именно этот орден и именно эти медали чаще всего давались не зауспехи в сражениях, а за выслугу лет, в торжественные дни, к праздникам, когда,в точности, как в покинутом Советском Союзе, награждают длиннейшими спискамикого попало, всех, кто сумел подсуетиться.

К тому же, судя по золотому шитью, генерал был негвардейский, а из «безымянных полков». Насквозь неприятный тип, классическаятыловая крыса – но именно этот, по роже видно, будет выслуживаться, из кожи вонвыпрыгивая…

Он же там все кровью зальет, как-то отстраненно подумалСварог, полыхать все будет от горизонта до горизонта, и поля покроютсянеубранными трупами, а палачи заморятся от ударной работы. Вот именно. Этотрастопчет мятеж, не ведая ни колебаний, ни жалости. Этот самый…

Сварог задумчиво спросил, глядя куда-то в пространство:

– Интересно, а можно им что-то объяснить? Хотя быпопытаться? Что нет никакого указа…

Герцог Брейсингем твердо сказал:

– Ваше величество, весь прошлый опыт убеждает: еслидаже вы самолично перед ними появитесь и попытаетесь что-то втолковать, они ивас объявят фальшивым королем, подосланным дворянами и «дурными советчиками».И, пожалуй, растерзают в клочки еще до того, как вы дойдете в ваших убежденияхдо середины…

Интагар добавил:

– Большинству из них уже неинтересно, как там обстоялос тем пресловутым указом, и был ли он вообще. Мятеж – явление столь жебессмысленное, как лесной пожар…

Сварог подпер ладонями лоб, уставясь в стол. Об этом никтоне мог знать, но в его душе наличествовало мучительное раздвоение. Как человек,воспитанный советской школой, пионерией, комсомолом, замполитами и лекторами,он с детства привык относиться к крестьянским восстаниям как к чему-то святому,достойному исключительно трепетного уважения. Восставшие крестьяне, где бы нипроисходило дело, всегда были прогрессивными героями, борцами с отжившими иреакционными. Соответственно, те, кто их восстания подавлял, даже полководецСуворов, считались обреченными историей тиранами.

Он уже принял решения, но невероятно трудно было переломитьчто-то в себе, вырвать безвозвратно кусок собственной жизни, школьного детства,прошлые жизненные ценности, преподанные временем, страной, учителями ипионервожатыми…

Ему было больно, но он не колебался. Потому что на другойчаше весов был Ильвир с его верфями, и Шалх с его ярмаркой, и десятки маленькихгородков, пока что не захлестнутых утративших все человеческое ордой. Идевочки-подростки, замученные толпой. И дети, утопленные, убитые дубинами,брошенные в огонь только за то, что они были дворянскими детьми. И мирныеобыватели выгоревших дотла городков, так и не понявшие, за что их растерзали…

Он поднял голову и сказал твердо:

– Примите байзу, генерал. Обойдемся без бумагомарания –есть благородные свидетели… Я вам передаю все полномочия на тех землях иповелеваю покончить с мятежом так быстро, насколько это возможно. Отныне вы ничемне стеснены, такова моя воля. Брейсингем! Направьте туда речную флотилию и триэскадрильи самолетов, я сейчас напишу приказ. Мятежников прижать к Ителу иуничтожить. Интагар, главарей по возможности взять живыми – пригодятся…

Когда все вышли и он остался один, Сварог непроизвольным,яростным жестом смел со стола столько бумаг, сколько захватила рука. И долгосидел сгорбившись, совершенно неподвижно. Перед глазами у него вставали тостранички из учебников, то голова Бартама, насаженная на изгородь… Бедняга, оноткровенно радовался, что едет именно в те места – у жены было что-то слегкими, а воздух в провинции Партук всегда считался лекарями полезным дляастматиков.

Вот смеху будет, если здесь через сколько-то сотен лет будутстроить социализм, подумал Сварог, криво улыбаясь. Хорошенькие вещи понапишутобо мне в учебниках. Реакционный тиран Сварог Первый в тщетных попыткахостановить неизбежный крах феодальной системы велел своим опричникам…