— Эй! — позвала Сабина.

Ей захотелось разбудить этого человека. Пусть даже он будетворчать на нее, все лучше, чем терпеть это гнетущее, давящее одиночество впустом здании.

— Послушайте! — Она продолжала спускаться, теперьуже довольно быстро, и специально громко топала. — Извините, что я васбеспокою, но у меня неприятности! Машина не заводится…

Она была уже рядом с дверью и только сейчас поняла, что накушетке лежит какой-то жуткий бомж в ужасных лохмотьях и в шапочке, надвинутойпочти до самого носа. Руки его вытянуты вдоль тела, а на животе что-то стоит.Этого еще только не хватало.

Сабина засунула в комнату голову.

— Извините, пожалуйста…

Она замолчала, внезапно почувствовав, как волосызашевелились у нее на затылке. Никакой это не бомж. Это Чагин! Одетый бог знаетво что, он лежал на кушетке совершенно неподвижно. На груди у него стоялдырокол — обычный дырокол, какой можно найти на любом офисном столе. А чутьниже дырокола, в животе, торчала рукоятка ножа. Весь живот был черным от крови.Сабина попятилась и чуть не упала, оступившись. Она открыла рот, чтобызакричать, но из горла не вырвалось ни одного звука.

И тут она услышала шаги — быстрые и взволнованные шаги. Аеще голоса. Какие-то люди шли сюда по коридору, перебрасываясь быстрымифразами, смысл которых ускользал от Сабины. Она так обрадовалась, что метнуласьбыло им навстречу, но первые же слова, которые удалось ей разобрать, заставилиее замереть на месте.

— Никакой милиции! Мы должны замести следы.

Мужской голос, знакомый и одновременно чужой. Господи, ктоже это?

— Как мы их заметем?! Куда мы его денем?! — ЭтоЭмма Грушина, без всякого сомнения.

— Перестань психовать, — еще один мужчина.

Сабина затравленно огляделась по сторонам и бросилась к темсамым металлическим шкафам, которые уже служили убежищем и Ане Варламовой, и ейсамой. Она дрожала, как заяц. Дрожала и потела одновременно. С ее лбаскатывались крупные капли, текли по носу и падали на пол.

— Не знаю, куда денем. Куда-нибудь. Его не должныобнаружить здесь. Отвезем тело в другой район, бросим на улице. Сейчас самоетемное время суток, нужно действовать.

Продолжая трястись, Сабина нашла щелку и выглянула наружу:все ее знакомые — Эмма, Безъязыков и рабочий Семен. Целая шайка. Они находилисьна расстоянии нескольких метров от ее укрытия.

— Коля, ты не представляешь, на что он похож! —Эмма была близка к истерике. — Если труп обнаружат в таком виде, у милициивозникнут вопросы. Он же бригадир, серьезный человек. Почему разгуливал в такойодежде? Ты ведь понимаешь, что этих вопросов нельзя допустить!

— Он держит здесь выходной костюм, — глухо сказалСемен, уже не казавшийся Сабине таким уж приятным парнем. — Нужнопереодеть его перед тем, как выкинуть в кусты.

— Боже мой, боже мой! — причитала Эмма.

— Перестань, — прикрикнул Безъязыков. Сабинатолько сейчас поняла, почему не сразу узнала его по голосу — обычно онразговаривал совсем иным тоном, не таким властным. — Давайте, ищитешмотки. А я вытащу нож и раздену Борьку, пока он еще теплый. Только перчаткинатяну. Черт, какие они маленькие.

— А куда мы денем нож?

— Бросим в какой-нибудь водосток.

Они вошли в кафельную комнату и, по всей видимости,принялись за дело.

— А кто его замочил-то? — спросил Семен посленекоторой паузы.

— Не знаем, — резко ответил Безъязыков, имея ввиду, вероятно, себя и Эмму.

— Конечно, это мусорщики. Те, с которыми он имелдело, — уверенно сказала Грушина. — Борька ведь рассказывал, что онине поладили? Его припугнули.

— Пробрались в офис и подожгли мусорную корзинку?

— Да, у него в кабинете. А потом позвонили и сказали,что это только предупреждение. Но наш бригадир и сам догадался.

— Жадный говнюк, — обругал мертвогоБезъязыков. — Нет, мусорщики тут ни при чем. Вы ведь заметили дырокол? Выпомните его?

— Еще бы не помнить, — пробормотала Эмма.

— А что? Я не помню, — пробурчал Семен.

И Эмма тотчас ему напомнила:

— Сегодня утром, когда Борис делился с нами своимиграндиозными планами, то держал его в руках. Ходил и подбрасывал. Ходил иподбрасывал.

— А что он нес, помнишь? — вклинилсяБезъязыков. — Задумал обдурить босса. Пустить часть денежек себе в карман.Этот дырокол — черная метка. Символ. Босс показывает нам, что он все знает. Онне прощает предателей. — Сабина догадалась, что под боссом ониподразумевают вовсе не своего непосредственного начальника.

— Выходит, это босс приказал убрать Чагина? Но почемуздесь?!

— Чтобы мы не вздумали повторять Борькиныхошибок, — отрезал Безъязыков. — Я повторять их не собираюсь.

— Мы даже не можем с ним поговорить, — с детскойобидой заметил Семен. — С боссом. Только Борис знал, как с ним связаться.Что же мы теперь, брошены на произвол судьбы?

— Не волнуйся, сиротой не останешься. Босс сам найдетспособ с нами связаться. Мы ему нужны.

Они снова замолчали, продолжая делать свое дело.

— Эмма, вытри ему руки чем-нибудь, — потребовалБезъязыков. — Они черные и воняют. А эти шмотки нужно запаковать. Бросимих в мусорный бак в другом районе. Тело окажется в одном месте, нож в другом,одежда в третьем. Так будет правильно.

Сабину тошнило от страха. Если хоть один шорох покажется имподозрительным, она себе не завидует. Ее замуруют в этом подвале. Хотя они ведьне убийцы! Не они прикончили бригадира. Это месть босса. А кто их босс — они исами не знают. Чагин, вероятно, знал. Он был живой ниточкой, связывавшейглаваря шайки с ее рядовыми бойцами. Передаточным эвеном. Выходит, Чагинасгубила жадность. Он задумал обворовать главаря, но тот узнал об этом, и оннемедленно разделался с обманщиком. Интересно, он сделал это сам или с помощьюподручного? Тело оставили в производственном отделе для устрашения остальныхчленов шайки. Разумеется, это шайка. Только вот чем она занимается?

— А как мы его будем выносить? — снова подал голосСемен.

— Так и будем, — ответил Безъязыков. — Заруки, за ноги. Ты надел перчатки? Хорошо.

— А если Барсик вернется в самый неподходящий момент?

— Мы подгоним машину к заднему входу. А дверь на улицузапрем. Если они вернутся, то потратят некоторое время на то, чтобы попастьвнутрь, верно? Эмма их отвлечет. Скажет, что защелку заело или что-нибудь вэтом роде.

Сабина стучала зубами. Их боссом вполне может оказатьсяТверитинов. Эти дураки, кажется, думают, что он на такое не способен. Они дажекличку ему придумали дурацкую — Барсик. Они не знают, какой он на самом деле.