СЮДА НЕ ОБРАЩАТЬСЯ!!!

Пожалуйста, вытирайте ноги

Он подогнал «ЛТД» почти вплотную и швырнул четыре горящиебутылки в большое окно рядом с дверью. Все бутылки попали внутрь: перваяразбила стекло и разбилась сама, опустив за собой пылающий занавес.

Позади вагончика стоял большой грузовик. Он вышел из машины,дернул правую дверь и обнаружил, что она не заперта. Он поджег фитиль у однойиз своих гранат и бросил ее внутрь. Языки пламени жадно взвились по сиденью.

Он вернулся в свою машину и обнаружил, что осталось всеголишь четыре или пять бутылок. Он поехал дальше, ежась от холода, пропахшийнасквозь бензином, с длинной ниткой соплей под носом и широкой ухмылкой от ухадо уха.

Гусеничный экскаватор. Он швырнул в него все оставшиесябутылки, ни одна из которых не причинила ему вреда, кроме последней,подорвавшей заднюю гусеницу.

Он пошарил в коробке, вспомнил, что она пуста, и глянул взеркальце заднего обзора.

– Едрит твою налево! – завопил он. – Через жопу вдользабора, Фредди! Ах, ты, засранец гребаный!

Позади него в густой снежной тьме пылало несколько пожаров,словно освещая взлетную полосу неведомого аэродрома. Яростные языки пламенивырывались из окон «Лэйн Констракшн Компани». Грузовик превратился в огненныйшар. Кабина асфальтоукладчика стала огненным котлом. Но кран был настоящимшедевром! Он сиял огненным маяком ревущего желтого пламени. Его шипящий факелосвещал неверным светом почти всю стоянку.

– Вот вам и подрывные работы, чтоб у вас член отсох! –закричал он.

Самообладание начало понемногу возвращаться к нему. Обратноехать не имело смысла. Вскоре на Грэнд приедет полиция, а может быть, они ужетам. И пожарные. Может ли он выбраться, если поедет вперед, или он в тупике?

Площадь Хэрон. Он вполне может выехать на площадь Хэрон. Емупридется въехать по склону, крутизна которого составляет градусов двадцатьпять, может быть, и тридцать. Кроме того, ему надо будет снести барьерыдорожного управления, но заграждения безопасности должны быть демонтированы.Возможно, у него получится. Да. У него получится. Этой ночью он может все.

Он въехал на еще не покрытое асфальтом полотно новой дороги.«ЛТД» швыряло из стороны в сторону. Фары были погашены, работали толькоподфарники. Увидев справа и сверху от себя фонари Хэрон, он стал увеличиватьскорость, и когда стрелка спидометра миновала отметку тридцать, он направилмашину на насыпь. Скорость достигла сорока, когда передние колеса ударились осклон, и машина устремилась вверх. Примерно на полпути задние колеса сталипробуксовывать, и он переключился на первую передачу. Двигатель сбавил обороты,и машина поползла вперед. Нос уже показался над насыпью, когда колеса сновастали пробуксовывать, выстреливая назад очередями снега, камней и комьевсмерзшейся земли. На мгновение исход был не ясен, но простой силой инерции –возможно, в союзе с силой воли – «ЛТД» вынесло наверх.

Нос машины поддел черно-белое заграждение и отбросил его всторону. Барьер упал в сугроб, подняв облачко снежной пыли. Он выехал на дорогуи с изумлением осознал, что он вновь едет по обычной улице, словно ничего непроизошло. Он переключился на третью передачу и увеличил скорость доуспокаивающих тридцати миль в час!

Он уже готов был свернуть к дому, когда ему пришло в голову,что следы его шин будут видны на свежем снегу еще часа два, пока их не покроетновый снег или не сотрет снегоочиститель. Вместо того чтобы свернуть наКрестоллин, он продолжал ехать по Хэрон и свернул на улицу Ривер. По Ривер онвыехал на седьмое шоссе. С начала снегопада машин здесь было немного, но все жедостаточно, чтобы превратить свежевыпавший снег в полужидкое месиво.

Он пристроился в колею, проложенную в снегу другимипроехавшими на восток машинами, и увеличил скорость до сорока миль в час.

Он проехал по седьмому шоссе около десяти миль, а потомвернулся обратно в город и направился к улице Крестоллин. На улицы города ужевыехало несколько снегоочистителей, которые двигались в ночи, словно огромныеоранжевые мастифы с пылающими желтыми глазами. Несколько раз он взглянул всторону участка дорожных работ, но снег закрывал видимость сплошной пеленой.

На полдороге домой он осознал тот факт, что хотя все окнабыли закрыты, а печка включена на полную мощность, в машине все равно былохолодно. Он оглянулся и увидел звездообразную дыру в заднем правом стекле. Назаднем сиденье валялись осколки, присыпанные снегом.

– Интересно, как это могло случиться? – удивленно спросил онсамого себя. Он попытался вспомнить, но память была пуста.

Он въехал на свою улицу с севера и направился прямо к дому.Дом был таким же, каким он его и оставил. В кухонном окне горел свет – это былоединственное освещенное окно в этом опустевшем квартале. Ни одна полицейскаямашина не поджидала его у дома, но гараж был открыт, и это было ужасно глупо.Когда идет снег, надо всегда закрывать гараж. Для того он и создан, этот гараж,чтобы уберечь твое имущество от непогоды. Его отец всегда так говорил. Его отецумер в гараже совсем как брат Джонни. Правда, Ральф Доуз самоубийства несовершал – у него было что-то вроде удара. Сосед нашел его на полу с садовыминожницами в холодеющей левой руке и небольшим точильным камнем в правой. Воттак и умирают в предместьях. О, Господь, пошли эту праведную душу на небеса,где не растет сорная трава, а черномазые ублюдки знают свое место.

Он завел микроавтобус в гараж, опустил дверь и пошел в дом.Его трясло от утомления и перенапряжения. Часы показывали четверть третьего. Онповесил пальто и шляпу в шкафу в прихожей и уже было закрыл дверь, когда егопронзила молния ужаса, столь же головокружительного, как стакан неразбавленноговиски. Он торопливо полез в карманы пальто и испустил долгий вздох облегчения,когда пальцы его нащупали перчатки все еще мокрые от бензина, слипшиеся в двавлажных комочка.

Он подумал, не сварить ли ему кофе, но потом отказался отэтого намерения. Его подташнивало, голова болела. Возможно, это было легкоеотравление парами бензина, к которому примешивалось перенапряжение отрискованной поездки по заснеженным ночным улицам. В спальне он разделся ишвырнул одежду на стул, не позаботившись даже сложить ее. Он думал, что уснет,как только голова его коснется подушки, но этого не произошло. Теперь, когда оннаконец был дома и, по-видимому, в безопасности, тягостное возбуждение овладелоим. Вместе с ним подступил и страх. Они поймают его и посадят в тюрьму. Егофотография появится в газетах. Его знакомые и друзья будут качать головами иобсуждать происшедшее в ресторанах и кафе. Винни Мэйсон скажет своей жене, чтоон всегда знал, что Доуз – сумасшедший. Родители Мэри, скорее всего, отправятее в Рено. Там она поселится, а через некоторое время разведется с ним. Можетбыть, она найдет кого-нибудь, кто будет ее трахать. Лично его это совершенно неудивит.