Но раньше, чем мальчик осознал, как он устал после всегослучившегося, после бегства от экипажа Моргана в Территориях, и даже раньше,чем он подумал об этом — он начал спускаться вниз, в городок под названиемАнгола. Он, двенадцатилетний мальчик в джинсах и ковбойке, высокий не повозрасту, уже начинающий смахивать на беспризорника, с тревогой на осунувшимсялице.

Пройдя почти половину пути, он понял, что снова думаетпо-английски.

Спустя много дней мужчина по имени Бадди Паркинс, жительКембриджа, штат Огайо, подобрал на шоссе № 40 высокого мальчика,представившегося Левисом Фарреном. Мальчик был чем-то очень встревожен.

«Улыбнись, сынок», — хотел сказать ему Бадди. Длядесятилетнего ребенка, как следовало из рассказа, у мальчика было слишком многопроблем. Мать больна, отец умер, его отослали к тете-учительнице в Баки Лейк…Что-то в Левисе раздражало Бадди; мальчик выглядел человеком, который спрошлого Рождества не видел пяти долларов одновременно, хотя… Бадди допускал,что в чем-то этот парнишка Фаррен обманывает его.

Прежде всего, от новоявленного попутчика исходил негородской, а деревенский запах. Бадди Паркинс с братьями владели тремя акрамиземли неподалеку от Аманды, в тридцати милях юго-восточнее Колумбии; и Баддизнал, что не ошибается. От этого парня исходил запах Кембриджа, а Кембридж былдеревней. Бадди вырос среди запахов земли и скотного двора, пшеницы и гороха, инестиранная одежда мальчугана, сидящего позади него, впитала в себя все этизнакомые запахи.

«А сама одежда! Миссис Фаррен, должно быть, невероятнобольна, — подумал Бадди, — если послала сына в дорогу в рваных и грязныхджинсах. А обувь!» Подметки кроссовок отрывались, на носках были протерты дыры,из которых выглядывали грязные пальцы.

— Итак, забрали машину твоего отца, верно, Левис? —переспросил Бадди.

— Да-да, именно так: явились в полночь и украли ее изгаража. Я считаю, что так нельзя поступать по отношению к людям, которым струдом достается каждый грош, понимаете?

Честное, взволнованное лицо мальчика было обращено к нему,как если бы Паркинс должен был ответить на наиболее серьезный со времен Никсонавопрос. Бадди внутренне согласился с мальчиком.

— Хотя, я думаю, у любого явления всегда есть две стороны, —не очень к месту заявил Бадди.

Мальчик моргнул и отвернулся. Вновь Бадди почувствовалтревогу, одерживающую в мальчике верх, и пожалел, что не дал мальчику тогоответа, на который он рассчитывал.

— Наверное, твоя тетя работает в школе здесь, в Баки Лейк? —теперь он пытался как-нибудь разогнать эту тоску в недетских глазах.

— Да, сэр, верно. Она преподает в школе Элен Воган.

Выражение угрюмого лица не изменилось.

Снова Бадди почувствовал, что в словах мальчика нет ни каплиправды: его голос был лживым. Да и выговор отличался от выговоров Огайо. Этовообще был не выговор; это был акцент.

Мог ли мальчик из Кембриджа, штат Огайо, научиться такговорить? Зачем ему это могло понадобиться?

Бадди недоумевал.

С другой стороны, газета, которую этот Левис Фаррен невыпускал из левой руки, исключала всякие сомнения. Бадди хорошо видел ееназвание — «Ангола Геральд». Есть Ангола в Африке, и есть Ангола в штатеНью-Йорк, вблизи озера Эрай. Судя по фотографиям, он уже когда-то видел этугазету…

— Я хочу спросить тебя, Левис, — обратился он к мальчику.

— Да?

— Откуда у паренька из сорокового штата могла оказатьсягазета, выпускаемая в Анголе, штат Нью-Йорк? Это ведь далековато… Я не слишкомлюбопытен, сынок?

Мальчик взглянул на газету — и еще крепче сжал ее в руке,как будто боялся, что ее отберут.

— О, — сказал он, — я нашел ее.

— Черт побери!

— Да, сэр. Она лежала на скамейке на автобусной остановкевозле моего дома.

— Ты выехал сегодня утром?

— Да, а потом растратил все деньги. Мистер Паркинс, если вывысадите меня возле Зейнсвилла, то надо будет совсем немного пройти влево. Яеще успею к тете до обеда.

— Возможно, — пробормотал Бадди, и они проехали несколькомиль в полном молчании. Но больше он не мог сдерживаться, и резко спросил:

— Сынок, ты убежал из дома?

Левис Фаррен озадачил его улыбкой, — не вымученной и ненасмешливой, а самой открытой.

«Смешно ему читать мораль о том, как дурно убегать из дома»,— подумал Бадди. Их глаза встретились…

Через секунду, две, три… — трудно сказать, сколько этопродолжалось — Бадди Паркинс вдруг понял, что этот бродяга-мальчик позади негоочень симпатичный. Странно, ведь у Бадди никогда не возникало подобногоопределения для лиц мужского пола старше девяти месяцев! Но, черт возьми,мальчик действительно был очень симпатичный! Чувство юмора взяло верх надсомнениями, и у Бадди — пятидесятидвухлетнего мужчины, имеющего трех сыновей, —родилось странное, непривычное ощущение. Этот Левис Фаррен, которому на взглядБадди было лет двенадцать, явно побывал там и увидел то, чего не увидит старинаПаркинс; вот поэтому он и выглядел симпатичным.

— Нет, я не беглец, мистер Паркинс, — ответил Джек.

Потом он моргнул, глаза его вновь потускнели, и мальчикоткинулся на спинку сидения, подложив под себя газету.

— Наверное, так, — Бадди Паркинс не сводил глаз с шоссе. Ончувствовал облегчение, хотя не смог бы объяснить, почему именно. — Я уверен,что ты не беглец, Левис. Здесь что-то другое.

Мальчик не ответил.

— Работал на ферме?

Левис удивленно взглянул на него.

— Да, верно. Последние три дня. Два доллара в час.

«У твоей мамочки за ее болезнью не нашлось времени постиратьтвою одежду, прежде чем отправить тебя к своей сестре, да?» — подумал Бадди. Носказал другое:

— Левис, я был бы рад, если бы ты согласился вернуться домойвместе со мной. У меня трое мальчишек; младший из них, Билли, всего года на тристарше тебя, и мы знаем, как ухаживать за мальчишками. Ты сможешь пробыть унас, сколько пожелаешь, и ничего не должен будешь никому объяснять.

Он притормозил и посмотрел на мальчика. Левис Фарренвыглядел обыкновенным мальчишкой.

— Я приглашаю тебя, сынок.

Улыбнувшись, мальчик сказал:

— Это очень мило с вашей стороны, мистер Паркинс, но я немогу. Я должен увидеть мою тетю в…