Дальнейшую нашу перепалку описывать не вижу смысла. Эвелина настаивала на том, что выдать Широковскую шестерку всё же придется. А яс бескомпромиссностью бездушной машины отметал каждый ее аргумент. Девушка заходила ко мне с разных сторон. Давила на жалость, взывала к порядочности, хитрила, манипулировала фактами. Но везде натыкалась на глухую непробиваемую стену моей истовой веры. Лейтенанта это злило, но покакой-то причине она не прекращала бесплодных попыток изменить мое мнение.

—Нет, ну так нельзя, Юрий!— уже, наверное, в сотый раз нервно поправила девушка спадающую на лицо прядь волос.— Я как будто не счеловеком разговариваю, а…

Внезапно Носова замерла с раскрытым ртом, а помоей эмпатии ласкающим дуновением прошелся ее страх. Аккуратно подведенные и подкрашенные тенями глаза служащей расширились. Зрачок закрыл собой практически всю радужную оболочку. Рот в ужасе приоткрылся, а пальцы рук мелко-мелко затряслись.

—Юр-ра-а-а-а,— срывающимся голосом прошептала Эвелина.— Ч-ч-ч-что эт-т-т-то?!! Оно… оно… шев-в-велится… Госп-поди…

Проследив за взглядом собеседницы, я развернулся и узрел весьма занимательную картину. Сразу три фигуры, накрытые белыми простынями, с превеликим трудом ворочались на жестких досках. Они опирались на ослабевшие за время пребывания в гробах руки, кое-как приводя себя в сидячее положение. Зрелище, признаю, получилось жутковатое. Больше сгодится для какого-нибудь мистического фильма ужасов. Неподготовленному человеку на такое лучше не смотреть.

Оставив обомлевшую девицу, я подскочил к вернувшимся с того света инфестатам. Помог им освободиться от простыней и поддержал тех, кого покачивало слишком сильно.

—Варяг!— проревел я, заставляя эхо звенеть.— Воду и ведра! Быстрее!

Боец услышал меня, и уже через полминуты одним заходом притащил ящик минералки и полдесятка обычных пластиковых ведер.

—Эвелина, не спи!— вывел я девушку из ступора.

—А?! Что?!— ошалело закрутила она головой.

—Помоги ребятам, им нужно попить.

—А-а-а… да, сейчас…

Едва справляясь с трясущимися руками, Носова взялась за работу. Откупорить бутылку. Поднести горлышко к бледным пересохшим губам. Позволить сделать несколько жадных глотков. Подставить ведро, когда всё выпитое фонтаном рванет наружу.

В шесть рук мы сВарягом и служащей быстро отпоили всех воскресших ликвидаторов. Они все еще пребывали в прострации. Двоих из них сильно рвало черной жижей, прямо как меня когда-то. Их организмы избавлялись от омертвевших тканей и всякого мусора, которым их щедро набили в морге. А вот третий боец чувствовал себя значительно лучше. Он настороженно осматривался, словно готовился ринуться в схватку. Намечал пути отступления, возможные укрытия, прикидывал расстояние до нас.

Лицо этого инквизитора я узнал. Оно смотрело на меня с могильной плиты Изверга. И должен отметить, что перенесенная смерть сделала его еще более суровым. Если не сказать пугающим. Бедная Носова чуть в обморок не грохнулась, встретившись с ним взглядом.

—Добро пожаловать в мир живых, братья,— поприветствовал я бывших ликвидаторов.— У вас наверняка скопилось множество вопросов. И яготов на все ответить.

Однако прежде, чем хоть кто-то из воскресших успел разомкнуть губы, зашевелилась еще одна простыня. Неподвижная доселе химера тут же подорвалась и вмгновение ока оказалась рядом с койкой, на которой лежал Умар. Порождение некроэфира помогло своему хозяину подняться, подставляя костяную черепушку. И мне даже почудилось, что оно тихонько урчит, подобно довольному кошаку.

—Коман… дир…— сдавленно прохрипел Салманов, пропихивая воздух сквозь иссохшее горло.— Он… он…

Я молча протянул напарнику бутылку с водой. Он благодарно кивнул мне и разом влил в себя почти половину жидкости. Предложенное следом ведро парень оттолкнул и тяжело воззрился на меня. Где-то в глубине глаз Сынка поселилось то, чего раньше не было. Умара тоже изменило пребывание на обратной стороне жизни. Пусть и нетакое длительное, как у меня или у остальных инквизиторов.

—Командир,— наконец-таки совладал парень со своим голосом,— я теперь тоже слышу его! Оно говорит со мной. И тыбыл прав. Это что угодно, но только не бог…

Вернувшихся с того света инквизиторов пришлось оставить на попечении других братьев. Они за ними последят, расскажут последние новости, помогут пройти нелегкую реабилитацию, да встать на ноги. Все-таки некоторые из них в земле провели времени на порядок больше, чем я.А потому и ихвосстановление могло затянуться на куда более внушительный срок. Пришлось даже выдернуть Кабриолета, как обладателя самого крупного запаса некроэфира, не считая меня. Чтобы он при необходимости поделился с воскресшими бойцами своей тьмой.

Я жеподхватил под локоток Носову и счистой совестью отправился по своим делам. Благодаря старым связям остальных членов братства в министерстве обороны, мне удалось найти не совсем легальные способы приобретения оружия. На складах пылилось множество пулеметов и автоматов, произведенных аж полвека назад. Но при этом абсолютно исправных, в толстом слое заводской смазки. По документам они были давно утилизированы или утрачены во время событий Кровавой зимы, когда куклы Аида потрошили военные кладовые. А пофакту продолжали дожидаться своего часа на металлических стеллажах.

Для моей задумки стволов требовалось много. И чем они будут тяжелее, тем лучше. В идеале еще раздобыть противотанковое и реактивное ручное вооружение. И тогда в успехе предстоящей кампании вообще можно не сомневаться. Но сначала… сначала придется вернуть Эвелину домой. А топосле тех событий, свидетельницей которых она стала, ее заметно так потряхивало. Отпускать бедняжку начало лишь спустя час, когда я вовсю уже гнал поМКАД.

—Юрий, кем были эти люди?— нарушила девушка царящее в салоне моего авто молчание.

—Не могу тебе сказать, Эвелина,— непреклонно отказал я.

—Они ведь изГУБИ?— словно бы неуслышала она меня.— Тот парень, который с волчьим взглядом, я его узнала. Мы встречались в здании ФСБН. Давно. Наверное, еще в прошлом году. Он уже тогда меня напугал своим видом.

—Извини, но яне буду обсуждать с тобой их личности,— настоял я насвоем.— Это опасная тема, и оней вообще не следует где бы тони было упоминать. Мне жаль, что тебе довелось поучаствовать в таких событиях, и безоговорочно признаю свою вину. Однако откровенничать с тобой не стану. Ради твоего же блага.

—М-да, Юрий…— наградила она меня осуждающим взглядом.— Ты впоследнее время просто невыносим!

—Всегда таким и был,— криво ухмыльнулся я.

На этом не успевший начаться диалог и угас. До самого конца поездки Носова не вымолвила больше ни слова. И только лишь когда я запарковал автомобиль возле ее подъезда она вновь ожила. От девушки почему-то плеснуло ядовитым страхом. Но нетаким, какой она испытала при виде восставших покойников. Не острым и перехватывающим дыхание. А каким-то липким, будто болезненная испарина. И затхлым, как забытая под мокрыми бинтами рана. Я впервое мгновение и непонял, что именно вызвало необычную реакцию уЭвелины. Пока не разглядел мужской силуэт, нетерпеливо приплясывающий возле домофона.