– Да брось ты, – Леня еще раз прошелся по лицувлажным тампоном и придирчиво оглядел себя в зеркале, – найдется, самапосуди, куда он мог деться?

– Какой ты черствый, бездушный! – Лола едва неплакала. – Да и я-то хороша! Ведь знала же я, что его ни в коем случаенельзя оставлять одного, что он не выносит одиночества! У него такая нежная,ранимая душа! Пуишечка, дорогой, отзовись!

Она переходила из комнаты в комнату, заглядывала под шкафы идиваны и звала своего четвероногого любимца все более и более взволнованнымголосом.

Наконец вернувшись к Маркизу, она встала перед ним, уперевруки в бока, и гневно произнесла:

– Если он умер от одиночества, я этого не переживу! Итебе этого никогда не прощу, – добавила она с чисто женской логикой.

– Ну подожди, – Леня отложил тампоны ивстал, – никуда он не делся. Сейчас мы его найдем!

Вдруг Лола побледнела и схватила Маркиза за руку:

– Я все поняла! Его похитили!

– Еще не легче! – Леня посмотрел на нее, как надушевнобольную. – Ну скажи на милость, какому идиоту понадобилось похищатьтвоего ненаглядного барбоса?

– Зарудному, – мгновенно ответила Лола и тут жедобавила: – Сам ты барбос!

– Ну и зачем, по-твоему, Зарудному понадобился Пу И?

– Сейчас он позвонит и предъявит нам какие-нибудьтребования. Скорее всего потребует отдать изумруд, и нам придется его отдать,чтобы спасти несчастного Пу И…

– Слушай, дорогая моя, боюсь, ты слишком много смотрелабоевиков по телевизору и по видео. Если бы Зарудный знал, где мы с тобой живем,и знал к тому же, что это именно мы причастны к истории с изумрудом, он давноуже был здесь со своими головорезами и пытал не Пу И, а нас с тобой… Кстати, тебене кажется, что вот эта коробка из-под торта только что лежала в другом углукомнаты?

Лола испуганно уставилась на Маркиза и спросила:

– Ленечка, у тебя нет температуры? Может быть, на тебятак повлиял перенесенный стресс?

Она подошла к Маркизу и потрогала его лоб.

– Да нет, температура, кажется, нормальная…

– Ты что, думаешь, у меня начались галлюцинации?Посмотри сама, если не веришь!

Лола повернулась в направлении Лениного взгляда и визумлении уставилась на большую коробку из-под торта, которая медленно ползлавдоль стены по направлению к кухне.

– Ой, правда! Она двигается!

Маркиз в два шага догнал коробку и поднял ее. На негоуставились два смертельно обиженных карих глаза.

– Пуишечка! – Лола оттолкнула Маркиза и бросиласьк своему любимцу.

Пу И тоненько заскулил и лизнул хозяйку в нос.

– Дорогой мой, эта противная коробка свалилась на тебя,и ты никак не мог из-под нее выбраться, а противные хозяева не хотели тебепомочь!

– Да, прямо! – насмешливо перебил ее сюсюканьеЛеня. – Неужели ты думаешь, что он такой слабосильный, что не мог сброситьэту коробку? Да он просто из хулиганских соображений под нее забрался, чтобызаставить тебя понервничать!

– Даже если он сделал это нарочно, – возразилаЛола, нежно прижимая к груди чихуахуа, – то вовсе не из хулиганскихсоображений, а от обиды на нас – за то, что мы оставили его в одиночестве!

…Артем Зарудный пребывал в состоянии крайней озлобленности.Изумительный камень, редчайший изумруд, бесценный «Глаз Ночи» уже был в егоруках, он убедился в его существовании, – и этот камень уплыл из-подсамого носа, подразнив своим зеленым сиянием… Зарудный был бы рад сорвать наком-нибудь свою злобу, да не было под рукой подходящего кандидата.

Миша Молоток в истории с камнем доказал свою преданность,спас из огня и дыма чемодан с деньгами и тем самым здорово помог своему боссу,потому что деньги в чемодане были чужие, изъятые Зарудным из крупной совместнойфинансовой операции, и если бы они пропали – Зарудному пришлось бы плохо, оченьплохо. Поэтому на Мишу Зарудный вину за провал операции не сваливал. Сам хозяинресторана, Лева Ашкенази, был вообще ни при чем – он пустил Зарудного с людьмив свое заведение, и все остальное его совершенно не касалось.

Так что винить оставалось только самого себя, а на такоемало кто способен.

Зарудный ходил по своему кабинету, как тигр по клетке,злобно посматривая по сторонам, и думал. Теперь камень трудно будет заполучить.А он нужен, просто жизненно необходим! Финансовое положение Зарудногоосложнялось, ему остро необходим был срочный и большой кредит, а банки каксговорились – их руководители под благовидными предлогами уклонялись от встречс Зарудным, а без санкции руководителей нечего было и думать о кредите. Впоследнее время у Зарудного возникло стойкое ощущение, что против него ведетсяпозиционная борьба, кто-то из крупных воротил финансового мира интригует,пытаясь потопить корабль его бизнеса…

«Узнать бы, кто, – думал Зарудный, злобно уставившись вокно кабинета, – растоптал бы гада…»

И в это мгновение у него на столе заиграл веселый мотивчик.Зарудный вздрогнул и поднял глаза. Не сразу он вспомнил, что накануне положилтуда мобильный телефон, который оставил ему для связи неуловимый Дупель, ловкиймошенник, который сумел обвести его вокруг пальца в истории с изумрудом.

Зарудный поднял телефон и ответил.

Злость, звучавшая в его голосе, могла бы расплавить айсбергсредней величины.

– Зарудный слушает!

– Мой чернокожий друг просил передать вам пламенныйпривет!

– Достану я тебя вместе с твоим черножопымдругом! – рявкнул Зарудный.

– Ой, как страшно, – хихикнул голос втрубке, – а что бы вы, интересно, хотели – чтобы мы вам отдали камень заздорово живешь и удовлетворились приятными воспоминаниями? Ведь признавайтесь –вы и не собирались отпускать моего друга с деньгами!

Зарудный промолчал: оба они прекрасно понимали, что Дупельправ.

– Короче, – голос Дупеля стал сухим, как полдень вСахаре, и твердым, как политика Маргарет Тэтчер, – вы по-прежнемузаинтересованы в камне?

– Да, – ответил Зарудный, с трудом справившись сненавистью, бушевавшей в его душе.

– Но на этот раз обмен будет происходить на моихусловиях. Ваш эксперт подтвердил подлинность камня, – последняя фразапрозвучала не как вопрос, а как утверждение, – но цена его на этот разбудет выше.

– Это еще почему?

– По двум причинам. Во-первых, потому что теперь выточно знаете, чего этот камень стоит. И, во-вторых, в качестве моральнойкомпенсации за попытку кинуть меня.

– Сволочь! – прошипел Зарудный.

– Сам такой! – парировал его собеседник.