– Сволочь хитрозадая! – злобно проговорилЗарудный, провожая взглядом последние машины правительственной колонны,удаляющиеся в направлении города. – Опять он вывернулся!

– Но камень-то мы получили, – жизнерадостноотозвался Миша Молоток.

– Получили, – недовольно подтвердил Зарудный,открывая коробочку черного дерева, – камень получили, а деньги отдали…Деньги большие, и, между прочим, чужие. Пока еще я камень реализую, где деньгивзять?

Миша Молоток промолчал, понимая, что босс разговаривает самс собой и никакого ответа не ждет, но на лице телохранителя достаточно яснобыло написано, что деньги – это проблемы самого Зарудного, а он, Миша,добросовестно выполнил свою часть работы.

Зарудный между тем вынул камень из черной коробочки инедоверчиво уставился на него.

– Что-то мне этот камешек не нравится, –проговорил он, холодея от недоброго предчувствия.

– Как? – всполошился Молоток. – Его же ювелирсмотрел, старичок сказал – настоящий камень…

– Ювелир смотрел не этот камень, – с холоднойяростью как недоумку, проговорил Зарудный, – ювелир смотрел камень вресторане. Его после этого сто раз заменить могли.

– По-моему – хороший камень, красивый, – испуганнопроговорил Миша. – Тот раз, когда был поддельный, так сразу видно было…

– Много ты понимаешь! – прошипел Зарудный. –К ювелиру! Немедленно!

Миша нажал на кнопку звонка. Брякнула заслонка глазка, иголос Парфеныча за дверью недовольно произнес:

– Вы почему без предупреждения?

– Парфеныч! – Миша подошел вплотную кдвери. – Пропусти нас к Ивану Францевичу, очень нужно! Мы долго незадержим!

– Куда вы целой-то толпой, – недовольно пробурчалстарик, – сейчас доложу ему, только сразу говорю – больше двоих не пущу.Остальные пускай вниз уйдут, а то я дверей не открою.

Зарудный кивнул, и бойцы спустились по лестнице. На площадкеперед дверью остались только сам Зарудный и Молоток. Через минуту заскрипелизасовы, и дверь приоткрылась.

Зарудный вошел в квартиру и сразу попятился: перед ним, рычаи вздыбив шерсть на загривке, стоял огромный пес – кавказская овчарка.

– Не боись, – усмехнулся Парфеныч. – Шторм –он ученый, он не тронет… пока я не велю. Только оружия не любит и резкихдвижений. Так что вы идите за мной, не торопясь, все и будет хорошо.

Парфеныч спокойно двинулся в глубину квартиры, Зарудный стелохранителем направились следом, грозный Шторм замыкал шествие.

Подойдя к кабинету хозяина, Парфеныч открыл дверь ипропустил гостей вперед.

– А мы со Штормом рядом будем, – напутствовал онЗарудного, – если что…

Иван Францевич сидел за массивным столом красного дерева иразглядывал через лупу какую-то старинную монету.

Посетителей он как будто и не заметил.

Зарудный невольно вспомнил давние советские времена, когдакаждый начальник при появлении посетителя углублялся в бумаги и делал вид, чтоневероятно занят.

Наконец Иван Францевич поднял взгляд и удивленно уставилсяна гостей.

– Чем обязан? – проговорил он с вежливойстаромодной интонацией.

– Не посмотрите ли камешек? – Зарудный судивлением расслышал в собственном голосе заискивающие нотки.

– Да я вроде уже смотрел ваш изумруд. – Ювелироткинулся на спинку кресла и удивленно воззрился на Зарудного. – Или у вассомнения возникли?

– Вот я хотел уточнить, тот ли это камень, что вы смотрели? –Артем выложил изумруд на стол перед стариком.

Тот снова вставил в глаз монокуляр и наклонился над камнем.

– Неплохо, – пробормотал он себе под нос, –очень даже неплохо…

Зарудный почувствовал, как сжавшее его сердце ужасноеподозрение понемногу отпускает.

Ювелир распрямился, поднял глаза на гостя и с одобрениемпроизнес:

– Неплохая работа. Сразу видно – хороший грамотныймастер делал.

– То есть… – Зарудный растерялся: Иван Францевичвроде бы одобрял увиденное, но говорил что-то не то, в его голосе не былопрежнего священного восторга перед чудом природы, а только похвала какому-тонеизвестному мастеру.

– То есть, – повторил Зарудный, чувствуя, как егосердце снова сжимает холодная рука ужасного подозрения, – это не тоткамень, который вы смотрели прошлый раз?

– Да это вообще не камень, – пожал плечамиювелир, – это стеклянный страз, подделка, но очень хорошо изготовленная.Передайте мастеру мои поздравления. Работа первоклассная.

– Поздравления? – прорычал Зарудный. – Да ябы этого гада задушил своими руками!

Дверь кабинета открылась, на пороге стоял Парфеныч, рядом сним, натягивая короткой поводок, задыхался от ярости Шторм.

– Иван Францевич, как тут – все в порядке? – осведомилсястарый телохранитель. – А то я слышу – тут вроде голос повышают, а Штормэтого не любит…

– Все в порядке, – кивнул ювелир. – Нашигости уже уходят… Проводи их, Парфеныч.

Столик, за которым разместились Лола, Маркиз и ВячеславАнгелов, обслуживал тот же самый усатый официант, который работал в тот вечер,когда Леня ужинал здесь с Татьяной Коноплевой. Маркиз заметил в глазахофицианта узнавание, но дальше взгляда дело не пошло: узнавать посетителейможно только тогда, когда они сами этого хотят.

– Что вы скажете об эскалопе из телятины с сыром илимоном? – обвел Леня взглядом своих соседей по столику.

– Прекрасный выбор, – скромно подал голософициант, – позволю себе предложить перед ним на закуску салат изморепродуктов под соусом карри с дольками ананаса и киви.

Ангелов равнодушно кивнул, а Лола посмотрела на Маркиза слюбопытством:

– Ленечка, когда ты успел так поднатореть в итальянскойкухне?

– В этом ресторане началась история «Глаза Ночи», здесьона и закончится. – Леня снова повернулся к официанту и сказал: – Янадеюсь, у вас есть не только итальянские вина? Мы предпочли бы бутылку белогобордо.

– Конечно. – Официант слегка поклонился и исчез.

Маркиз поднял глаза на стеклянную крышу ресторана, проследилза полетом птицы и с удовлетворенным вздохом произнес:

– Итак, эта история закончилась. Вот здесь, Вячеслав,ваши дивиденды, треть о полученных нами денег, как мы договаривались, безналогов – триста тридцать три тысячи. – Он придвинул к стулу Ангеловадорогой коричневый портфель свиной кожи. – Кстати, этот портфель в своевремя тоже сыграл роль в нашей истории…