– Это необязательно, – снова слегка поморщилсяАнгелов, – для меня важнее то, что известное нам лицо окончательноповержено и вряд ли сможет подняться на ноги. Хотя, впрочем, деньгам всегданайдется применение…

– Еще бы. – Лола слегка блеснула глазами.

– Моральная выгода у нас тоже одинаковая, –усмехнулся Маркиз, – мы все очень рады падению «известного лица». А выуверены, что он действительно в полном дерьме? Ведь, казалось бы, сумма по егомасштабам не слишком большая.

– Уверен, – Ангелов чуть заметно улыбнулся, и Леняувидел по этой улыбке, что перед ним сидит такой же опасный хищник, какЗарудный, разве что более порядочный и обаятельный. – Когда емупонадобились деньги, он обратился в несколько банков, но я заранее переговорилс их руководством, и Артему всюду отказали, а собственных свободных средств унего не было. Тогда ему пришлось залезть в деньги своих компаньонов, а это,уверяю вас, публика на редкость кровожадная, и когда они узнают, что он спустилих денежки, от бедняги только перья полетят…

– Ну и поделом! – закончил Маркиз деловую частьразговора, заметив приближающегося к столику официанта.

Зарудный сидел в своем кабинете, тупо уставившись на картинухудожника Стрелкина, закрывавшую кабинетный сейф. На столе перед ним стояланаполовину опустошенная бутылка французского коньяку, а на душе у него былотускло и безрадостно.

Он понимал, что потерпел полный крах.

Конечно, ему принадлежали акции многих предприятий, топливных,транспортных и финансовых компаний, но свободных денег совсем не было, болеетого, он рискнул в операции с изумрудом чужими деньгами, деньгамимогущественных и влиятельных людей, и если они сейчас потребуют возвратить своиденьги, он вынужден будет отдать свои акции за бесценок, и его финансоваяимперия рухнет, как падают от незначительного толчка поставленные в рядкостяшки домино…

Зарудный налил еще полстакана коньяку и только было поднесстакан к губам, как на столе у него зазвонил телефон. Ничего хорошего он оттелефонных звонков не ждал и поэтому не сразу взял трубку.

– Что не отвечаешь? – раздался в трубке властныйхрипловатый голос. – Скрываешься? От меня не скроешься.

Ладони Зарудного стали влажными: этого человека он боялсябольше всех, в его руках были сосредоточены огромная власть, огромная сила иогромные деньги… и его деньгами Зарудный тоже рискнул. Рискнул и проиграл.

– Что вы, Артур Филаретович, – дрожащимрастерянным голосом проговорил Зарудный, – зачем мне от вас скрываться?

– Зачем? Это ты хорошо знаешь, зачем! Что за бардак тыу себя устроил? В какую авантюру ввязался?

– Что… что вы имеете в виду?

– Ты дураком-то не прикидывайся! Ты прекрасно знаешь,что я имею в виду! Прокололся с камнем?

Зарудный закрыл глаза. Он был в отчаянии. Кто заложил его?Кто растрепал про его провал с изумрудом?

Человек с властным хрипловатым голосом почувствовал егоотчаяние, его страх, и явно получил от этого удовольствие. В голосе егопослышались довольные нотки хищника, играющего со своей жертвой.

– Что, думал, я не узнаю? Нет, шалишь, я все узнаю! Отменя ничего не утаишь! Ну что, завтра приедешь ко мне в Юкки, поговорим,разберемся, как будешь долг отдавать…

В трубке послышались гудки отбоя.

Зарудный представил, как будут развиваться события. Завтра этотматерый хищник отберет у него за долги все имущество, а потом отдаст его,разоренного и выпотрошенного, на растерзание остальным кредиторам. Как в мирехищников – сначала насыщается лев, а потом он отдает остатки своего пиршествагиенам.

Зарудный застонал. Он нажал кнопку вызова телохранителя –ему хотелось приказать Мише Молотку разобраться со своим персоналом и выяснить,кто из охранников заложил шефа, кто передал его кредиторам историю с изумрудом.

На сигнал никто не появился. Чувствуя неладное, Зарудныйначал подряд нажимать все кнопки вызова, наконец дверь кабинета приоткрылась, ина пороге появилась горничная – испуганная, растрепанная, с размазанной тушью.

– Где Молоток? – рявкнул Зарудный. – Почемуне является на вызов?

– Михаил Евгеньевич час назад вещи собрал иуехал, – скороговоркой доложила горничная, – и ребята почти все сним… А кто не с ним, те тоже уехали… И нельзя ли мне, Артем Николаевич,получить за последнюю неделю? Я вообще-то хотела… меня к модельеру Стаканскомуприглашали…

– Вон! – заорал Зарудный и запустил в горничнуюстаканом. – Все убирайтесь вон! Сволочи! Крысы! Мерзавцы!

Он понял, что заложил его верный Миша.

Маркиз открыл дверь своим ключом, он был уверен, что Лолаеще не вставала. Вчера она явилась поздно ночью, и когда Маркиз с Пу Ивыскочили ее встречать, Леня был поражен сиянию Лолиных глаз. Даже Пу И непожелал с Лолой общаться – от нее за версту несло другим мужчиной. Еще от Лолыпахло счастьем и любовью.

Она была полна энергии и обожала весь мир, поэтому не заметилани косых взглядов Маркиза, ни отчуждения Пу И. Примерно полтора часа онаплескалась в ванной, напевая старинные романсы типа «Нет, не тебя так пылко ялюблю…» и «Не говорите мне о нем…».

Маркиз был уверен, что Лола проспит часов до двух, но каковоже было его удивление, когда он застал ее бодрствующей, умытой, причесанной идаже слегка накрашенной, а ведь на часах не было еще и одиннадцати.

– О, ты уже встала! – осторожно обрадовалсяон. – А я вот тут принес к завтраку…

Он протянул Лоле коробку, где лежали свежие круассаны изшвейцарской кондитерской «Эклер».

– И еще кофе хорошего прихватил, арабика. – Маркизостановился на полуслове, потому что ему очень не понравились какие-тосуетливые нотки в собственном голосе.

Он кинул пакеты на стол в кухне и прошел в гостиную, заметивмимоходом в открытой двери Лолиной комнаты, что на полу лежит чемодан,наполовину заполненный вещами. Не напрасно он ожидал неприятных сюрпризов, онине заставили себя ждать. Маркиз сжал зубы и решил не помогать Лоле начатьтрудный разговор, пускай сама выкручивается как может.

– Леня, – начала Лола, появляясь на порогегостиной, – я должна тебе сказать…

Маркиз молчал, демонстративно отвернувшись к стене, и Лолатотчас завелась.

– В общем, так, – сказала она звенящимголосом, – я решила изменить свою жизнь.

– Вот как? – Маркиз повернулся и поднял брови.

– Да, так. Думаю, с тобой мы в расчете, то есть я неимею в виду деньги, то есть насчет денег мы уже все выяснили.

– Верно, – не мог не признать Маркиз. –Деньги за последнюю операцию, тот миллион, мы поделили на троих по-честному.