Йорик отметил, что на Риппере новый китель сидел как влитой, не то что на остальных.

– Осталось две минуты, – заметил Митчел, глянув на огромный циферблат, размещенный на стене высотного здания.

– Вон уже и мистер Пауль идет, – сказал Ленц.

Начбез с ходу запрыгнул в салон и сказал:

– Все прибыли? Отлично! Поехали, Серж.

Вагонбус тронулся.

– А мистер Рискин? – спросил Митчел.

– Он прибудет самостоятельно. Возможно, он уже там, – ответил Пауль и, задержав взгляд на Риппере, сел на свободное место.

Миновав пару самых оживленных кварталов, вагонбус выбрался на радиальное шоссе и помчался на восток.

По обе стороны шестиполосной проезжей части стали расти защитные экраны, сначала прозрачные, а потом и полностью глухие, и смотреть в окно стало неинтересно, разве что на полосу встречного транспорта, поскольку разграничитель между направлениями был собран из прозрачных конструкционных блоков.

В тех местах, где прежде были аварии и машины бились о разграничитель, прозрачный материал стал совершенно белым. И, глядя на проносившиеся мимо грузовики-роботы, Йорик думал о том, что будет, если эдакая махина потеряет управление и попытается «перешагнуть» через барьер.

Однажды он видел ролик, где похожий грузовик ломал ограждения и сметал все на своем пути.

– О чем думаешь? – спросил Митчел.

– Да так, ни о чем, – пожал плечами Йорик.

– Я думал о той девушке…

Йорик посмотрел на товарища и вздохнул еще раз.

– Зачем о ней думать? Ты же видел, какая она. В какой машине и какой рядом Альберт, весь такой важный и значительный.

– Так ты и его знаешь?

– Да. Я же тебе уже рассказывал! Он тоже учился в нашей гимназии.

Видя, что Йорик отвечает нехотя, Митчел от него отвязался, и следующие полчаса до базы они ехали молча. Вся группа оживилась, когда вагонбус свернул на неприметную, укрытую в зарослях дорогу, о которой не предупреждали ни дорожные знаки, ни указатели.

Вскоре он притормозил у автоматизированного пропускного пункта, где электронная система безопасности считала код пропуска, вшитого в панель на боку транспорта, после чего торчавшие из дорожного полотна блокираторы убрались и вагонбус проехал за охраняемый периметр.

Еще через сотню метров показались ворота и высокий забор, из-за которого выглядывали постройки складского типа, собранные из гофрированного пластика.

Створки ворот разошлись, вагонбус проехал на территорию перегрузочного пункта и, прокатившись еще немного, остановился возле ряда других машин. Это были беспилотные броневики, имевшие лишь смотровые щели, в которых устанавливались оптические низковолновые датчики, умевшие воспринимать реальность в сотнях различных спектров, недоступных человеческим органам чувств.

– Нам выходить? – спросил Ленц и, нервно сдернув кепи, провел рукой по своим обесцвеченным волосам.

– Не было команды «выходить», поэтому – сидеть на месте, – сухо ответил Пауль, даже не посмотрев на спросившего.

Водитель вагонбуса неслышно зевнул, прикрыв рот рукой. Йорик, вытягивая шею, старался рассмотреть, кто стоит возле представительской машины мистера Рискина. Какие-то странные личности.

– Что там? – спросил Митчел, так же, как и его товарищ, пытаясь рассмотреть гостей. Йорик не ответил.

– Здоровенные, правда?

– Правда, но это из-за доспехов.

– Не только, – возразил Гронский. – Они на полголовы выше мистера Рискина, а он очень высокий.

– Мистер Пауль, а вон там корма из-за чужой машины торчит – это наша «бэ-эм»? – спросил Ленц. Он то садился, то вставал, вертел головой и мял кепи.

– Все скажут в свое время. Просто сидите и ждите.

Йорик с Митчелом переглянулись. У них тоже было много вопросов, но обстановка требовала терпения, и они стали ждать, разглядывая из окна два незнакомых им броневика, на которых прибыли гости.

Машины выглядели более приземистыми по сравнению с «бэ-эм», и вместо шести колес у них было целых восемь. Смотровых щелей оказалось больше, а определить, где находились погрузочные ворота или вход для экипажа, было невозможно.

– Может, двери с другой стороны? – высказал предположение Митчел, угадав мысли Йорика.

– Увидим.

Гости приехали сорок минут назад, а Рискин за полчаса до них.

Первым делом он проверил охрану и лично обошел все узлы электронного контроля, не ограничившись докладом начальника местной охраны.

Штат из двадцати бойцов получил боеприпасы усиленного могущества и полный комплект защитной амуниции. Одновременно были задействованы полдюжины дронов, которые взлетели с крыши административного блока и принялись осматривать район.

Приближался ответственный момент, и Рискин не исключал осложнений как со стороны каких-либо неизвестных злодеев, так и со стороны важных гостей.

Он совсем их не знал, не понимал их мотиваций, и происходящее требовало осторожности.

Местная команда охранников была занята своей работой, а непосредственно прикрытием Рискина занимались четверо прибывших с ним бодигардов из центрального офиса компании.

Рискин выбрал самых рослых, с ними ему было спокойнее. Он полагал, что предстояли какие-то утряски и ответы на неожиданные дополнительные условия и требования мистера Лум-Критчера, а торговаться с ним возможно, только когда спину прикрывают надежные бойцы.

Как приятней идти на допрос – одетым или голым? Тогда, «в гостях» на заброшенной базе, он чувствовал себя именно голым и беззащитным.

Наконец открылись ворота, и показались гости. Две их диковинные машины проехали по двору и встали в ряд с тремя «бэ-эм» компании. Затем открылись боковые дверцы, из машин вышли партнеры – сам мистер Лум-Критчер и трое охранников.

Важный гость прибыл всего с тремя бойцами, но какими! На полголовы выше бодигардов Рискина, заметно шире в плечах, затянутых в «парасинтетик» – доспехи с функцией кинетического поглощения и частичной контраннигиляцией.

Даже выстрел в упор из штурмовой винтовки стал бы для них не более чем средним ударом кулака.

Рискин с трудом скрывал удивление, поскольку знал цену бронежилета с подобными эффектами, – его компания не могла бы пойти на такие траты, а тут – полные комплекты.

Броневики также удивили Рискина. Он давно работал в охранном бизнесе и ничего подобного не видел. Это была совершенно другая философия бронемашин. Они имели каплевидный силуэт и продольные ребра жесткости. Машины походили на ядовитых морских пресмыкающихся, и, скорее всего, их внешний вид был как-то связан с системами защиты и вооружения, интегрированными в общий охранно-оборонный комплекс.