— Он похож на тебя так же, как…

Альгидрас чуть пожал плечами:

— Мне трудно понять со стороны.

— Я спрашиваю потому, что у старейшины могут возникнуть вопросы.

Альгидрас помотал головой:

— Старейшина и не думает о таком. Он любит Альмиру.

«А ты?» — хотелось спросить мне, но я не стала, потому что ответ был очевиден. У Альгидраса даже взгляд менялся, когда он о ней говорил.

— Это хорошо, когда любят, — медленно произнесла я. — Спасибо, что помог с Граной. И выдели все-таки время на уроки кварского. Мне это нужно.

Я надеялась, что он уйдет, но он все не уходил. Смотрел на играющих девочек, на вернувшегося к ним Димку, а потом неожиданно повернулся ко мне и произнес:

— Я тебя совсем не чувствую, а это значит, ты не хочешь, чтобы я чувствовал. Почему? Что изменилось?

Я едва не расхохоталась и уже не в первый раз подумала, что он либо чертовски наивен, либо изобретательно жесток.

— Ничего. Просто здесь все непривычное, и от этого я испытываю целую гамму… эмоций. Я решила не добавлять тебе лишних хлопот. Поэтому закрылась.

— Точно? — прищурился Альгидрас.

— Конечно, — улыбнулась я.

Альгидрас некоторое время смотрел на меня так, будто пытался найти брешь в защите, а я в очередной раз мысленно поблагодарила Алвара, надеясь, что где-то там, за морями и горами, он почувствовал мою благодарность.

Позади нас раздался голос Грита, и я вздрогнула. Альгидрас же медленно повернулся к племяннику старейшины и довольно прохладно ответил на его приветствие. Вероятно, Альмира успела вчера пожаловаться Альгидрасу на Грита, потому что сегодняшнюю явную неприязнь Альгидраса не заметил бы только слепой. Раньше он был гораздо сдержанней в демонстрации своих эмоций. Интересно, знает ли он, что именно Грит отвел нас с Димкой вчера сюда? И волновало ли его то, что он оставил сына с человеком, который мог его легко убить? Или же за весь вечер он так ни разу о нас и не вспомнил?

Грит прошел мимо Альгидраса и, остановившись передо мной, улыбнулся:

— Надия.

Я вежливо улыбнулась в ответ и обратилась к Альгидрасу:

— Поблагодари, пожалуйста, Грита за то, что он вчера проводил нас с Димкой.

Глаза Альгидраса на миг расширились, из чего я сделала вывод, что о подробностях нашего пути домой он не знал. А ведь он об этом даже не спросил. Рассказал об Альмире, об их общем сыне, а о том, как мы добрались, даже не заикнулся. Альгидрас несколько секунд смотрел на меня, будто что-то искал на моем лице, а потом перевел взгляд на Грита, который явно ждал перевода.

С каменным выражением лица Альгидрас что-то сказал на кварском. Грит широко мне улыбнулся и вновь заговорил. Я выжидающе повернулась к Альгидрасу.

— Он приглашает тебя с сыном посмотреть пещеру с горным озером, — скороговоркой выдал он. — Но я против.

На последней фразе в голосе Альгидраса прозвучал вызов.

— Ты против, потому что пещеры опасны? — уточнила я, виновато улыбнувшись Гриту.

— Я против, потому что я ему не доверяю.

— Хорошо. Тогда скажи, что я с ним с удовольствием погуляю, когда узнаю его получше.

Альгидрас смерил меня таким взглядом, после которого я должна была бы неминуемо почувствовать себя виноватой. Однако мне было все равно. Я слишком хорошо помнила, как смеялась вчера Альмира, держа его под руку и удаляясь с ним по тропинке в сумрак сада.

Грит выслушал Альгидраса с непроницаемым выражением лица, а потом вновь повернулся ко мне. Мне не хотелось дразнить Альгидраса, и я была согласна с тем, что неуправляемый племянник старейшины может принести нам много проблем, поэтому лихорадочно перебирала в голове вежливые способы побыстрее с ним распрощаться. Однако Грит все решил за нас. Он неожиданно взял меня за руку и надел на мое запястье браслет, сплетенный из веточек, усеянных мелкими светло-голубыми цветочками. Альгидрас изменился в лице, а я автоматически пробормотала «спасибо» на кварском. Грит улыбнулся и, развернувшись, пошел прочь по тропинке, даже не взглянув в сторону сидевшей на террасе Граны, которая смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.

— Сними немедленно, — прошипел Альгидрас, указывая на браслет.

— Сниму, когда посчитаю нужным, — автоматически огрызнулась я, среагировав на его приказной тон. — Это что-то значит?

Альгидрас молчал, глядя на меня, а его грудь ходила ходуном так, будто он никак не мог надышаться.

— Я жду, — произнесла я. — У нас тут что, помолвка случилась или что-то вроде того? Я скомпрометировала тебя? Из-за чего ты бесишься?

Я понимала, что, наверное, не должна была благодарить Грита, но это вырвалось случайно. Я просто не знала, как вести себя в такой ситуации, чтобы, с одной стороны, его не злить, а с другой, не поощрять его внимание.

— Никакой помолвки не было, но… Дети делают такие браслеты и дарят тому, кто им нравится.

— Дети? — удивилась я, понимая, что со стороны Грита это очень странный поступок.

— Он проверяет тебя. И проверяет меня, — зло произнес Альгидрас.

— А ты не преувеличиваешь? Может, он сделал это безо всякого умысла? — предположила я.

— Забрался на утес, нарвал каминника, сплел браслетик и подарил? И все без умысла? — язвительно произнес Альгидрас.

Я открыла было рот, но так и не нашлась, что сказать. Грит правда сделал столько телодвижений, чтобы подарить этот браслетик?

— Этот цветок растет только в горах, — зло произнес Альгидрас и неожиданно сорвал с моей руки браслет.

— Ты в себе? — прошипела я, косясь на террасу, с которой Грана внимательно наблюдала за нашей ссорой. — Мы не одни.

— Мне плевать! — отрезал Альгидрас и направился по той же тропинке, по которой ушел Грит, сминая в кулаке ни в чем не повинный браслет.

Я повернулась к детям, чтобы Грана не видела моего лица, и на миг прикрыла глаза. И как это все понимать?

Увязнув в отчаянии, сложно увидеть главное.

Оно отнимает силы, туманит разум.

Ты вроде бы дышишь, а сердце в груди оплавлено,

Но то, что внутри, чужому не видно глазу.

Ты можешь смеяться, беспечно шутить не с теми,

Внутри угасая, снаружи казаться целой.

Ты можешь поверить, что раны залечит время.

Плевать, что однажды оно уже не сумело.

А можешь однажды позволить себе поверить.

Ну, что тебе стоит? Ведь ты умела когда-то.

Но что если вера опять приведет к потере?

Как жить, понимая, что к прошлому нет возврата?