— Хорошо. Пусть будет Жасмин. Так вот, милая, на твоемместе хотели бы оказаться тысячи, миллионы людей. Тебя выбрал один из самыхизвестных фотографов этого города, с тобой будут работать лучшие профессионалы,и я сама собираюсь направлять твои шаги. Между тем, как и во всем остальном,что есть в жизни, нужно верить в возможность своей победы и во имя еевкладывать средства. С твоей красотой можно добиться успеха, но этогосовершенно недостаточно в нашем мире, построенном на жестком соперничестве.Надо и в самом деле стать самой лучшей, а это стоит денег — по крайней мерепоначалу.

— Но если вы считаете, что у меня есть все этикачества, почему не хотите инвестировать в меня?…

— Для этого еще не пришло время. А сейчас мненеобходимо понять — ты и в самом деле хочешь стать профессионалкой или я имеюдело с очередной девицей, ослепленной возможностью путешествовать, увидеть мир,подцепить богатого мужа…

Она говорила теперь сухо и строго.

— Звонит гример, — сказал фотограф. —Спрашивает, к которому часу ей завтра прийти.

— Если без этого и вправду никак не обойтись, я моглабы наскрести… — растерянно произнесла мать.

Но Жасмин уже встала и направилась к двери, не протянув рукикоординатору:

— Большое спасибо. Таких денег у меня нет. А были бы —истратила бы на что-нибудь другое.

— Подумайте о своем будущем!

— Именно это я и делаю. Это мое будущее, а не ваше.

На улице она разрыдалась. Сначала — тот роскошный бутик, гдес ней обошлись так невежливо и даже намекнули, что она обманывает, говоря освоем знакомстве с хозяином. А потом, когда она уже предвкушала новую жизнь ипридумала себе новое имя, с нее для первого шага потребовали две тысячи евро!

Мать и дочь возвращались домой в угрюмом молчании. Несколькораз звонил телефон, но Жасмин, взглянув на высвечивающийся номер, не отвечала.

— Почему ты не отвечаешь? — спросила мать. —Разве у тебя не назначена встреча во второй половине дня?

— Вот потому и не отвечаю. У нас тобой нет двух тысяч.Мать, видевшая, в каком она состоянии, обняла ее, понимая: надо что-то сделать.

— Нет есть. С тех пор как не стало твоего отца, яработаю, не покладая рук… У нас наберется и больше двух тысяч. Здесь, в Европе,уборщица получает много, потому что никому не нравится разгребать за другимигрязь. И речь идет о твоем будущем.

Снова зазвонил телефон. Жасмин стала прежней Кристиной ипослушалась мать. Женский голос в трубке извинился за двухчасовое опоздание,сославшись на неотложные дела.

— Да это неважно, — ответила Кристина. — Ночтобы понапрасну не тратить ваше время, я хотела бы знать, сколько все этобудет стоить…

— Сколько будет стоить — что?

— У меня только что было интервью, и с меня запросилидве тысячи евро за фотографии, макияж и прочее…

Женщина рассмеялась:

— Ничего это вам не будет стоить! Старый трюк, мы егознаем. И поговорим об этом, когда придете сюда.

Обстановка в студии была такая же, но держались с Жасмининаче. Женщина с фотоаппаратом, как видно, запомнив ее еще с первой встречи,спрашивала, почему у нее сегодня такие печальные глаза. Кристина рассказала отом, что произошло утром, и ей объяснили, что так ведется испокон века, хотя впоследнее время власти начали с этим бороться. В эту самую минуту, в разныхгородах мира привлекательных девушек приглашают «показать свой потенциал»,обещая щедро заплатить за него. Под предлогом того, что ищут молодые дарования,агентства снимают номера в роскошных отелях, расставляют в них аппаратуру,сулят не менее одного дефиле в год — или «деньги обратно» — сдирают огромныесредства за фотосъемку, приглашают разных неудачников исполнить роли гримеров ипарикмахеров, зазывают поступить в школу моделей — а потом исчезают бесследно.Кристине повезло в этом смысле — она попала не к мошенникам, а в настоящуюстудию, но ей хватило ума отклонить сомнительное предложение.

— Так уж устроен человек со своим неуемным тщеславием…Ничего такого в этом нет, если, конечно, умеешь защищаться от него. Ипроисходит это не только в мире моды, но и повсюду: писатели рекламируютсобственные произведения, художники патронируют свои выставки, кинематографистывлезают в долги и борются за место под солнцем с крупными студиями, твоировесницы бросают все и устраиваются официантками в больших городах, надеясь,что когда-нибудь продюсер угадает их талант и откроет им путь в звезды.

Нет, сегодня я тебя снимать не буду. Я хочу узнать тебяполучше, а нажать кнопку — это самый последний этап долгого пути. Начинается жеон с попытки понять, Что таится в душе человека.

Они условились на завтра и еще немного побеседовали.

— Тебе надо будет выбрать себе имя.

— Жасмин Тайгер. Желания воскресли.

Фотограф пригласила ее провести уикенд на море неподалеку отголландской границы. И там часов по восемь в день экспериментировала, снимаяЖасмин в разных ракурсах.

Ей надо было выразить на лице эмоции, вызываемые, например, словом«вода», или «огонь», или «обольщение». Показать добрую и злую стороны своейдуши. Устремить взгляд вперед, влево, вправо, вниз, в бесконечность.Представить себе чаек и демонов. Вообразить, что ее домогаются пожилые мужчины,что она оказалась взаперти в туалете бара, что ее насилуют. Сделаться грешницейи святой, распутной и невинной.

Ее снимали на открытом воздухе, и она казалась заледеневшей,но все равно была способна реагировать на каждый стимул, повиноваться любомупобуждению. В маленькой фотостудии, оборудованной в одной из комнат их номера,звучала разная музыка и ежеминутно менялось освещение. Жасмин наносила грим,фотограф причесывала ее.

— Почему вы тратите на меня столько времени?

— Потом объясню.

Она размышляла, перебирала снимки, делала какие-то пометки иникогда не говорила, радуют ее результаты работы или разочаровывают.

И лишь в понедельник утром Жасмин (Кристина к этому времениуже окончательно сгинула) услышала наконец оценку. Они были на брюссельскомвокзале, ожидая поезд на Антверпен.

— Ты — самая лучшая.

— Неправда.

Женщина взглянула на нее удивленно:

— Не спорь. Я занимаюсь этим делом двадцать лет инафотографировала бесчисленное множество людей, я работала с профессиональнымимоделями и киноартистками. Но никто, никто из них не может сравниться с тобой вискусстве передавать чувства.