Но она могла принять это. С трудом — но могла. Винить себя ровно столько, сколько нужно, и сделать правильные выводы, а потом просто жить дальше. Ей все-таки повезло — хоть в этом! Раз сложилось так, не стоит слишком много внимания уделять сослагательному наклонению. Нужно действовать, иначе ей не позволят долго протянуть.

— Ты уверена, что тебя сейчас можно оставлять одну? — спросил Дима, который подвез ее к дому.

Он, получается, провел за рулем полдня, у него даже не было времени отдохнуть. Это, да еще пожар, измотало его. Однако он, даже очевидно уставший, все еще мыслил здраво и держался на ногах. Это впечатлило Анну — она ожидала от него меньшего.

Да что там говорить, если бы у нее спросили, способен ли он ради нее войти в горящее здание, она бы лишь рассмеялась. Это же не Леон! Это вечно осторожный Дима, которому она не очень-то нравится.

Она и сейчас ему не нравилась, Анна не заблуждалась на этот счет. Но он умел расставлять приоритеты.

— Со мной все будет хорошо, — заверила она. — Спасибо тебе еще раз. Возвращайся домой, тебе это нужно.

— Я расскажу Леону?.. Или ты расскажи…

— Лучше ты.

Она знала, что это спорное решение. Было бы честнее, если бы она сама призналась Леону в случившемся. Но иногда разговаривать с ним было куда труднее, чем с посторонними людьми! Анна опасалась, что просто не найдет правильных слов.

Дима тоже не найдет, но даже не поймет этого.

Оставшись одна, она заставила себя принять этот страх — а потом отпустить его. Если жизнь продолжается, нужно управлять ею, а не ждать, что будет дальше. Поэтому она направилась в душ, чтобы вымыть запах дыма из волос, потом занялась мелкими ожогами, служившими лучшим напоминанием о ее позоре. Эти действия, простые и понятные, неплохо отвлекали сейчас, позволяя мысленно сосредоточиться на деле.

Итак, что же она упустила? Да она просто не ожидала, что семейство Янковских будет действовать так нагло! Хотя какое там семейство… Василий Романов. Это определенно он, вот кто теперь управляет семьей. До этого он тоже вел себя дерзко, но умно. То, как он подставил Андрея Мурова, его игра с шантажом — это поступки хитрого человека.

А вот то, что он учинил в отеле, — типично бандитские действия. Но ведь почти сработало же! Против лома нет приема. Смешно, зато действенно. Возможно, он даже не сам занимался этим. Может, Рыбников не единственный, кого он шантажирует! Что если Свищев, тот самый местный криминальный авторитет, о котором они столько говорили, тоже у него на крючке? Тогда Романов мог бы просто указать ему на неугодного человека, а уже Свищев решал, как быть дальше.

Вопрос в том, зачем это Романову. Да, своим визитом Анна дала понять, что не очень-то она и поверила в версию с откровенно виновным Андреем Муровым. Так ведь у нее не было никаких доказательств! Не было оснований для нападения, Романов сделал слишком большую ставку. Если бы она сгорела там — да, вопросов бы не было. Но она выжила, а он, получается, проиграл по-крупному.

Это не поступок разумного бизнесмена — но это поступок импульсивного убийцы. Анна размышляла, есть ли сходство между ним и Эдом Гейном, и вот она получила ответ. До этого Романов вел себя так спокойно и казался таким собранным, что она разуверилась в своей теории.

Это было еще одно поражение, которое принесло ему неудавшееся покушение. Он, сам того не желая, помог Анне вернуться на верный путь расследования.

Эд Гейн тоже попался по глупости, но в его случае это был предсказуемый итог, такое рано или поздно должно было случиться. Он убил свою вторую и последнюю жертву Бернис Уорден утром. Магазин весь день оставался закрыт, но никого из горожан это не смутило. Они жили в маленьком городке, где магазинчики были преимущественно частными. Хозяин сам решает, когда работать, когда не работать! На дворе стоял ноябрь, холодный и серый, шел охотничий сезон. Соседи решили, что Бернис устроила себе выходной, раз покупателей все равно мало.

А вот ее сын, Фрэнк Уорден, прекрасно знал, что никакой выходной мать не планировала. Но и он хватился ее только вечером. Фрэнк был охотником, он находился в лесах, когда его мать стала добычей. Но он же был и полицейским — и для Эда Гейна это все решило.

Если задуматься, у него был шанс снова уйти безнаказанным. Нужно было просто внимательно выбирать жертву! За окном шел пятьдесят седьмой год, криминалистика была далека от своего истинного расцвета. Отпечатки пальцев? Да, их бы нашли — но в магазине были отпечатки пальцев почти всех горожан. Никто не видел, как Эд входил в магазин, не видел, как он уносил тело Бернис. Он то же самое делал при убийстве Мэри Хоган — и все получилось!

Но Мэри Хоган была одинока, а Бернис Уорден искал сын. Он пришел к магазину матери и обнаружил, что главная дверь заперта. До эпохи мобильных телефонов оставалось еще много десятилетий. Это современные люди привыкли к тому, что пропавшему человеку нужно в первую очередь звонить. Тогда, в конце пятидесятых, звонить было некуда и не с чего. Ближайшие телефон, по иронии судьбы, располагался как раз в закрытом магазине.

Туда и поспешил Фрэнк. У него был ключ от служебного входа, выбивать дверь он не собирался. Ему хватило одного взгляда на торговый зал, чтобы понять: случилась беда.

Касса магазина так и осталась открытой. Если бы Бернис действительно решила устроить выходной, она бы никогда так не поступила! Но даже это казалось неважным, ведь на полу была кровь — очень много крови, а еще — алые брызги на прилавке и ближайшей стене. Такого не бывает при порезанном пальце. Фрэнк еще не знал, что его мать практически в упор застрелили из охотничьего ружья. Но сквозь робкую сыновью надежду на чудо уже пробивался холодный голос опытного полицейского.

Здесь произошло преступление. Спасти мать вряд ли получится — но можно отыскать убийцу и отомстить за нее. Поэтому Фрэнк, шокированный, испуганный, продолжал действовать как профессионал. Он обнаружил последний чек, пробитый Бернис, и сразу понял, что к чему.

Накануне вечером в магазинчик заходил чудак Эд Гейн. Он купил кое-какие мелочи, но денег у него с собой было немного. Поэтому Эд, как всегда тихий и вежливый, пообещал, что вернется утром за бутылкой антифриза. Нужно же поддерживать машину на ходу!

Последний чек был пробит как раз на бутылку антифриза. Главный подозреваемый уже появился.

Эта небрежность имела огромное значение для Анны. Получается, Эд Гейн действительно не планировал убивать Бернис. Он приехал в магазин за тем, о чем и говорил. Он купил товар, Бернис, хорошо знавшая жителей городка, наверняка беседовала с ним, улыбалась. Пробила чек. Все шло своим чередом. А потом в его больной голове что-то щелкнуло, переключилось, и зверь внезапно взял верх. Эд не думал о том, поймают ли его, как ему замести следы. Он повиновался единственной страсти, которая осталась в его жизни.

Разве не то же самое сделал теперь Романов? До этого момента он вел игру великолепно, как лучший из гроссмейстеров. Но вдруг он увидел перед собой новую угрозу, да еще и неожиданную, и сорвался. Он ведь никогда не сравнивал себя с Эдом Гейном! Он не знал, что его исторический предшественник проиграл глупо и бездарно.