— Мы можем это проверить, — вскинув подбородок, произнес Рэй. — Но я не обещаю, что это будет просто и не больно.

В памяти всплыли предупреждения Высших. Я не хотела ослепнуть от эмоций. И потому…

— Судя по тому, что я вспомнила, боли я никогда не боялась.

Я шла вперед. Просто шла, не понимая, зачем это делаю и куда иду. Мимо проплывали дома, проходили люди. Но я не чувствовала ни движения ветра, ни запахов. Все было как не взаправду. Будто бы мое сознание ускользнуло, а тело просто двигалось вперед, никуда не сворачивая.

Кажется, дни сменялись ночами, а потом на небе вновь всходило солнце. Я не чувствовала ни усталости, ни голода, ни холода.

Может быть, я умерла?

Нет, тогда бы я не могла думать!

А движение продолжалось ровно до тех пор, пока тропинка не оборвалась у каменного обрыва. Где-то далеко внизу шумела река, и это стало первым звуком, который достиг моего слуха.

Я замерла на самом краю, долго стояла, чего-то ждала. Тело не хотело подчиняться, сколько бы я ни старалась.

Сменялись дни, сезоны и годы. Я стояла истуканом на краю обрыва и наблюдала за тем, как он мельчает. Как появляются люди, засыпают его камнями. Как вырастает на месте ямы огромный город. Видела, как рождаются и умирают люди.

Все они казались мне серыми, обычными, на одно лицо. Я сравнивала их с муравьями, а потом одергивала себя, ведь я не имею никакого права так думать, я одна из них!

Но однажды все изменилось.

В куче серых людей я заметила одного отличающегося. С ним было что-то не так. Он был каким-то другим. Ярким. Манящим. Нужным. И любимым…

Заинтересовавшись, я шагнула вперед. Сама. По своей воле.

И вмиг исчез город, пропали люди. Я летела с обрыва вниз, туда, где шумела река. Летела, понимая, что это конец. Вот так я и погибну. Но не было сожаления или страха. Я видела человека, который отличался от других. Видела. И этого мне достаточно.

Удар оказался болезненным. Но боль прошла быстро, ее сменили легкость и спокойствие, умиротворение и тепло.

Только камешек острой гранью впивался в бедро, мешая наслаждаться этими пьянящими и пленяющими чувствами. Я пошевелилась, попытавшись оттолкнуть его от себя, но вместо этого оказалась в чьих-то объятиях.

Открыла глаза и обнаружила себя лежащей на боку на берегу озера. Рядом со мной сидел мужчина, придерживая меня руками и не позволяя откатиться к воде.

— Да что же я вечно в такой позе прихожу в себя, — буркнула, пытаясь встать.

Рэй подал руку, помогая мне это сделать, а я в это время пыталась осознать, что только что произошло.

Потому что последним, что сохранила моя память, был короткий диалог о некоем старинном ритуале, что он довольно сложный и болезненный, хотя и дает ответы на вопросы.

— Как себя чувствуешь? — Император накинул мне на плечи свой теплый плащ и вложил в руки непонятно откуда взявшуюся фляжку.

Я откупорила ее, только сейчас осознав, насколько сильно хотела пить все это время. Сделала два больших глотка, ожидая почувствовать горечь спиртного, но во фляге оказалась самая обычная вода.

— Вроде бы ничего не болит, — наконец ответила я на вопрос Рэя. — Ты тоже принял участие в этом ритуале?

Он коротко кивнул.

— Что ты выбрала?

— В каком смысле? — Я покачала головой, в которой все еще властвовал тяжелый туман. Точно такой же, как и в той реальности, куда утянула нас высшая магия.

— Как я уже говорил, это один из древнейших ритуалов. Раньше им проверяли привороты и магию схожего типа. Человек, который приворожен или испытывает только чувства, появившиеся в результате магического вмешательства, останется стоять на обрыве. Его не заинтересует город, не привлекут люди. И не заметит он среди них того, кого любит всем сердцем. Считается, что этот ритуал подарила людям богиня, которая много тысячелетий провела в одной позе, взирая на мир. Она ждала свою любовь, но никто так и не полюбил богиню как женщину. И тогда она поделилась ритуалом с людьми, чтобы хотя бы они были счастливы.

— Щедрая богиня.

— Да. Щедрая, — согласился мужчина и продолжил: — Ритуал работает следующим образом. Он связывает двух людей, чувства которых поддаются проверке на магическое вмешательство. Если оно есть, то тот, кто влюблен благодаря магии, останется стоять на обрыве и не сможет пошевелиться до самого конца. Но если чувства реальны, то человек увидит свою любовь и шагнет к ней. В пропасть.

— И что… что видел ты?

Рэй тепло усмехнулся, запахнул на мне поплотнее свой плащ:

— Я видел женщину, которая была другой. Не такой, как все. Она манила меня. И я знал, что только с ней буду счастлив. Я шагнул вперед и полетел с обрыва, признавая то, что я не бог, а простой смертный и я тоже могу любить.

Я смотрела в его глубокие сине-зеленые глаза и видела, что он ждет.

— Значит, все это… Все это не влияние татуировки?

— Ты тоже?

— Да. Я шагнула в пропасть.

Возможно, мне показалось, но мужчина прерывисто и будто бы с облегчением выдохнул.

— Значит, не ее влияние, — широко улыбнулся император, все еще не предпринимая попыток ко мне приблизиться. — Не отрицаю, что она в чем-то помогла, но… Все остальное реально и взаимно, гордячка.

Я рассмеялась от счастья.

Столько противоречивых эмоций сразу, как в этот вечер, я еще никогда не испытывала.

Любопытство. Неверие. Ужас. Страх. А после счастье и любовь.

— И? — Я приподняла брови, заглянув в глаза мужчине, который занимал важное место в моем сердце. — И что дальше?

— Дальше? — удивился он. — А дальше… Станешь ли ты моей королевой, Эмилия? Или ты все еще хочешь быть императрицей?

Он так лукаво это протянул, что мне с трудом удалось сдержать улыбку. Только в последний момент я вспомнила, что все еще злюсь на него. И для этого есть объективная причина.

— Королевой, да? Или императрицей? — уперев руки в боки, процедила я. — А как поживает ньяра Цикен, твое императорское величество? Много ли ты успел ей показать? А?!

Рэй мгновение молчал, а потом… расхохотался.

Я медленно закипала, потому что не находила совершенно ничего смешного в своем вопросе. Более того, меня уже начало потряхивать от злости. Все же я до сих пор не научилась контролировать эмоции рядом с ним, и если он сейчас же не перестанет хохотать, то ничем хорошим это не закончится.

Но император будто бы услышал меня, поправил растрепавшиеся после всех приключений волосы:

— Я же уже говорил, что ненавижу оправдываться?

Я даже рта открыть не успела, потому что Рэй продолжил: