И сразу же чувствую — он не остыл, он готов повторить. Его орган твердеет, камнем вжимаясь мне в бедра. Но я совсем без сил. И, кажется, уже далеко не рядом с Рустамом. Я где-то на грани реальности и долгожданного сна.

Этот день был тяжелым. Ведь начался он с Карины. День потрясений, который я не забуду никогда.

Почти засыпая, я пробормотала обещание:

— Я все сказала тебе, Рустам. Ты ведь знаешь меня. Я буду бороться… До конца буду бороться…

Не знаю, о чем думает Рустам, но грудь его тяжело вздымается. И явно не от моего тела на нем.

— Ой, и еще… Утром я должна быть в институте… — успела шепнуть я, прежде чем провалиться в долгожданный сон.

Телефон пиликнул, оповещая об уведомлении. Я открыла глаза и начала вчитываться в буквы на экране:

«Полина, ты не с тем связалась. Ты не будешь с ним счастлива. Ты должна уйти от него», — гласило сообщение.

Так началось мое доброе утро. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь, несмотря на указания врача не нервничать.

В полной растерянности я оглянулась и не сразу смогла понять, где я.

Чистая постель, незнакомая комната… и знакомый парфюм. Мужской, цитрусовый. Он тянулся со второй половины кровати.

Мы спали… вместе?

Впрочем, чему я удивляюсь? Я ведь жена ему теперь. Да и вчера вечером мы не в прятки играли.

Вопрос в другом. Что делать дальше?

В отличие от своих вещей, кухню я нахожу, поэтому появляюсь я в том, в чем и спала — в мужской рубашке на голое дело. В огромной белой рубашке, доходящей до бедер. Не Басманов, а дьявол…. Неужто специально спрятал мои вещи?

Я появляюсь почти вовремя. Когда Рустам выходит из ванной, а из ткани на нем лишь полотенце, обмотанное вокруг бедер. С его темных волос стекали крупные капли воды, а на лице его редко можно было прочесть умиротворение и довольствие жизнью. И сейчас именно тот самый редкий момент.

— Доброе утро, — усмехается Рустам, ловя мой исследующий взгляд.

Похоже, что его утро началось намного лучше, чем мое.

Осталось только понять, кто отправил мне то сообщение? Это шутка или?..

А вдруг Рустам прочитал этот посыл? У него есть привычка читать чужие сообщения? А сообщения своих женщин? А много ли у него было женщин?

Черт, столько вопросов.

И ни одного ответа.

Это заставляет меня признать, как же чертовски сильно я не знаю Рустама… как же сильно. Это непростительно для статуса жены. Правда, своего согласия я так и не дала. Стоит напомнить об этом Басманову.

— Сходишь в душ? — голос Рустама отчего-то выходит хриплым.

Его взгляд пристально сканирует мою одежду. Точнее то, что под ней — ничего. Ему нравится. Еще бы: его женщина в его рубашке. Еще и на голое тело. Предел мечтаний, читаю по глазам.

— Нет. Где моя одежда? — спрашиваю немного резко.

— Получишь перед институтом, — ухмыляется дерзко.

Ну и черт с тобой, Басманов.

Тебе же хуже.

Ходи и облизывайся, как кот мартовский.

Под его совсем не невинным взглядом я успеваю улизнуть на кухню и почти сразу под видом бурной деятельности я быстро достаю из холодильника яйца, словно делаю это не в первый раз. И, о чудо, я нахожу в морозилке замороженные овощи. Даже не хочу знать, что овощи делают в квартире у холостяка.

— Я люблю готовить омлет с овощами, — поясняет Рустам, не дождавшись от меня вопроса.

Рустам незаметно появляется в проходе. На этот раз он почти одет, если не считать голого торса. Интересно, сейчас его грудь такая же каменная от напряжения? Или мужчина расслаблен?

Проверять это я, конечно, не стану. Судя по взгляду Рустаму, сейчас к нему лучше не лезть, если я не хочу быть съеденной.

— Добавим мяса? — слишком активно вскидываю взгляд.

Не помню, что отвечает Рустам. За своими бегущими мыслями я просто не слышу ответа. В моей голове то сообщение то ли с угрозой, то ли с советом, и полное непонимание ситуации.

В прострации я беру охлажденную курицу из холодильника, мою и собираюсь резать на кусочки, но в последний момент Рустам отбирает у меня нож.

— Я помогу.

— Спасибо… — лепечу я, отступая от разделочной доски.

Если Рустам думает, что я забыла о том, что он сделал меня своей женой насильно, то он глубоко ошибается. Сейчас я другим занята, а дальше… дальше война план покажет. Мне бы сначала брата спасти. А еще сессию закрыть, чтобы летом можно было подработку какую найти…

— Твою мать… — чертыхается мужчина, — вот ты где!

Я оборачиваюсь, едва не подпрыгивая.

— Рустам, что случилось? Ты порезался?!

— Я телефон нашел. Отец звонил… 51 раз.

— Ого… — не удерживаюсь я, — у меня от мамы однажды десять пропущенных было, и то уже можно было в смертники записываться.

Рустам вскидывает взгляд, ощупывая мои эмоции. Они становятся грустными при упоминании о маме, которой давно не стало. Чистой рукой Басманов прикасается к моей щеке, ласково поглаживая. Утешает.

— Я должен отойти. Позвонить. Мясо порезал.

— Хорошо, спасибо, — я киваю.

Но отойти Рустам так и не успевает.

В дверь раздается удар. Не звонок, не прелюдия. Самый настоящий удар.

Я вздрогнула, не готовая к такому повороту. Рустам тут же напрягся, не отступая от меня ни на шаг.

Он подобрался, сжал мой локоть покрепче и притянул в себе.

— Немедленно оденься, — приказал он вкрадчиво, — вещи в соседней комнате.

Я кивнула. Лишь в одних штанах и с открытой железной грудью Рустам вышел из кухни. А я застыла в растерянности, не зная, как на это реагировать.

Часто к Басмановым ломятся в дверь? Так могут ломиться родные? Нет, что за бред.

Это точно бандиты.

Если не сам Эмин Шах, о котором ходят страшные слухи.

Хлопнула дверь. Я выключила конфорку. Омлет готов и чайник вскипел, но отсиживаться здесь или в комнате я не собиралась. Да и не успела бы — гость уже зашел внутрь. Бесследно коридор не миновать.

Вот только я не ожидала, что гостем будет отец Рустама. А едва я хотела проскользнуть в ближайшую комнату, как мы встретились взглядом.

— Замечательная картина… — выдает он мрачно, оглядывая меня с ног до головы.

— Здравствуйте, — пробормотала я.

Черт.

От этого взгляда хотелось укрыться. Спрятаться. К чертям убежать. А не переминаться с ноги на ноги с пунцовым лицом.