луне! Вполне себе невинная идея посмотреть на падающие звезды, загадать желание… а заодно и разглядеть окрестности с какой-никакой, но все-таки высоты. Вдруг пойму, откуда приехала черная машина с тем грозным пухляком?

– Нет, на крышу не заберешься, она же покатая. Да и зачем, если есть балкон? Не понимаю… Звезды можно увидеть и с него. Наш дом – самый высокий в округе, будет удобно, не помешает свет с других участков.

Балкон устраивал меня гораздо меньше, хотя за неимением лучшего… С него открывался вид на интересующую меня сторону местности, но, увы, впереди просматривались лишь очертания Графского леса, отделенного от нас другими домами и речкой. Анька была права: я скоро спячу без Интернета, где за пару кликов можно получить ценную информацию, например, подробную карту местности! Теперь же я ничего не добилась – кроме того, что Костя стал смотреть на меня подозрительно блестевшими глазами.

– Откуда такая любовь к крышам? – поинтересовался он. – Все-таки открытое место, неудобно, да и страшновато…

– Раньше я и сама боялась высоты. Но потом… – Я помедлила, чтобы окончательно не расклеиться от воспоминаний. – Потом один человек помог мне победить страх. Показал, что на высоте может быть на удивление комфортно. Правда, я давно уже не бывала на крыше, мои прогулки остались в прошлой жизни. Одной это не так приятно…

Я подняла глаза к небу, чтобы сдержать накипевшие слезы, но Костя чутко уловил мой настрой. И вдруг обвил меня огромными лапищами, крепко прижимая к груди.

Впервые за долгое время почувствовав себя в полной безопасности, я все-таки дала волю слезам.

– Не плачь, он этого не достоин, – по-своему истолковав мою реакцию, стал утешать Костя. – В голове не укладывается, как можно было тебя бросить! Слушай, а он вообще в своем уме? Вот я никогда бы тебя не оставил…

– Костя, все не так. – Отшатнувшись, я взглянула ему в глаза. – Он меня не бросал. Его… Его убили почти год назад, прямо на моих глазах, когда он пытался меня защитить. Знаю, что нужно как-то жить дальше, но не могу его забыть. Собственно, ты можешь понять меня, как никто. Моя лучшая подруга, психолог, считает, что я сама не отпускаю эту ситуацию, не оставляю себе шанса быть счастливой. Но это не так, я и правда до сих пор его люблю…

Он снова прижал меня к себе и стал гладить по волосам.

– Рита, я действительно тебя понимаю. Знаешь, я ведь пытался один раз устроить жизнь после… После Лиды. Не ради себя, мне тогда было не до этого, – ради Маши. Она такая маленькая, ей нужна мама! И ничего не вышло, та женщина не смогла искренне привязаться к дочке. Я не осуждаю, все-таки чужой ребенок… Но сейчас понимаю, что во многом был виноват сам. Твоя подруга права: я не делал шагов для сближения, не старался спасти этот намек на отношения, все время чувствовал, будто предаю жену. В итоге махнул на все рукой, решил никого больше не искать. Но в тот самый момент, когда совсем отчаялся, вдруг появилась взбалмошная девица, всклокоченная, с характером, острая на язык, во все сующая нос, взбесившая меня с первого же взгляда… И я, кажется, стал влюбляться.

Я так и замерла на месте, глядя на него глазами, полными слез. И что мне теперь делать с этой информацией? Какая же я дура, кто меня за язык тянул с этими звездами и балконом? Я не хотела обижать Костю, но и кидаться с головой в новый роман меня не тянуло. С другой стороны, его общество было мне приятно, да и Анька правильно твердила: пора начинать новую жизнь. И теперь эта «новая жизнь» в лице крепкого брутального мужика тянулась ко мне, собираясь поцеловать…

Не в состоянии пошевелиться, я не отрывала от него взгляда. Как же поступить? Сбежать? Или броситься во все тяжкие и будь что будет? Мысли лихорадочно заметались в голове, и в этот самый момент за спиной, у двери комнаты, раздался какой-то странный звук. Что-то отчетливо звякнуло, будто кто-то с раздражением бросил на тумбочку тарелку. Мы с Костей дружно вздрогнули, и подходящий для перехода к более теплым отношениям момент был упущен.

– Не обращай внимания, наверное, сквозняк, – с досадой бросил воздыхатель, когда я отпрянула от него.

Смущенная, я отвела глаза, скользнув взглядом по черневшему вдали Графскому лесу. И, похоже, что-то заметила… Да, определенно, я не ошиблась: над лесными кронами стелился тоненький дымок. Сейчас, когда луна повернула за дом и нас обступила темнота, я отчетливо видела серые завитки. Воображение тут же нарисовало загадочных жителей домиков, стряпавших что-то на ужин в самой обыкновенной печке.

– Костя, посмотри, что там? – Я махнула рукой в сторону дыма и решила оправдать нелестное звание «врушки». – Неужели в лесу что-то горит? Или там кто-то живет? По поселку ходят разные слухи – про леших, привидения…

– Рита, не забивай голову чепухой, лучше вспомни, откуда ты можешь знать этого Ильинского. – На лице Кости не дрогнул ни мускул, и на мгновение я сама засомневалась, что видела те домики в лесу. – Наверняка туристы развели костер, к нам иногда приезжают с палатками.

Ну конечно, так я и поверила! Вряд ли туристы забрались бы в самую чащобу леса, о котором по всей округе идет дурная слава.

Решив отложить раздумья до утра, я направилась к двери – и резко притормозила, заметив на тумбочке поднос с оставшимися после ужина тарелками. Обитатель мансарды лихо расправился с ужином, но не потрудился отнести посуду на кухню, с вызовом громыхнув ею за нашими спинами. Ничего себе… Определенно, мне стоит показаться психиатру, ведь я уже нисколько не сомневалась в том, что призрак… ревновал.

* * *

– Придурок, какой же ты все-таки придурок! – яростно неслось из-за приоткрытой двери. – Да я сам все помою, дело не в этом. Она же могла тебя заметить с этими тарелками! И так про лес спрашивала, кто там живет… Да не буду я говорить тише, она уже спит! Если ты, конечно, не разбудил ее своей истерикой.

Через миг дверь резко распахнулась, и в проеме показалась голова Кости. Я сжалась в комочек в темном углу, вцепившись пальцами в скалку. И вдруг представила себя со стороны, чуть не засмеявшись на нервах в голос: растрепанная после короткого сна полуголая «нимфа» с навостренными ушами, чудом еще не превратившимися в эльфийские от привычки подслушивать, вдобавок прижимающая к груди деревянную дубину, которую исключительно по недоразумению можно было причислить к кухонной утвари.

К счастью, Костя быстро покрутил головой