– Я подумал, что мы можем сделать себе укрытие из обломков корабля, а оставшаяся канистра топлива будет нас согревать, пока мы пытаемся подать сигнал проходящим мимо кораблям.

Фирлес потер глаза.

– Да, конечно, давай так и поступим. Ну, если ты точно решил умереть.

Вишез раздраженно скрестил руки на груди. Снисходительный тон Фирлеса пришелся ему не по нраву.

– И почему это?

Фирлес указал на небо, где виднелись слабые очертания парящего на орбите Марса кольца.

– Потому что астральные врата находятся вон там. А значит, именно туда направляются все взлетающие корабли. Сюда никто не летает. Разве что кто-то еще решит угнать корабль, заставит механика его пилотировать, и он тоже умрет в полете. Тогда они точно пролетят мимо нас – и разобьются где-нибудь поблизости.

– И что же ты предлагаешь нам делать, придурок?

Фирлес ухмыльнулся.

– Я рад, что ты спросил. Слушай, кто-то же должен выполнять техническое обслуживание этих стеков, разве нет? Разумеется, не каждый день, потому что мы находимся в чертовой глуши, но кто-то же должен все тут чинить, когда что-то сломается, верно?

Вишез вздохнул.

– Разумеется.

– Ну, тогда мы можем заставить этого кого-то поторопиться. Мы могли бы использовать эту канистру с топливом и несколько металлических обломков, чтобы сделать бомбу, заложить ее в один из стеков, взорвать, и вуаля! Кто-нибудь прилетит сюда, чтобы проверить, что произошло, и мы вернемся домой.

– Позволь мне уточнить? – произнес Вишез, почесывая затылок. – Ты высмеял мою идею сделать укрытие на ночь и подавать дымовые сигналы, потому что считаешь, что сделать бомбу и взорвать один из стеков – куда лучше?

– Ну да.

– Ты вообще хоть представляешь, как делать бомбы?

– Конечно же нет! Но что тут сложного? Немного топлива, немного огня, засунуть это в металлическую фигню в форме бомбы и привести ее в действие. Вуаля, бам-бум, быщ-бах!

Фирлес, как ребенок, изобразил звуки взрыва, а руки раскинул в стороны, чтобы показать его радиус.

Вишез не ответил. Он просто стоял, скрестив руки на груди. Молча.

– Я так понимаю, идея с бомбой тебе не понравилась, – заметил Фирлес после тридцати секунд гробовой тишины – точнее, того подобия тишины, которое вообще возможно по соседству с гудящими стеками.

– Нет, – ответил Вишез. – Давай просто пойдем к городу. Мы в любом случае умрем. И чем дольше будем здесь ждать, тем быстрее это произойдет. Так что с тем же успехом мы можем просто рискнуть и пойти пешком.

Фирлес хлопнул в ладоши.

– Меня устраивает.

* * *

Было даже жарче, чем они могли себе представить. Непрекращающийся гул стеков давил на мозги, но вырабатываемое генераторами тепло оказалось еще хуже. Дневное солнечное излучение на Марсе в принципе изнуряюще, но прогулка днем мимо стеков – это все равно что оказаться посреди пустыни в запертой машине без кондиционера, зато с включенным на полную мощь обогревателем. Фирлес промокну́л лоб рукавом рубашки, но ткани нечего было впитывать. Он давно уже перестал потеть. Вишез чувствовал себя не лучше. Пулевое отверстие в плече почернело. Рана все еще кровоточила, но кровь засыхала сразу, как вытекала наружу.

Фирлес повернулся к приятелю.

– Как думаешь, сколько мы уже идем?

– Не знаю. Часов пять-шесть, – ответил Вишез.

– Это невозможно, – возразил Фирлес, указывая на солнце. Диск уже начинал опускаться за горизонт. Небо из дневного розового медленно обретало темно-пурпурный оттенок. – Солнце садится. Уже почти ночь.

Вишез окинул взглядом расстилающийся перед ним горизонт. Увидев заходящее солнце, он удивился. Лихорадочно потер уши.

– Может… прошло больше времени, чем мы думали. Я не знаю. Этот гул. От стеков. Он начинает дурить мне голову. Честно говоря, сейчас я ни в чем не уверен.

– Погоди-ка, – воскликнул Фирлес, схватив друга за руку, и указал на неглубокий кратер впереди. – Ты это видишь?

Вишез уставился туда, куда указывал его друг. Края кратера, казалось, мерцали. Сперва свет, потом тьма. Потом снова свет. Никакой механической последовательности в этом не было. Свет мерцал, как живой.

– Костер, – прошептал он.

Они повернулись и двинулись в сторону кратера – сначала медленно, но с каждым шагом набирая темп. Они словно превратились в детей, сбегающих вниз по лестнице рождественским утром: полных радостного ожидания, но не имеющих ни малейшего понятия, что они найдут, когда завернут за угол в гостиную. Фирлес и Вишез добрались до края кратера. Заглянули вниз и увидели…

Ревущий огонь. Подвешенный над пламенем котелок, в котором булькало пьянящее варево. Рядом грелась стопка свежевыстиранных тканых одеял. Несколько тушек мелких животных, освежеванных и насаженных на шампуры, ждало, когда их приготовят. Внезапно друзей окликнул дружелюбный голос:

– Спускайтесь сюда, присоединяйтесь ко мне!

Голос принадлежал пожилому индейскому кочевнику. Его волосы были заплетены в длинные традиционные косы, сам он кутался в синюю узорчатую шаль, а вокруг шеи был обмотан мех какого-то животного. Он прошаркал к костру и помешал варево в котелке.

Друзья переглянулись. «Этого же не может быть взаправду, не так ли?»

– Не сомневайтесь в своей реальности. Доверьтесь своему разуму, – посоветовал им кочевник, махая рукой. – А теперь, прошу, присоединяйтесь ко мне.

* * *

На Марс опустилась ночь. Фирлес и Вишез сидели у костра рядом с кочевником, закутавшись в тканые одеяла, и пировали свежеприготовленным мясом животных. Ночью в марсианской пустыне было жутко холодно, температура опускалась ниже нуля. Но в обществе кочевника и его костра им было тепло. Без него они бы наверняка погибли.

– Что это? Синтетический кролик? Очень вкусно, – проговорил Фирлес с полным ртом мяса неизвестного происхождения. Он ел с жадностью. Ему казалось, что они плутали по пустыне несколько дней. А может, так оно и было. В этот момент он ни в чем не был уверен.

– Животное – это Земля. Он здесь, чтобы мы его съели. Такова его роль. Точно так же и у каждого из нас есть своя роль. Но животное предназначено для того, чтобы мы больше не испытывали голода. И за это я ему благодарен, – ответил кочевник.

Фирлес пожал плечами.

– Как скажешь.

Кочевник достал половник и зачерпнул из булькающего на костре котелка коричневой жидкости, которую разлил в пару керамических мисок ручной работы. Он вручил одну Фирлесу, а вторую Вишезу.

Фирлес принюхался.

– Пахнет просто… невероятно. Что это? Бульон на кости? Какой-нибудь ферментированный самогон? Боже, как вкусно пахнет!