– Да я уж совсем было закемарил, но проснулся, – сказалЭдди. – Слышь, Роланд…

– Мне мнится, я вступаю в пору смерти. – Роланд смотрел наЭдди. Яркий, легкий блеск глаз погас; теперь Эдди глядел в два темных глубокихомута, в два, казалось, бездонных колодца. Молодой человек содрогнулся – нестолько от слов стрелка, сколько от его бессмысленного неподвижного взгляда. –А знаешь ли ты, Эдди, что я уповаю найти на той поляне, где обрывается тропа?

– Роланд…

– Тишину, – промолвил Роланд. Он прерывисто вздохнул. –Ти-ши-ну, Эдди. Безмолвие. И все. Этого будет довольно. Кончатся мои…мытарства.

Он прижал кулаки к вискам, и Эдди подумал: "Я ужевидел, как то же самое делал кто-то другой, и недавно. Но кто? Где?"

Мысль, разумеется, смехотворная; Эдди почти два месяца невидел никого, кроме Роланда и Сюзанны. Тем не менее интуиция подсказывала ему:ошибки нет. Вслух Эдди сказал:

– Роланд, я тут давно уж колупаюсь с одной штуковиной…

Стрелок кивнул. Губы тронула бледная тень улыбки.

– Знаю. И что же это? Ты готов, наконец, сказать?

– Мне кажется, она тоже может быть частью этого… как его… ка-тета.

Безучастный взгляд Роланда вдруг стал внимательным. Стрелокпристально глядел на Эдди, но ничего не говорил.

– Смотри. – Эдди начал разворачивать кожаный лоскут.

"Держи карман шире!" – внезапно заорал голосГенри, да так оглушительно, что Эдди не сдержался и едва заметно вздрогнул. –"Поможет твоя дебильная деревяшка, жди! Стоит только твоему дружку разокглянуть на эту щепку недопиленную, он со смеху подохнет, укатается! Надтобойукатается! Во, во, смотрите, скажет, никак наша тютя сопливая чего-товыстругала!"

– Заткнись, – буркнул Эдди.

Стрелок вскинул брови.

– Не ты.

Ничуть не удивившись, Роланд кивнул.

– Брат часто навещает тебя, а, Эдди?

Забыв о свертке, Эдди остолбенело воззрился на стрелка, но вследующую секунду улыбнулся. Не слишком приятной улыбкой.

– Не так часто, как бывало, Роланд. Слава Создателю, естьеще в жизни маленькие радости.

– Да, – согласился Роланд. – Когда голосов чересчур много,они тяжким бременем ложатся на сердце… так что там у тебя, Эдди? Дозвольвзглянуть.

Эдди поднял на ладони ясеневый чурбачок. Из него, точноженская голова на носу рассекающего морскую гладь корабля, точно рукоять мечаиз камня, выступал почти готовый ключ. Насколько точно он воспроизводилочертания, виденные Эдди в огне, молодой человек не знал (и полагал, что неузнает никогда – вот разве отыщется подходящий замок, где ключ можно будетиспытать), но думал, что довольно точно. Зато Эдди не сомневался в другом:лучше этого ключа он еще ничего не мастерил. Прочие поделки не шли с ним ни вкакое сравнение.

– Клянусь богами, Эдди, прекрасно! – вымолвил Роланд. От егоапатии не осталось и следа; в голосе звучало то, чего Эдди никогда прежде не слышал:почтительное удивление. – Он готов? Нет еще, верно?

– Нет… не совсем. – Большой палец Эдди спустился в третьювыемку, огладил закорючку, которой оканчивалась бородка ключа. – Надо бы ещемаленько поковыряться. И вот тут, на конце, кривулька пока неправильная. Язнаю. Хотя не знаю, откуда.

– Значит, вот он, твой секрет. – Это не был вопрос.

– Да. Знать бы еще, к чему все это.

Роланд оглянулся. Проследив за его внимательным взглядом,Эдди увидел Сюзанну и отчасти утешился тем, что Роланд первый услышал ееприближение.

– Вы что тут сидите, полуночники? Треплетесь? – Заметив вруке у Эдди деревянный ключ, Сюзанна кивнула. – Мне было интересно, когда же тысозреешь, чтоб его показать. А знаешь, хорошо вышло. Не представляю, для чегонужен этот ключик, но получилось потрясно.

– Возможно, тебе известно, какую дверь он отмыкает? – Роландобращался к Эдди. – Не значилось ли это в предначертаниях твоего кеф?

– Нет… но на что-нибудь он, может, и сгодится, хоть инедоделанный. – Молодой человек протянул ключ Роланду. – Я хочу, чтобы онхранился у тебя.

Роланд не шелохнулся. Он внимательно изучал Эдди.

– А почему?

– Почему… ну… да вроде кто-то сказал мне, что так нужно, вотпочему.

– Кто?

"Твой мальчишка, – пришла Эдди в голову неожиданнаямысль и, еще не успев додумать ее, молодой человек понял: верно. – Твойтреклятый мальчишка".

Однако высказываться Эдди не спешил. Ему вообще не хотелосьупоминать имени мальчика. Роланд вновь завелся бы, и все.

– Не знаю. Но, думаю, попытка не пытка.

Роланд медленно протянул руку к ключу. Едва его пальцыкоснулись дерева, вниз по стерженьку ключа, мерцая, просыпались яркие искры, ноЭдди не взялся бы с уверенностью утверждать, что действительно видел этикрохотные вспышки – так быстро они отсверкали. Возможно, это был всего лишьзвездный свет.

Пальцы стрелка обхватили ключ, пробивающийся из обрубкаветки. В первую секунду по лицу Роланда ничего нельзя было прочесть, затем оннахмурился и вскинул голову, словно прислушиваясь.

– Ты что? – спросила Сюзанна. – Слышишь…

– Ш-ш-ш!– Недоумение на лице стрелка медленно сменялосьизумлением. Он посмотрел на Эдди, на Сюзанну и снова на Эдди. Глаза Роланда,подобно воде, что заполняет погруженный в ручей кувшин, заполняло неведомоебезмерное чувство.

– Роланд? – забеспокоился Эдди. – Ты в порядке?

Роланд что-то прошептал. Что именно, Эдди не расслышал.

Сюзанна глядела испуганно. Она бросала на Эдди отчаянныевзгляды, будто хотела спросить: "Что ты с ним сделал?"

Эдди взял ее руку в свои.

– Спокуха; по-моему, все нормально.

Рука Роланда так крепко сжимала чурбачок, что Эдди прошилмгновенный страх: как бы ключ не разломился надвое. Но дерево было крепкое, ивырезал Эдди толсто. А стрелок, напрягая шею так, что горло раздувалось, акадык ходил ходуном, силился заговорить… и вдруг во всю мочь, красивым, сильнымголосом закричал прямо в небо:

– ПРОПАЛИ! ГОЛОСА ПРОПАЛИ!

Он снова поглядел на товарищей, и Эдди увидел то, чего нечаял увидеть до конца своей жизни – даже если бы жизнь эта продолжалась тысячулет.

Роланд Галаадский плакал.

В эту ночь, впервые за много месяцев, к Роланду пришелглубокий сон без видений; стрелок спал, крепко стиснув в рукене-вполне-законченный ключ.