В антракте они пошли в бар выпить по бокалу вина, а преждечем вернуться в зал, Кэрол направилась в туалет, но только она сделаланесколько шагов, как наткнулась на какую-то пару. Кэрол резко отвернулась,словно не хотела быть узнанной. Чарли застыл на месте, Кэрол, повернувшись кнему, буркнула, что это друзья ее родителей, которых она на дух не выносит, иисчезла. Женщина, с которой столкнулась Кэрол, двинулась к Чарли, и он узналпару: это была чета известных светских сплетников, которых он тоже не жаловал.

Женщина без умолку трещала о великолепном спектакле, нозаметила, что прошлогодняя постановка была интереснее. Она стала буравить Чарлисвоими маленькими глазками и отпустила загадочную реплику, смысл которой дошелдо него не сразу.

– А вы, я вижу, сделали удачный ход, а? – сказалаона ехидным голоском. Чарли сначала не понял, о чем она, и молился, чтобы Кэролвернулась поскорее. Он хоть и злился на нее, но стоять рядом с ней было кудаприятнее, чем попасть в руки этой ужасной женщины и ее велеречивого мужа,который льнул к Чарли, памятуя о его высоком положении. – Говорят, когдамуж ее бросил, она была на грани нервного срыва. Зачем он ей понадобился, никакне пойму, у Ван-Хорнов денег куда больше, чем у него. Он только за ее деньгамии гонялся. Ван-Хорны – крупнейшее состояние в Штатах! – Чарли никак не могвзять в толк, зачем она завела разговор о Ван-Хорнах. Он был знаком с Артуром Ван-Хорном,хотя не очень близко. Один из самых больших консерваторов, невероятноправильный, страшно нудный, а вот размер его состояния Чарли нисколько неинтересовал.

– Ван-Хорны? – рассеянно переспросил он. Этабезумная особа, как завзятая сплетница, осыпала его деталями истории, котораябыла ему абсолютно неинтересна. Говорила о какой-то женщине, которую бросилмуж, – это она, кажется, была из рода Ван-Хорнов. У Чарли голова шлакругом, а она смотрела на него, как на идиота.

– Да-да, Ван-Хорны. Я вам говорю об их дочери. Развеэто не она сейчас с вами была? – Она укоризненно посмотрела на него, и тутдо Чарли дошло. Его словно молния ударила.

– Конечно. Простите. Я задумался. Мисс Ван-Хорн.Конечно, это была она.

– Вы что, встречаетесь? – бесцеремоннодопытывалась дама. Такие женщины не ведают смущения. Их главная забота –выудить как можно больше информации, чтобы потом было о чем рассказать другим,демонстрируя, в какие высокие сферы они якобы вхожи.

– Мы партнеры по бизнесу, – сказал Чарли. –Мой фонд спонсировал ее детский центр. Они ведут колоссальную работу пореабилитации детей – жертв домашнего насилия. А кстати, как ее фамилия по мужу?Не припомните?

– Не Мосли ли? Или Мосси? Что-то в этом роде. Ужасныйчеловек. Сколотил астрономическое состояние. После Кэрол, кажется, женился наеще более молоденькой. Печально, что ее это так подкосило.

– Но его фамилия была не Паркер? – допытывалсяЧарли. Он решил выяснить все до конца, не важно – из какого источника, хоть быи из уст завзятой сплетницы.

– Да нет, конечно! Это девичья фамилия ее матери. Ну,«Паркер-Банк» в Бостоне, вы же знаете! Не такое, конечно, состояние, как уВан-Хорна, но тоже ничего себе. Кэрол получит наследство с двух сторон. Везетже некоторым!

Чарли покивал. Уже возвращалась Кэрол. На высоких каблукахона заметно выделялась из толпы, и он махнул ей, давая знать, что подойдет сам.Поблагодарил своих собеседников и откланялся. За последние два дня емуоткрылось о Кэрол столько нового, что он не знал, чему теперь верить.

– Прости, что бросила тебя с этой мерзкой женщиной. Япобоялась, если заговорю с ней, мы от нее вообще не отвяжемся. У тебя,наверное, кругом голова идет?

– Это точно, – согласился Чарли.

– Величайшая сплетница в Нью-Йорке, только и знает: ктона ком женился, кто чей внук, кто какое наследство отхватил, кто с кемразвелся. Одному богу известно, откуда она все это берет. Терпеть ее не могу.

Чарли кивнул, и они вместе вернулись в зал. Почти сразуподняли занавес, и Чарли с каменным лицом стал смотреть дальше. Скрытый изъянКэрол, как он на днях обнаружил, был не тот, что лежал на поверхности, изаключался не в том, что она из другой среды и других убеждений и чувствуетсебя неловко в его окружении. И даже не в том, что она мошенница, как он былорешил. Ее роковой изъян, как оказалось, намного проще: она обыкновенная лгунья.

Когда спектакль закончился и опустился занавес, Кэрол сулыбкой повернулась к Чарли:

– Чудесный спектакль! Спасибо тебе, Чарли, я получилаогромное удовольствие.

– Я рад, – коротко ответил он. Он хотел послетеатра вместе с Кэрол отправиться в ресторан, но передумал. Ему надо было еймногое сказать, но только не на публике. И он предложил поехать к нему. Кэролулыбнулась и пообещала приготовить омлет. Чарли кивнул и всю обратную дорогу струдом поддерживал ни к чему не обязывающую беседу. Кэрол никак не могла взятьв толк, что на него нашло, но видно было, что он не в своей тарелке. И ей непридется долго ждать объяснений.

Чарли отпер дверь, зажег свет, прошел в гостиную. Кэролпоследовала за ним. Чарли, едва сдерживая гнев, повернулся к ней.

– Ради чего ты все это время вешала мне лапшу на уши,твердила о неприязни к богатым, к светским тусовкам, к студенческим братствам итак далее? Зачем тебе понадобилось мне врать? Никакая ты не бедная девушка,вкалывающая в поте лица ради гарлемской бедноты! Ты из того же круга, что и я,прошла ту же школу. Делаешь точно то же, что и я, и по такой же причине, и тысказочно богата, мисс Ван-Хорн! Так что будь любезна, перестань петь про то,как ты неуютно себя чувствуешь, имея дело с богатыми людьми!

– Что это на тебя нашло? И какое тебе дело до моегосостояния? Это не твоя печаль. В том-то все и дело, Чарли, что я не хочу, чтобымною восхищались, за мной ухаживали и уважали только за то, что у меня богатыйдед. Я хочу, чтобы меня уважали за то, какая я есть. А с фамилией Ван-Хорн эторешительно невозможно. Поэтому я ношу фамилию матери, что с того? Пожалуйста,можешь подать на меня в суд. Я не обязана никому давать никаких объяснений – итебе в том числе. – Кэрол была взбешена не меньше его.

– Зачем ты мне врала? Я рассчитывал услышать от тебяправду. Как я могу тебе верить, если ты даже о происхождении своем всенасочиняла? Почему ты мне не сказала, Кэрол?

– По той же причине, по какой ты не рассказывал просвою яхту. Потому что боялся меня спугнуть, шокировать, боялся, что яшарахнусь. Или думал, что я гоняюсь за твоими деньгами? Так знай, твои деньгименя не интересуют! У меня своих хватает. А все, что я говорила о том, как мненеуютно в твоем мире, – сущая правда. Я всю жизнь этот мир ненавидела, я внем выросла, нахлебалась до тошноты. Весь этот апломб, китайские церемонии,ложь, притворство – не желаю в этом участвовать! Я люблю свое дело. Люблюдетей. И больше мне от жизни пока ничего не нужно. Я не мечтаю ни о какойроскоши и развлечениях. Мне это не надо, я уже так жила и ненавидела это все.Четыре года назад все бросила и теперь чувствую себя намного счастливее. И в тужизнь я больше не вернусь, ни ради тебя, ни ради кого-то еще! – Кэролбушевала.