Шурасик выглядел довольным и умиротворенным. Еще бы: ведь сним теперь все дружили! На груди почти у всех тибидохцев, за исключением развечто Гробыни, были пришпилены его красные сердечки.

* * *

Всю неделю перед матчем Таня тренировалась вместе сосборной, в которой она была самой младшей. Кроме нее, в сборную входили четыре«темных» ученика и пять «светлых». Причем тренировки они проводили некак-нибудь, а с Гоярыном. Остальных членов команды он более-менее узнавал, авот Таню вполне еще мог обстрелять пламенем, хотя она и старалась почащемелькать у него на глазах, чтобы Гоярын привык. Кроме того, на примере Гоярынаи Ртутного Таня усвоила, что драконы терпеть не могут, когда к ним подлетаешьсверху или сбоку, в то время как игрок, приближающийся снизу, не вызывает у нихтакого раздражения. Правда, снизу проще попасть под удар хвоста, а это дажеопаснее, чем быть проглоченной.

Тренер по магическому пилотажу по отношению к Тане вел себядовольно странно. Казалось, Соловей издали приглядывается к ней, приглядываетсянедоброжелательно, но одновременно будто с некоторым уважением. На тренировкахон давал ей самые сложные задания, заставляя ее летать на контрабасе, дажекогда остальная команда уже не тренировалась. В результате к вечеру Таняоказывалась совершенно измотанной и засыпала над тетрадями по нежитеведению илинад упражнениями по теоретической магии. Но что ей совсем не давалось, так этоснятие сглаза. И хотя Зубодериха относилась к ней будто с симпатией, этонисколько не мешало ей накладывать на Таню на уроке те же заклятия, что и наостальных.

Такой напряженный ритм жизни на время заставил Таню забыть опророчестве Древнира, таинственной близости то ли мертвой, то ли живойЧумы-дель-Торт и загадочном появлении Агуха в кабинете у Медузии. Лишь однаждывечером странное происшествие воскресило все эти неприятные моменты в еепамяти. Случилось это, когда, возвращаясь с поздней тренировки, она заблудиласьв запутанных коридорах Тибидохса и вновь оказалась в Башне Привидений.Неожиданно где-то впереди по коридору послышались приглушенные голоса. Не желаясталкиваться со здешними обитателями, Таня поспешно нырнула за большую гипсовуювазу и притаилась за ней.

Голоса приближались. Осторожно выглянув, Таня увидела, чтопо коридору, не касаясь ногами пола, идет Поручик Ржевский, а рядом с ниммедленно течет отвратительное существо в белой заляпанной кровью рубахе, смаленькой лысой головой. Его глаза смотрели черными провалами, и Танядогадалась, что это и есть Безглазый Ужас, привидение «темной» части Тибидохса,о котором она столько слышала.

– Ты ничего странного не замечаешь в последниедни? – сипел Безглазый Ужас.

– Угу, замечаю! Никого не забавляют мои шутки сносками! И ножики мне никто не поправляет! А еще, когда я разлил у Ягге котел скаким-то зельем, она запустила в меня поварешкой! Представляешь, впривидение! – с дурковатым смешком отвечал Поручик.

Безглазый Ужас досадливо поморщился. Его слова были ужепочти неразличимы и долетали отрывками.

– Тупица!., не был в подземельях? Теперь всем понятно,что у нее здесь есть союзник. Он открыл путь... Безымянный Подвал... Скоронежить завершит работу, и тогда...

Неожиданно Ужас осекся и уставился на вазу, за которойпряталась Таня.

– Погоди, я слышал шорох. Нас кто-то подслушивает! –хрипло сказал он и, раздуваясь, отчего он делался еще отвратительнее, потек квазе.

Таня приготовилась крикнуть отпугивающее заклинание«Дрыгус-брыгус!», но тут из узенького коридорчика, ведущего из подвалов,вынырнул Поклеп Поклепыч. Заметив его, оба привидения трусливо ретировались.

Плешивый завуч Тибидохса, одетый в темный плащ, остановилсянапротив вазы и подозрительно огляделся. Таня почувствовала, что от него резкопахнет чем-то, да так, что у нее глаза заслезились, как тогда на поле.

Опасаясь, что он ее заметит, Таня даже дышать перестала, ноПоклеп, кажется, уже заметил ее, потому что вдруг спросил:

– Ты здесь? Привидения тебя не напугали?

Голос у него звучал ласково. Решив, что дольше прятатьсябессмысленно, Таня выглянула из своего убежища. Увидев ее, Поклеп Поклепычпочему-то вздрогнул, а потом заорал уже совсем другим голосом:

– А ты что здесь делаешь, Гроттер? А ну марш к себе!Тебе будет снижена оценка по поведению!

Таня, пораженная такой переменой, втянула голову в плечи июркнула к лестнице. Уже по пути ей вдруг пришло в голову, что Поклеп повел себястранно. Очень странно. Более того, он определенно ее испугался. Да и вообще,ее ли он ожидал здесь встретить?

В общей гостиной сидел Шурасик и ухитрялся читать сразучетыре словаря и два справочника. Кроме того, рядом с ним еще лежала толстеннаякнига, на корешке которой значилось: «Профессор З.А. Нуддин. Дополнительныеупражнения для тех, кому мало уроков».

– Шурасик, если маг побрызгался или растерся чем-тоодуряюще пахнущим, то что это значит? – воспользовавшись случаем, спросилаТаня.

Шурасик оторвал свой остренький носик от учебников изадумчиво уставился на нее.

– Ну... во-первых, от огня, если это упырья желчь...Ну, и наконец, сильные запахи приманивают нежить, – ответил он.

– Приманивают? Ты хотел сказать «отпугивают»? –удивилась Таня.

– Я сказал то, что хотел сказать! Нежить обожает всякуювонь, – обиделся Шурасик и, заткнув себе пальцами уши, вновь уткнулся вкниги.

* * *

Вечером накануне матча прилетели оборотни. Это были крепкиеприземистые ребята, чем-то похожие на взрослых приятелей Пипы, с той толькоразницей, что щеки у них и все руки, за исключением разве что ладоней, былипокрыты серебристой шерстью. Имена у оборотней были все на один лад: Груш, Туш,Фруш, Душ и дальше в том же роде. Их капитана звали Тобуш. Он отличался отсвоих приятелей удвоенными габаритами и несколькими шрамами на мрачном лице.Даже Гуня Гломов подумал, что не пожелал бы встретиться с ним ни в человеческомобличье, ни тем более в волчьем.

Что касается тренера, то он у оборотней был престранный.Карликового роста, едва достающий по пояс своим игрокам, но очень толстый истрашно сварливый. Казалось, он только и делает, что кричит на своих игроков.При этом черный медальон у него на шее болтается из стороны в сторону.

Ночь оборотни провели в одной из гостевых спален БашниПривидений. На другое утро склонный к сплетням Поручик Ржевский носился повсему Тибидохсу и клялся всем, что ночью слышал из комнаты, которую онизанимали, волчий вой. Поручик так увлекся, что потерял два ножа и впал вглубокую депрессию, не зная, где их искать.