Решив воспользоваться этим, девочка стремительно пронесласьнад спиной Ртутного и заскользила вдоль его шеи. Порывы ветра от драконьихкрыльев бросали контрабас то в одну, то в другую сторону, и Тане приходилосьбалансировать всем телом, чтобы инструмент не терял управления. Она уже виделадва близко посаженных глаза, короткую морду и пасть с выступающей нижней губой.В том, чтобы дракон ее как можно дольше не заметил, она усматривала свойединственный шанс. Если она сумеет забросить мяч, а потом резко помчится кубежищу, Ртутный не успеет опалить ее.

«Раз... два...» – начала считать Таня и, свесившись сконтрабаса, прицелилась уже, чтобы метнуть в пасть дракону мяч, но тут Ртутныйвдруг вскинул морду. Маленькие глазки, запылав раздражением, уставились наконтрабас, а еще секунду спустя к Тане устремилась распахнутая пасть. Девочкапоняла, что подлетела неосторожно близко и дракон заметил ее.

В последний миг завалившись вправо, Таня сделала невероятныйвираж и, нацелив смычок, помчалась к убежищу. Струя драконьего пламенипронеслась совсем близко. Удары крыльев участились: Ртутный настигал, на летуобстреливая ее пламенем.

До убежища оставалось совсем немного, когда перед глазами уТани что-то полыхнуло. Ослепленная, она слишком резко повела смычком, и вследующий миг, подброшенная скользящим ударом драконьего крыла, слетела сконтрабаса. Инструмент со смычком полетели вниз, сама же Таня, перевернувшись,упала на шею дракона и машинально – боясь лишь одного: упасть – вцепилась внее. Когда же секунду спустя к ней вернулось зрение и она поняла, на чем сидит,то завопила от ужаса и едва не разжала руки, но вовремя сообразила, чтоотпускать шею будет еще опаснее, чем оставаться на ней. Тут, во всяком случае,ее не достать пламенем. Закладывая виражи, Ртутный носился над полем и, ощущаяна своей шее нечто постороннее, свирепел все больше и больше.

Перехватываясь правой рукой, Таня внезапно обнаружила, чтомяч все еще пристегнут к ее предплечью. Тут, стремясь стряхнуть ее, драконсильно мотнул головой, и Таня с оглушительным визгом скатилась прямо к нему наголову, вцепившись руками в выступы чешуи у него над глазами и обняв ногамиверхнюю часть шеи Ртутного. Раз за разом Ртутный резко встряхивал головой, ноТаня держалась крепко. Отчаяние придало ей сил, к тому же довольно скоро онапоняла, что дракон, как это ни смешно, не может ее сбросить, во всяком случае,пока он в воздухе.

Пасть Ртутного была плотно закрыта, но, даже будь онараспахнута, Таня все равно не дотянулась бы до нее. Пасть находилась гораздониже, зато широкие ноздри, выбрасывающие серные клубы, были совсем близко. Незадумываясь, что из этого выйдет, а желая лишь избавиться от мешавшего ей мяча,Таня выждала, пока ноздри в очередной раз начнут втягивать воздух, и, отстегнувмяч, сунула перцовый кругляш дракону в ноздрю. Дракон втянул его вместе своздухом, а несколько секунд спустя послышался негромкий хлопок: перцовый мячсработал.

Внезапно дракон распахнул пасть во всю ширину и чихнул так,будто в голове у него взорвалась граната. Таню буквально смело с его морды, и,кувыркаясь, она шлепнулась на песок, замедлившись уже у самой земли настраховочном заклинании. К ней бежали все «белые» и «темные», что были на поле,а позади, с ее контрабасом в руках, раздраженно хромал кривой тренер помагическому пилотажу.

Тем временем джинны ловили оглушительно чихавшего Ртутного,которого от его собственных чихов, становившихся все громче, переворачивало иотбрасывало то на один, то на другой магический барьер. Да и как могло бытьиначе, когда от чихов сотрясалось все его тело?

– Как ты летела! А как уклонялась! Это было... было...Никогда такого не видели! – задохнулись в восторгах Дуся Пупсикова и ВеркаПопугаева.

– Здорово ты его! Я думал, он тебя спалил, а когда твойконтрабас упал – я решил, что все, тебе конец! А тут еще Шурасик как завизжит,даже громче, чем девчонки... Но какие все-таки гады! Я точно видел, что кто-тометнул в тебя красную искру. Вот только кто – не рассмотрел. Кому-то очень хотелось,чтобы ты оказалась у дракона в пасти! – возбужденно воскликнул ВанькаВалялкин. Похоже, что они с Баб-Ягуном как-то ухитрились снять заклятие немоты.

– Искру? – Таня смутно припомнила красную вспышку,ослепившую ее за мгновение до того, как Ртутный на нее бросился.

Оттолкнув Ваньку, к ней подскочил Баб-Ягун.

– Почему ты не петляла? Я же пытался сказать: на прямойон быстрее, петляй! Но все равно здорово! Никогда не видел, чтобы кто-нибудьотправил дракона в такой нокаут! – воскликнул Баб-Ягун.

Ребята расступились. Вперед пробился запыхавшийся Соловей.Он то открывал, то закрывал рот, не находя, видно, что сказать.

– Ну Гы-гы-гы-гроттер! – наконец пропыхтелон. – Я играю в драконбол четыреста лет и в первый раз вижу, чтобыперцовый мяч забрасывали дракону в ноздрю!.. Четыреста лет! И хотя это непротиворечит правилам, но... Уф! Бери свой контрабас и марш отсюда! – ИСоловей ткнул пальцем в сторону раздевалки.

Кто-то из «темных» заржал. Таня даже не повернулась, чтобывыяснить кто. Она понуро встала и, обняв свой инструмент, поплелась с поля. Онабыла уверена, что все пропало. Десять шагов, двадцать... Груз разочарованиястановился все невыносимее, но тут ее догнал голос Соловья:

– Эй, Гроттер! Сейчас отдохнешь, а чтобы завтра была натренировке! Я взял тебя в сборную!

За спиной у Тани кто-то разочарованно вскрикнул и тяжелорухнул на песок. Гробыня Склепова терпеть не могла, когда кому-то везло.

* * *

Весь вечер первогодки гудели в общей гостиной. Не моглиприйти в себя, раз за разом переживая сегодняшние события.

– Знаешь, как Соловей переполошился, когда твойконтрабас стал падать! Подхватил его каким-то заклинанием и не дал разбиться!Он даже о тебе, по-моему, меньше трясся, чем о твоем контрабасе, – говорилВанька Валялкин.

– Матч с оборотнями – дело нешуточное. Они два разаколотили команду Тибидохса. А какой у оборотней дракон! Жуть! От мячейувертывается, зато нападающих глотает, как конфеты. Недаром Соловей берет«воротами» самого Гоярына, – задумчиво сказал Баб-Ягун.

– А если оборотень ее тяпнет, она ведь сама станетоборотнем? Да? – заинтересовалась Дуся Пупсикова, угощая Таню шоколаднымиконфетами. Дуся была жуткой сладкоежкой, в отличие от Ваньки, который, хотя ибыл вечно голоден, не любил сладкого.

– И что, такие случаи бывают? – напряглась Таня.

– Нет, – сказал Баб-Ягун.

– А я читал в «Истории драконбола», что да, –встрял Шурасик. – Когда оборотням нравится какой-то игрок чужой команды,они думают: «Ага! А не переманить ли нам его к себе? Только и делов-то, чтотяпнуть».