- Знаешь, что это? - спросил я, потыкав в медальоны, снятые с вампиров.

- Ого! - Афинианоль тоже ткнула пальцем в черный кругляш и сразу же отдернула руку. - Откуда?

- С вампиров снял. Они меня убить хотели.

- Про нападение знаю... - задумчиво покивала головой шпионка. - А вот что такие серьезные типы были, на думала. Это пропуска. Во многие места по ним пройти можно. В военный лагерь, на территорию вампиров, в поселок при замке некроманта. В закрытые места соваться не стоит, так как могут начать проверять, но все равно полезная штука. И очень сильно темной магией заряжена. В адамантиновой шкатулке и храни.

Я очень вовремя вернулся к орку и гоблинке. Слегка захмелевшая Рез как раз собиралась обращаться в дракона. Вслед за мной, неодобрительно покачивая головой, из дома выбралась Афинианоль, а из-за ее плеча выглядывал куратор, который в последние дни слегка опасался меня. Вероятно, его нежную психику подрубило то, что я как-то законопатил начальницу в дереве, потом сам же и достал, и после этого стал разговаривать с ней в слишком свободной манере.

- Ты постарайся ничего не разрушить, - обратилась эльфийка к оборотнице. - Да и летай только тут, не более пары сотен ярдов удаляйся. Перепугаешь нам тут всех.

Гоблинка согласно покивала, после чего вытянулась в струнку, подняв вверх руки и на несколько секунд замерла. Вокруг нее стал раскручиваться легкий вихрь, он быстро становился непрозрачным и увеличивался в размерах. А в какой-то момент резко распался на тончайшие нити и развеялся.

Перед нами стояла драконица. Совсем небольшая. Я бы сказал, что размером тела заметно меньше лошади. Цвет у нее был благородно-серый, с красивыми более светлыми пятнами на животе и более темными на спине. Морда довольно умная и при первом взгляде сразу возникало понимание, что пол дракона женский.

Клыки и когти у драконессы присутствовали в полном наборе, но у меня возникло ощущение, что ей по боевой мощи, допустим, даже с нашим орком не тягаться. Надо будет потом проверить.

- Ну как? - спросила Рез голосом, похожим на голос гоблинки, но немного пониже.

Я показал, что впечатлен, а Бобор чуть в ладоши не захлопал от восхищения.

Драконесса взмахнула крыльями и легко взлетела. Или, можно сказать, всплыла. Крылья у драконов большие, но их все равно недостаточно, чтобы честно поднять немаленькую тушу в воздух. Так что держатся в воздухе ящеры за счет магии, а крыльями только помогают и задают движение.

Оборотница сделала маленький круг чуть выше наших голов, а потом резко набрала высоту. Далеко и правда не улетала, описывая круги с радиусом в сотню ярдов. Было видно, что полет доставляет ей истинное наслаждение. Правда не долго. Круге на третьем она вдруг закричала и с максимальной для мага скоростью свалилась во двор.

Раскинувшаяся на спине драконица вызывала острую жалость. Из ее глаз катились слезы, а в боку, около начала шеи, торчала хищная эльфийская стрела. Чешуя, которая покрывала все тело, не смогла выдержать удар бронебойного наконечника. Поднялась неслабая суматоха. Шпионка кинулась помогать несчастной, куратор, после окрика, потанцевал за архимагом.

- Держи заднюю часть двора, - тихо рыкнул я орку, - а я ворота.

К счастью, что такое боевая тревога Бобор знал превосходно. С него сразу сдуло и растерянность и расслабленность, так что мы заняли приличную оборону, прижимаясь к забору.

Через полчаса тревогу отменили. Оборотницу залатали, архимаг удалился в сопровождении куратора, Афинианоль ненадолго вышла за ворота и привела страшно смущенного молодого эльфа со здоровенным луком.

- Молодой принц научился хорошо стрелять, - прошипела нам эльфийка, - но еще не научился сначала думать.

Похоже эти слова были гораздо мягче, чем она говорила стрелку наедине, так как тот нисколько не пытался оскорбиться, а только бросал виноватые взгляды на перевязанную и с трудом встающую на задние ноги пострадавшую.

- О, светлейшая сударыня! - начал извиняться эльф. - Прошу меня великодушно простить. И скажите мне, чем я могу загладить мою вину?

Рез окинула стрелка взглядом с головы до ног и произнесла:

- А ничего так. Кр-р-расавчик! Ни разу меня такие еще не обижали. А чем загладить? Как насчет ночи любви?

После чего, бросила на меня полный ехидства взгляд и уковыляла в дом, пока эльф, слегка разинув рот, пытался прийти в себя.

За ней ушла и шпионка. Во дворе остался я с орком, с неодобрением посматривающие на стрелка, который сначала покраснел, потом поковырял носком изящного сапога землю. Наконец, наигравшись в гляделки я махнул на все рукой и отправил Бобора за песком, чтобы засыпать кровавое пятно.

Эльф еще посмущался и приблизился ко мне.

- Простите, сэр, а вы не могли бы для меня прояснить кое-что?

- Давайте попробуем, - слегка улыбнулся я на такое проявление великосветскости.

- А госпожа, она красивая?

- Э... для своей расы очень!

Эльф посмотрел на меня, потом на орка. Вероятно, его мозги пытались вычленить из предоставленной информации основную расу оборотня. Об истине он все равно не догадался и попробовал зайти с другого конца.

- А какой у госпожи возраст?

- Говорила, что двадцать лет, - пожал я плечами. Но потом пожалел дурака. - Вы знаете, я бы вам рекомендовал придумать другой способ загладить свою вину.

Эльф начал медленно переводить взгляд с меня на орка. Когда это не помогло, его осенило:

- Кто-то из вас имеет планы на общение с госпожой?

- Нет, никто из нас точно, - хмыкнул я. - Это просто был добрый совет.

Эльф, ничего не понимая, немного потоптался и, витиевато попрощавшись, удалился.

Драконица не обращалась два дня.

- Мне надо полностью восстановиться, - пояснила она нам. - Если я обернусь в гоблинку, то буду совершенно здоровой, но при следующем обращении драконица останется раненой. Со второй ипостасью, когда она где-то там находится в ожидании, вообще ничего не происходит. А в виде драконицы у меня очень хорошая регенерация. Так что за пару дней все зарастет.

На третий день она превратилась в гоблинку, а через час явился эльф. Как я потом узнал, тот справлялся о здоровье раненой у куратора, так и не догадавшись прояснить основную расу дамы, которая потребовала от него таких неожиданных извинений.

На эльфа было приятно посмотреть, когда он застыл в воротах, глядя на немолодую, но очень красивую для