– По-моему, вы спите с моим мужем, – невежливо перебилаона, а я покраснела, потому что дядя Жора подслушивал.

– Вот уж нет.

– Забавно. Значит, он только начал вас охмурять?

– Слушайте, у меня неприятности и нет времени на всякиеглупости.

– Неприятностью вы называете убийство мужа? Хорошанеприятность. Кстати, об этом я тоже хотела поговорить.

– Вы-то какое отношение имеете к этому убийству? –спросила я, а девица удивилась:

– Я? По-моему, это вы имеете к нему отношение.

Она опять выделила местоимение «вы», и стало ясно: еще однойособи пришла охота обвинить меня в смерти Сергея. Сговорились они все, что ли?Однако выслушать чужое мнение все же стоило, вдруг да и скажет что-нибудьинтересное, и я согласилась.

– Хорошо, давайте поговорим.

– Жду вас в два часа в кафе «Бастион», это на БольшойМихайловской. – Не простившись, она повесила трубку, а я вздохнула иперевела взгляд на часы.

– Поедем? – спросила Марья с надеждой.

– Тебе-то зачем ехать? – удивился дядя Жора и был, помоему мнению, прав.

– Нельзя Симу одну отпускать, мало ли что враги измыслят.

– Вот я с ней и поеду, – решительно заявил он, – аты дом сторожи.

– От кого? – призадумалась Марья.

– От ребятишек Хохла, разумеется.

– Они сюда явятся?

– Конечно. Как только узнают, что ты о них в милициинаплела.

– И что мне делать? – забеспокоилась Марья.

– Голоса слушай. Ты у господа в большой чести, не дастпропасть за фунт изюма.

– Оно конечно, – кивнула Марья, вдруг начав тревожнооглядываться, – но я лучше с вами поеду.

Дядя Жора показал себя человеком широкой души: милостивокивнул, правда, усмехаясь. Еще раз взглянув на часы, мы спешно покинуликвартиру. Большая Михайловская находилась на другом конце города, так что, еслимы хотели прибыть в кафе вовремя, необходимо было поторопиться.

Кафе занимало отдельно стоящее здание, похожее насредневековую крепость. На флагштоке развевалось знамя со святым Георгием,вышитым золотом.

– Богобоязненные люди здесь обитают, – глубокомысленноизрекла Марья, но как-то без особой уверенности. А у меня ее вовсе не было,потому что я знала: кафе принадлежало общественной организации, объединявшейбывших воинов-интернационалистов. Репутация у него была, скажем прямо,скверная. Муж, ныне покойный, называл его притоном и предостерегал меня отпосещения этого места, как от чумы, оттого я и удивилась, что Гридина выбраладля встречи такое место.

Однако, несмотря на Серегины запугивания, кафе выгляделовполне прилично и даже респектабельно. Девушка в белоснежной блузке и мини-юбкевстретила нас у входа и проводила в бар, он был пуст, что и неудивительно втакое время. Выпив кофе, я взглянула на часы и смогла убедиться, что дамазапаздывает уже на пятнадцать минут. Впрочем, вряд ли это должно удивлять,такие особы обожают заставлять людей ждать, надо набраться терпения.

Через полчаса стало ясно: мое терпение подвергаетсясерьезному испытанию. Марья уже давно сидела как на иголках, всегда сдержанныйдядя Жора тоже начал проявлять беспокойство.

– Быть может, она ждет нас в другом зале? – высказала ядогадку, сообразив, что знать не знаю, как выглядит Гридина.

Дядя Жора подозвал бармена, помахав ему рукой. Я былауверена, что рослый парень за стойкой данный жест попросту проигнорирует, нобыло нечто в облике дяди Жоры, заставлявшее поверить, что есть у него полноеоснование вот так помахивать рукой. Во всяком случае, бармен тут же возниквозле нашего стола и даже почтительно склонил голову, точно боялся пропуститьслова дядя Жоры.

– Вы знаете даму по фамилии Гридина?

– Да, конечно, – с готовностью и даже радостно ответилпарень. – Она часто здесь бывает.

– Она назначила нам здесь встречу, но до сих пор непоявилась.

– Вполне в ее духе, очень взбалмошная особа. Я бы дажесказал… неуравновешенная.

– Она не говорила, что будет ждать нас в баре, –напомнила я, – просто назвала кафе.

– Сию минуту проверю, – вызвался бармен и улетучился.

Дядя Жора поднялся и вышел следом. Отсутствовал он минутдесять и появился вскоре после возвращения бармена.

– Задал парню несколько вопросов. Дамочка так и не пришла.Он утверждает, что особых причин ей на это и не требовалось. Хотелось –расхотелось. Если верить бармену, дама свободного поведения, мужчинпредпочитает крупных, оттого и облюбовала данное заведение, их здесь прудпруди. Муж ее здесь никогда не появляется. Кроме этого, ничего интересного.

– Думаю, ждать больше нет смысла, – поднялась я, и мынаправились к выходу.

– Я бы ей позвонил, – заметил дядя Жора. Я пожалаплечами, но номер набрала; ответить мне не пожелали.

Вернувшись домой, мы, по совету дяди Жоры, ускорили сборы,особенно старалась Марья. Мое же состояние можно было определить как покорностьсудьбе. Ясно, что добром вся эта история не кончится: я вдова, соучастницаубийства, нажила врагов в лице бандитов, а тут еще подозрительные личности влице дяди Жоры и морячка.

Размышлять на такие темы лучше всего за чашкой чая, за этимделом меня и застал звонок в дверь. Я побрела в холл, гадая, кого черт принес.На пороге стояли двое молодых людей исключительно злобного вида и внушительнойкомплекции.

– Это ты? – спросил первый враждебно, а я пожалаплечами и ответила:

– Наверное.

– Очень хорошо. Поехали.

– Вы из милиции? – на всякий случай спросила я. Прислове «милиция» обоих заметно передернуло.

– Ага, – буркнул второй, но совершенно неубедительно.

– Молодой человек пошутил, – возникая из-за моей спины,вкрадчиво заявил дядя Жора. По тому, как изменилось выражение злобныхфизиономий парней, стало понятно: дядя Жора им совершенно не понравился. Онипереглянулись, и первый, отличающийся большим словарным запасом, спросил:

– Ты кто?

На что дядя Жора резонно ответил:

– Конь в пальто.

– Ага, – буркнул второй, у которого со словарнымзапасом явно были проблемы, и шагнул вперед с неясными намерениями.