Признав свое поражение, Коэн поехал домой исел смотреть фильм, купленный по совету Юли. Примерно через час вернулась сработы любовница.

– Чего такой мрачный? – веселоспросила она.

– Зуб болит, – ответил Коэн, которыйне собирался рассказывать девушке о своих поисках.

– Сейчас ужин сделаю, – пообещалалюбовница, – только в душ сгоняю, а то жарко, сил нет.

Юля исчезла в ванной, оттуда донесся плескводы, а Владимир решил сходить за пивом. Он сунул ноги в кроссовки и наткнулсявзглядом на сумку Чупининой, которую та швырнула прямо у входа. Коэн схватилдовольно объемистый ридикюль и хотел повесить его на вешалку, но уронил.Саквояж раскрылся, из него вывалились скомканное ярко-красное платье-халат ичерный парик.

Владимир уставился на вещи, и тут из ваннойвышла Юля.

– Супер, – нахмурилась она, –ты шаришь в моих вещах!

– Я случайно сумку уронил, –принялся оправдываться Владимир. – А зачем тебе парик?

– По глупости купила, – усмехнуласьЮля, – давно хотела имидж изменить, но покраситься поостереглась, вдругизуродуют, решила сначала парик примерить.

– И платье с собой носишь!

– Это халат.

– Все равно. Зачем он тебе?

– Жарко же, – пожала плечамиЮля, – вспотела и переоделась. Эй, ты никак ревнуешь?

Владимир машинально кивнул, любовницазасмеялась и обняла Коэна.

– Глупышок, я никогда не живуодновременно с двумя, такое не для меня.

– Значит, ты хорошо знаешь Рольфа, –выпалил Коэн и, заметив, как вытянулось лицо Юли, быстро добавил: – Только неври, я видел тебя сегодня в кафе. В парике и в красном халате. Небосьобмоталась полотенцами, чтобы толстой выглядеть?

Чупинина усмехнулась.

– Нет, – вдруг спокойно ответилаона, – есть специальные толщинки.

– Ваще! – восхитилсяВладимир. – Так ловко удрала! Я побежал в переход и не поймал тебя.

– Болван, – констатировалаЮлия, – я вошла в соседний ресторан, переоделась в туалете и через черныйход для сотрудников ушла прочь. Не умеешь следить за людьми – не берись!

– Ты знаешь Рольфа! – теперь уже состопроцентной уверенностью констатировал Владимир.

Юлия молчала.

– Ну скажи, – заныл Коэн.

– Зачем?

– Хочу с ним познакомиться, – честнопризнался Володя.

– Зачем? – монотонно повторяла Юля.

– Ну… надо!

– Зачем?

– Между прочим, я могу стать кручеРольфа! – запальчиво воскликнул Володя. – Я этого мужика за поясзаткну!

Юля села на пуфик, стоящий в коридоре, и вдругначала хохотать.

– Ой, не могу, – приговаривала онасквозь смех, – он хочет быть круче Рольфа! Самооценка букашек растет!«Мужик»! Ну, дурак! Кретино – идиото!

И вдруг в голову Коэна пришла простая мысль,до того простая, что журналисту стало жарко.

– Рольф – это ты! – выкрикнул он.

Наверное, Юля испытывала к Владимиру чувство,похожее на любовь, иначе по какой причине она раскрыла ему страшную тайну.

Госпожа Чупинина, заведующая отделом культуры,высокоинтеллектуальная особа с высшим филологическим образованием, твердознавшая, что Камю[12] –это не только марка элитного коньяка, даже щипцами не прикасавшаяся к желтойпрессе, надев на себя личину Рольфа, являлась лучшим репортером «Трепа».

Юлия обладала большими связями, ее любили иуважали, Рольфа, с упорством маньяка раскапывающего чужие тайны, ненавидели. Иникому не приходило в голову, что Чупинина и мерзопакостный журналюга на самомделе одно и то же лицо.

Постепенно до Володи стала доходить правда.Да, Чупинина была когда-то женой богатого человека, но никакого денежногосодержания она теперь не получала, нехилые суммы девушка зарабатывала сама. «Треп»платил репортеру невероятные деньги, да и было за что. Каждый очерк Рольфастановился сенсацией, его долго обсуждали читатели и смаковали коллеги.Измазать человека грязью – в этом виде спорта Чупининой не было равных.Впрочем, многие журналисты собирают богатый урожай на навозных кучах, но Юлю отвсех отличало одно: она никогда не писала неправду.

– Где ты раскапываешь сведения? –приставал Володя к любовнице.

– Они носятся в воздухе, – пожималаплечами Юля, – надо просто уметь слышать и видеть. На любого человекаможно нарыть компромат, а уж потом твое дело, опубликуешь статью в газете илипопросишь выкупить инфу.

– Ты о чем? – поразился Володя.

– Некоторые секреты очень грязные, –пожала плечами Юля, – наделал некий N в молодости глупостей, потом уехализ своего родного местечка в Москву, сменил фамилию, наивно решил: прошлоепохоронено навсегда, и живет спокойно. Но ничто не пропадает бесследно.Говорила уже, разуй уши, раскрой глаза. Материал о Феоктистове читал?

– Директоре крупного завода, который вюности убил двух детей?

– Да! Знаешь, как я поняла, что у милогоГеннадия Сергеевича не все чисто в биографии? Феоктистов написал книгу, кстати,довольно неплохую, я приехала к нему в качестве литературного критика от«Резонанса», – вводила Юля любовника в курс дела. – Мы сидели в кафеи очень мило беседовали, вдруг один из посетителей со всей дури заорал:«Феликс! Сколько лет, сколько зим!»

Геннадий резко побледнел, обернулся, Юляневольно повторила его движение и увидела, как тучный дядька обнимает и целуетбелобрысого мужчинку, занимавшего столик у окна. Ситуация не показаласьособенной – неожиданная встреча двух приятелей, давно не видевших друг друга.Юля вновь поглядела на Феоктистова и сделала стойку. Директор завода дрожащейрукой схватил бокал с минеральной водой, залпом осушил его, вытер вспотевшийлоб платком и неожиданно начал путано оправдываться:

– Жарко как! И душно! Похоже, у менядавление подскочило, извините, Юлечка, поеду домой, прилягу.