-Разведись с Хайди, - попросил Макс.

-Ты с ума сошел? - Реакцию Джефа несложно было угадать. - Тогда я точно долго не проживу, и не только я. Моя супруга - мстительная сволочь, тебе ли не знать?

-Вчера она помогала вытаскивать тебя с того света, а могла бы благополучно овдоветь, - хмыкнул Макс. И не поспоришь ведь - Стефану она тоже помогала по мере сил.

-Я бы, может, и развелся с ней, - сказал Джефри. - Но мне нужны гарантии, понимаешь? Гарантии, что на следующий день не получу нож в спину.

-Она может, - согласился Макс. - А если найдется способ? То, что обезопасит тебя и окружающих от Хайди?

-Тогда я подумаю, - ответил Джеф предельно серьезно. - Но что ты с ней будешь делать?

-Ничего. - Макс пожал плечами. - Пусть едет к матери. Или живет своей жизнью. Меня ждут в Эвассоне, и когда наша миссия в Тассете завершится... если она завершится успешно, я вернусь домой, к моим близким.

-Я, конечно, все понимаю, но не вижу резона в твоей просьбе. Ладно бы ты сам хотел назвать ее женой - поверю. А вот так отпустить на все четыре стороны... Вопрос времени, когда она снова отрастит жало. И поверь, она достанет тебя на краю света так же, как и нас.

-Давай подумаем вместе. Вряд ли присутствие Хайди в твоей жизни изо дня в день доставляет хоть малейшую радость, правда?

-Да, - не стал отрицать кузен. - Я ее ненавижу, и будь моя воля, не видел бы больше никогда.

-Нужно просто найти способ, как это обеспечить, - настаивал Макс.

-Что ж, если твой способ меня устроит, я дам Хайди развод, - пообещал Джефри. - На определенных условиях. Вряд ли она сама захочет отказаться от привычного комфорта, а я все эти годы управлял ее предприятиями и назад возвращать не собираюсь. Многие из них, так сказать, сменили свой профиль.

-Договорились. Я буду искать, - сказал Макс.

-Как думаешь, сколько я здесь пробуду? - Джеф решил сменить тему.

Неделю максимум, - вынес целитель свой прогноз. - Если не возникнет никаких осложнении, а их не должно быть. Только, боюсь, в свете последних нападении времени у нас все меньше и меньше.

Я тоже это чувствовала и опасалась. Сегодня Стефан и Джефри. Кто пострадает завтра? Как скоро придут за каждым из нас? А в том, что придут, даже не сомневалась. И Стеф болен, а Джефри минимум на неделю в больнице.

-Я попрошу кого-то из парней приехать для дополнительной охраны, - сказала кузену.

-Не стоит, - резко ответил Джефри. - Их задача - защищать тебя. Со всем остальным и так справимся.

-Выздоравливай, родной.

Я аккуратно обняла Джефа, чтобы не причинить боль, и мы с Максом вышли из палаты, попрощались с ай-тере кузена и вернулись на парковку. Хотелось как можно скорее оказаться дома, потому что скоро должен был проснуться Стефан, и я безумно беспокоилась. Но ехала медленно, потому что слишком много мыслей и эмоций было внутри.

Макс тоже думал о своем. Он смотрел в окно на проплывающие улицы, дома. И явно был мыслями очень далеко.

-Послушай... Насчет Хайди - ты серьезно? - спросила я.

-Да, - откликнулся Макс.

-Прости, но... ты ее любишь?

Он пожал плечами.

-Сам не знаю, - ответил, на удивление, искренне. - Иногда люблю, иногда ненавижу. Это мое привычное состояние. Да, Джеф прав. Она опасна. Стоит ей вернуть ай-тере, как все начнется сначала. Я это понимаю и не тешу себя иллюзиями. Но мне больно от мысли, что она взаперти. Пусть она это и заслужила. Понимаешь?

-Не до конца. Она ведь разрушила твою жизнь.

-Я был слишком юным. - Макс грустно улыбнулся. - И видел то, чего нет. Любил иллюзию. Так бывает. А сейчас иллюзий больше нет. Но я по-прежнему не желаю ей зла. Твой кузен тоже никогда не будет счастлив, пока она рядом.

-Согласна, - ответила я. - Мир Джефри все это время вертелся вокруг того, чтобы не выпустить Хайди из вида.

-Разве он этого достоин? Нет. Так зачем обоим мучиться? Пусть идут каждый своей дорогой. Надо только убедиться, что от Хайди не будет проблем. В этом Джеф прав. И все же...

Макс замолчал. Я не стала настаивать на продолжении разговора. Каждый из нас сражается со своими демонами. Его личным демоном стала Хайди эо Лайт. Победит он ее или проиграет, зависит только от него самого. А у меня была своя война, и сейчас предстояло взглянуть в глаза любимому мужчине и сказать, что его магии больше нет. И страшно себе представить, какой будет его реакция. Страшно и больно, и от этой боли спрятаться нельзя.

Стефан

Это был какой-то горячечный бред. Я будто плыл в густом мареве, старался выбраться из него, и не мог. Чувствовал, что рядом кто-то есть. Кто-то звал меня, просил, но все тело словно налилось свинцом. И спасения из этой бездны не было. Ожидал увидеть своего льва, но и его не было тоже. Оставалось только спать и видеть сны.

-Стефан... - слышал, как сквозь толщу воды. - Стеф.

А потом яркий свет вдруг заставил выбраться из-под этой толщи на поверхность, открыть глаза. И сразу волной накатилась боль.

-Стеф! - звала меня Лаура. Я ощущал ее тонкие пальчики на моих пальцах. - Стефи!

-Он очнулся, - прозвучал голос Макса. - Стефан, ты нас слышишь?

И привычное лицо целителя заслонило обзор.

-Да..

Губы пересохли. Макс прислонил к ним чашку, и я сделал судорожный глоток. Почему так больно?

-Как ты, милый? - Рядом с Максом появилось лицо Лалли.

-Хорошо...

Жаловаться? К чему? Я жив, значит, не все так плохо. Раны постепенно заживут, все встанет на свои места. Не надо пугать любимую женщину.

-Общий фон мутный, - говорил ей Макс. - Выраженный болевой синдром, сейчас постараюсь снять. Терпи!

Это, видимо, предназначалось мне, потому что вдруг стало во много раз больнее, и я едва не заорал, а затем неприятные ощущения пропали. Так-то лучше...

-Отлично, он все еще в сознании.

Не люблю, когда обо мне говорят так, будто меня здесь нет. Я поморщился недовольно, а Лалли уже снова склонилась надо мной, легонько коснулась губами лба.

-Мой родной, - прошептала на ухо.

Хотелось взять ее за руку, но я не мог пошевелиться. По телу разливалась слабость. Казалось, что руки и ноги вовсе никогда не будут меня слушаться.

-Стеф, ты хорошо нас видишь? Слышишь? - допытывался Макс.

-Да.

-Замечательно. Значит, опасность миновала, вытащим. Ты помнишь вчерашний вечер?

Я напряг память, и сразу заболела голова. Приходили обрывки, целостной картины не было.

-Отец... Он...