Хорошо иметь возможность читать мысли и намять. Вот сейчас, к примеру, я узнал, что эти шрамы — след страшного обрушения пещерного свода, где некогда работал юный Баргорот. Спасти-то жизнь ему сумели, но вот полностью исправить то месиво, в которое превратилось лицо, увы, не смог ни один целитель. Повезло, что хоть так собрали… по частям. Вот и пугает теперь хозяин подземелий малых детушек своим зловещим видом.

А в душе мужик оказался весьма терпимым — талантливый артефактор, мастер горного дела, грамотный и справедливый правитель, искренне радеющий за процветание собственного народа. Что-то тут у него еще… Елки! Вот так сюрприз! Вы представьте себе только, оказывается, то самое хрустальное креслице, на котором столь старательно вертелись все правители нашего народа, включая Саннара, было изготовлено давним предком этого самого Баргорота. И являлось, по сути, бесценным артефактом, поддерживающим силы и здоровье хозяина неопределенное время.

Вот только его никто не удосужился активировать и привязать к крови рода, оттого и воспринимал всех своих владельцев трон как оккупантов законной власти, доставляя им все мыслимые и немыслимые неудобства. Не активировал его предок нашего низкорослого гостя исключительно из собственной зловредности — тогдашний правитель двуликих не пожелал покупать у бородачей драгоценные камушки по завышенной втрое цене, ах он бяка-закаляка этакий! Получи колючую каменюку под зад! Вот и мучаются с тех пор наши коронованные бедолаги, отсиживая стратегические места на враждебно настроенном артефакте. И смех и грех.

Активировать же артефакт было довольно просто — следовало капнуть несколько капелек крови кому-нибудь из рода де ла Ренов в специальную выемку, прятавшуюся между трех каменных лучей в изголовье. И все! Представляете мой шок?

Все-таки не зря создатель наказал гномов рыжими бородами, чтоб они вечно путались и скатывались в колтуны, знал он об их натуре зловредной! И ведь даже сейчас, наблюдая, как Саннар едва заметно ерзает на хрустальном орудии пыток, Баргорот не собирался раскрывать древний семейный секрет, посмеиваясь про себя. У, змей бородатый!

«А давай заменим ему кровать в апартаментах, принесем самую громадную из всех, какую вообще можно найти, пускай там потеряется дня на три, клоп мелкорослый», — мстительно предложила моя добрейшая лисичка-сестричка.

«Идея неплоха, — мысленно посмеиваясь, согласился я, — но тогда он лично Саннару новый артефакт выточит и подарит неактивированным. Гномы мстительные».

Тем временем приветственная часть для гномов была закончена. Они всем составом поклонились Саннару, выражая почтение, и слаженно отошли к люденам. Настала очередь светлых эльфов.

И кто сказал, что они все поголовно прекрасны? Нет, своеобразная красота и грация была, но насколько же чуждой она оказалась.

В общем, эльфы моих восторженных ожиданий не оправдали. Белая-белая кожа, белые-белые волосы — подумалось еще, что перекиси у них в стране, должно быть, просто завались, белые брови, ресницы, даже одежда была чисто белого цвета, кое-где поблескивая неброскими бриллиантовыми брызгами. Прямо наряд санитаров из психиатрической клиники имени Кащенко. Уши острые и немного вытянутые. Глаза странные — огромные, завораживающие, преимущественно голубые, но не у всех. Вот у возглавляющего процессию индивида они были глубокого черного цвета. Ладно хоть не красные, и то хлеб, а то я не заснул бы этой ночью, не разрисовав предварительно стены крестами и не раскидав пару-тройку тонн чеснока по дворцу. Жуть ведь несусветная! Брр! Интересно, а они вообще на солнце загорают… или сгорают заживо?

Владыку эльфов звали Ликаэль Лучезарный. Мало кто знал, но он обладал редким наследственным талантом чувствовать окружающих. Ментальный дар позволял ему распознавать равно как доверие и расположение, так и исходящую от них опасность. Хорошим отношением к себе дяденька частенько пользовался в свое удовольствие. Были у него еще и уверенные навыки по внушению нужных ему мыслей и решений в головы собеседников. И даже твердое намерение использовать их здесь при переговорах с другими правителями. С тем же Саннаром, к примеру. Ничего особо зловредного, но это как посмотреть, — грабительские налоги на товары, перевозимые через эльфийские земли, могут весьма пагубно отразиться на наших торговцах — и казна пострадает, и народ. Надо сказать, что Ликаэль порядком испортил мое представление о светлых эльфах — надменен, заносчив, мстителен. Обожает манипулировать окружающими, интриги плести, судьбами подданных играть. Но хоть не подлый и с темными магами миндальничать не намерен. Понимает, что их победа обернется смертью всего живого на Таинаре. Ладно, кто из нас не без изъяна.

Признаться, сначала его способности изрядно всполошили меня — мало ли что мужику захочется вложить в наши незащищенные головы. Что-то мне не очень хочется прыгать по столице и петь о своей неземной любви ко всему эльфийскому народу. Хорошо, что на этом месте меня стопорнула Лисса.

«Мар, паника тебе не идет, верни выражение мотыги на морду лица и слушай сюда. — Поспешно выполнив ее просьбу, я попутно выслушивал объяснения от лисички. — Понимаешь, тебе совершенно нечего бояться, этот белый перец скорее перепыжится и лопнет от напряжения, чем сможет заставить тебя хоть мизинчиком шевельнуть по щелчку его пальцев. Корраги обладают встроенной природной защитой от чужеродного ментального влияния. Выдохни».

Так, неплохо, но… и снова стоп! А как же Саннар и прочие? Лисса только невнятно крякнула и обратила мое внимание на левый мизинец отца, там тускло поблескивал камушком перстень ментальной защиты. У Даймона и Лилиана, насколько я могу судить, похожие украшения занимали предназначенные для того места.

Драконы? Вот шельмецы, и когда только успели. Но как же своевременно! Обожаю этих ребят!

Так… а это у нас что? В хитроухой белоснежной голове велеречивого соловушки, заливающего сейчас в наши уши медовые песни о счастье нас лицезреть, промелькнул мой самый дикий кошмар. Этот шкер белохвостый притащил с собой любимую дочурку. Угадайте, для чего, точнее — для кого? Мой ледяной взгляд намеренно неторопливо пропутешествовал по лицам и фигурам делегатов. Ну, по фигурам ничего сказать невозможно, ай, елки новогодние, по лицам тоже разобрать нереально. Все они гладкие, стройные, волосы длинные, прилизанные. Придется поскакать по головушкам чужедальних гостей. Это не то… это тоже… дальше… дальше… а! Вот оно! Точнее — она.

Высокая стройная фигура ничем не выдавала своей принадлежности к женскому роду. Если у них все девушки грешат подобными формами, то… хнык! Правильные черты лица, голубые глаза. Смотрит на меня так внимательно, оценивающе. И мысли такие же холодные и унылые, как свежевыловленные из океана сине-зеленые водоросли. Расчет тут, расчет там… голый расчет, ответственность перед своим народом и… грусть. Нет у нее радости в жизни — дела, заботы, теперь вот замуж придется выходить и строить из себя влюбленную в принца дуо дурочку, тогда как ей в кои-то веки понравился совсем другой мужчина. Промелькнувшая в белокурой головке мысль несказанно меня порадовала. Звучала она дословно так: «Может, поговорить с отцом о смене объекта? Брачный союз с правителем люденов мог бы принести нашему народу большую выгоду, чем с двуликим принцем».