Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Можешь проверить, – пробормотал Казанцев, безостановочно щёлкая компьютерной мышкой. – А что, полечу дальше один…
– Не верю я во все эти тесты, – поморщился Дежнёв, а затем покосился на друга. – Слушай, ну хватит уже щёлкать! Чего ты там всё время делаешь?
– Не мешай, – ответил Алексей. – Я поставил себе на ноутбук коммандер для управления такой же системой, как на «Афродите». Вот, понемногу осваиваю. Архитектура у программы, конечно, очень древняя и непривычная, но весь функционал очень похож на современные.
– И зачем нам это? – апатично спросил Артём.
– Ну, надо будет нам, например, развернуть вручную электробатареи на корабле, – задумчиво ответил Казанцев – Вот с помощью пульта и будем манипулировать. Или, например, застрянем…
– Ладно, понятно, – отмахнулся от него Дежнёв. – Не представляю, как ещё месяц обратной дороги вытерпеть тут в пяти кубах пространства рядом с таким умником, как ты.
– Слетай в бытовой отсек, проверь электронику, – предложил ему Артём, не отрываясь от ноутбука.
Пилот только вздохнул и обратно пристегнулся к креслу.
– Лучше ещё посплю, – проворчал он. – Разбудишь, когда подойдёт время сеанса.
* * *
Чем ближе было расчётное время торможения, тем больше нервничали операторы и техники ЦУПа, чуть ли не ежеминутно требуя отчётов о состоянии систем гироскопов, звёздной ориентации, а также уровне солнечной радиации.
Наконец, Дежнёв не выдержал и на прямой линии сказал Саврасову, что перед сближением и стыковкой с «Афродитой» им нужно хотя бы пару часов отдыха.
Директор Агентства попросил техников с медиками временно отстать от космонавтов и разрешить им немного поспать.
До «Афродиты» оставалось меньше миллиона километров.
* * *
– … Она это, Сергей Борисович, – убеждённо заявил пилот «Родины», вглядываясь в коллиматор.
– Да дай, дай ты уже мне посмотреть, – пихал его в бок Алексей и, как только Дежнёв наконец отодвинулся в сторону, надолго прильнул к оптическому глазку.
– Изображение получили, – раздался голос кого-то из техников. – Ждём обработку.
Прямо посреди мутноватого прицела, расчерченного градусной сеткой по вертикали и горизонтали, Казанцев увидел подрагивающее изображение какой-то небольшой белой сигары, зависшей в кромешной тьме.
На таком расстоянии оптика «Родины» не позволяла различить какие-либо детали корабля, но сам контур ярко освещённой «Афродиты» на фоне бездонной черноты космоса был виден очень отчётливо.
– Так, – произнёс Воронов, назначенный шефом Агентства руководителем полёта. – Приступайте к переориентации корабля и начинайте торможение.
Дежнёв проверил просчитанные бортовым компьютером координаты и дал команду на разворот «Родины». Теперь космонавтам предстояло погасить огромную скорость, которую они развили при старте, и уже с помощью маневровых двигателей медленно сблизиться с «Афродитой».
– Пуск через три, две, одну…
Казанцев привычно утонул в кресле, ощущая, как дрожит корпус их корабля. Перегрузки стремительно росли – сказывалась избыточная мощность движков разгонной ступени, не рассчитанных на «Родину».
Наконец, Алексей почувствовал, как тяга двигателей стала понемногу снижаться, и его тело снова приподнимается из кресла.
… – Выключение!
Алексея слегка тряхнуло, после чего снова всё стихло. Программист придвинулся к мониторам:
– Система подтверждает готовность к сближению. Развернёшь?
– Ага… – Дежнёв несколько раз качнул джойстик маневровых двигателей, и «Родина» медленно стала поворачиваться вокруг своей оси.
– По радару нам ещё около двух километров, – пробормотал пилот, просматривая телеметрические данные. – Сейчас немного поддам газу, а ты контролируй смещение…
– Принял, – кивнул Алексей, продолжая наблюдать за координатной сеткой на экранах.
Дежнёв наклонил маневровые джойстики вперёд. Мягко качнувшись, космический корабль поплыл через космическое пространство, медленно набирая скорость.
– Три с половиной метра в секунду, – сказал Казанцев, и Артём отпустил джойстики.
– Нужна корректировка?..
– Пока нормально, – ответил Алексей, – главное, не уплыть вверх или вниз, ну а по рысканью мы, если что, и в последний момент можем подправить траекторию.
В наушниках зашумел голос Огнёва, конструктора технического блока Агентства:
– Есть сведения по вращению корабля?..
Пилот «Родины» несколько секунд молчал, вглядываясь в окуляры, после чего ответил:
– Видимое вращение у объекта отсутствует. Во всяком случае, относительно нас «Афродита», судя по всему, практически неподвижна.
Казанцев зачарованно смотрел, как навстречу «Родине» из тьмы медленно выступают части корпуса космического крейсера. Мелькнули на солнце тоненькие линии раскинутых солнечных батарей, показались стыковочные узлы сверхпрочной обшивки.
– Торможу, – негромко произнёс Дежнёв, снова взявшись за джойстики. «Афродита» неподвижно зависла перед взором космонавтов, молча разглядывавших ярко освещённую солнечными лучами половину корабля.
– Представляешь, и она вот так вот уже больше двадцати лет висит в пустоте, – задумчиво проговорил Казанцев. – Призрак. Летучий голландец…
– Начинаем фокусировку и фотографирование, – передал Дежнёв и запустил программу управления съёмочной аппаратурой, после чего отстегнул ремни.
– Неужели это и есть она… – прилипнув носом к иллюминатору, пилот всматривался в яркую поверхность космического корабля. С такого расстояния уже различались небольшие отверстия мутных иллюминаторов «Афродиты»; по огромным солнечным панелям, медленно поворачивающимся в пространстве вместе с корпусом самого корабля, гуляли тусклые солнечные блики.
– Как думаешь, долго нам так перед ней торчать придётся? – придвинулся к нему Алексей.
– Ну, сначала ЦУП получит все фотографии, рассмотрит их, проанализирует, потом ещё проведёт какое-нибудь собрание…
– Как будто стоило сюда лететь с тем, чтобы на расстоянии ста метров от «Афродиты» вдруг решить, что это слишком рискованно, развернуться и улететь обратно, – проворчал программист. – Ладно, в любом случае, ждать нам, видимо, придётся долго. – С этими словами Казанцев отстегнул ремни и, цепляясь на поручни, выбрался из кресла.
– Ты куда? – повернулся к товарищу пилот «Родины».
– Есть предложение перекусить это дело, – донёсся приглушённый голос Алексея из бытового отсека. Через небольшой люк к Дежнёву медленно выплыл сначала шлем Казанцева, а затем завёрнутый в фольгу набор питания.
– А если нас будут вызывать? – с сомнением спросил пилот, провожая взглядом проплывающий мимо бутерброд.
В люке показалась голова Казанцева.
– Да ну их к чёрту! Включи громкую связь, не пропустим.
К тому времени, когда космонавты завершили свой скромный обед, компьютер закончил сложение и обработку сделанных фотоснимков. Казанцев отобрал наиболее удачные кадры, сделанные с разным увеличением и экспозицией, после чего сжал их и поставил на передачу в центр управления.
– С нашей скоростью передачи придётся ждать почти час до завершения загрузки, – озадаченно заключил программист. – Это ещё при том, что снимки сильно сжаты, чтобы избежать потерь – мы же почти в двух световых минутах от Земли.
Только к вечеру (на борту корабля отсчёт вёлся по московскому времени) ЦУП наконец-то вышел на связь. Поскольку временнбя задержка была уже очень значительной – между фразами приходилось ждать около трёх минут – для общения использовали не прямую связь,
