Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, договорились, – мрачно ответил Казанцев. Космонавты разлетелись в разные стороны: Алексей отправился в рубку, а пилот занял своё кресло в «Родине» и начал настройку передатчика на волну центра управления.
Казанцева ждало разочарование: даже после перезагрузки всей электросистемы и замены штатных предохранителей, центральный бортовой компьютер «Афродиты» отказывался включаться. Более того, на внутренней панели управления корабля не горели даже индикаторы тока. Программист снял все панели, которые было возможно, и полез внутрь электроузла с мультиметром в зубах. Чудом избежав короткого замыкания, с большим трудом Алексей смог найти хвосты командных кабелей борткомпьютера и вытащить их из общей связки проводов.
– Черт знает, что наворотили… – ругался программист и вызвал по рации напарника:
– Артём, ты на «Родине»?
– Да, – тут же прошумели динамики. – Требуется помощь?
– Притащишь мой ноут с корабля? Хочу его подсоединить к кораблю. Если здесь ещё хоть что-то пашет, то сможем хотя бы повернуть к солнцу батареи.
– А что бортсистемы, не включаются?..
– Да черт их разберёт, – пожаловался Алексей. – Может, комп от перегрузки сгорел, или его вообще специально пожгли, кто знает. Я достану жесткие диски и заберу на Родину, их потом можно будет списать на мой ноутбук, а железо хоть сейчас на помойку.
– Ну ладно, это ты же у нас спец, – ответил Дежнёв. – Уже лечу к тебе.
Прикрутив крепление бортового кабеля к порту ноутбука, Казанцев перегрузил программу и на всякий случай даже постучал рукой по соединению. Экран мигнул, и через секунду в командном окне появились характеристики космического корабля.
– О, ну вот это уже что-то, – радостно сказал Алексей и пробежался пальцами по клавиатуре. – Обнаружены рубки, отсеки, посадочный модуль отсутствует… так…
Программист выбрал ручное управление солнечными панелями и нажал несколько раз на стрелку вперед.
Послышался какой-то механический гул, скрип, и легкая вибрация сотрясла весь корабль.
– Ну-ка! – крикнул Казанцев и изогнулся, пытаясь что-то увидеть через маленькое окошко иллюминатора.
Дежнев подлетел к стеклу и, прижавшись к нему лицом, усмехнулся:
– Работает!
Огромные и раскиданные в противоположные стороны панели солнечных батарей, словно лапы какого-то космического великана, пришли в движение и начали медленно вращаться по часовой стрелке.
– Так, так… ещё немного, – корректировал Дежнёв, наблюдая за вращением панелей. – Ну, давай ещё на пяток градусов!..
– Хватит? – высунулся из рубки Алексей.
– Вроде, прямо попадает, – удовлетворённо сказал пилот, глядя на заигравшие на синем стекле солнечные блики. – Сможем теперь нормально печки врубить?
– Да, я думаю, с энергией теперь проблем не будет, – кивнул Алексей и впился в экран ноутбука. – Повреждение панелей оценивается примерно в двадцать процентов, это, конечно, порядочно, но с учётом радиоактивного генератора на «Родине» нам всё равно хватит с избытком. Плюс – батареи, плюс – свои панели… в общем, мёрзнуть и сидеть в темноте по дороге домой нам уже точно не придётся.
– Отлично. – Дежнёв заглянул через плечо друга в монитор компьютера, висевшего в воздухе перед космонавтами, и поинтересовался:
– А что насчёт жёстких дисков, пока не вынимал их?
– Вот сейчас как раз и займусь, – проворчал Алексей и, закрепив на настенные липучки ноутбук, пролетел к «Родине». Через несколько секунд он вернулся с инженерной сумкой через плечо и спросил у напарника:
– Из ЦУПа пока не присылали новый курс?
Дежнёв мотнул головой:
– Сеанс был полчаса назад. Сейчас доложу, что смогли подключиться напрямую к компьютеру и переориентировать солнечные батареи.
Пилот отправился в рубку, а Алексей снова расположился в командном отсеке «Афродиты», напевая какую-то бессмысленную мелодию, прицепившуюся ещё в гостинице на Земле и до сих пор крутящуюся в голове.
Работа спорилась. Легко сняв боковые панели, программист выгреб из системного узла груду пыли, осевшей на кулерах, и приступил к разборке системного блока центрального компьютера космического корабля.
– Земля одобрила наши действия, но Воронов полагает, что мы уже выполнили свою миссию, – раздался в наушниках голос Дежнёва.
Алексей отложил шуруповёрт и с раздражением переспросил:
– Что значит – «выполнена»? Мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия о том, что произошло на корабле! Нам необходимо хотя бы проанализировать все записи на дисках, кроме того, согласно плану полёта, команда должна была вести дневники в личных компьютерах…
В наушниках было хорошо слышно, как Дежнёв тяжело вздохнул.
– Лёша, – устало сказал пилот, – заканчивай давай уже с дисками и живо дуй в ложемент. Это приказ.
– Курс есть? – мрачно спросил программист.
– Будет минут через десять, когда всё перепроверят. Не доверяют, – с усмешкой заметил Артём.
– Стало быть, десять минут у меня есть?
– Алексей!
– Да погоди, погоди ты, – засипел в микрофон Казанцев и облизнул пересохшие губы. – Тут не всё так просто оказалось, плата в глубине блока сидит, до неё дотянуться совершенно нереально. А снять, как назло, нельзя: не пускают направляющие, которые какой-то умник запроектировал прямо через всю обшивку из технического блока.
– Ну так и чего?..
– Я сейчас быстренько залезу в техблок, мне только четыре болтика отвернуть, и сразу же обратно. Я прямо с материнской платой диски вытащу, для скорости…
– Лёха!
– Артём, – мрачно ответил товарищу Казанцев. – Артём, ну я прошу тебя. Пока ты ещё проверишь курс, пока заложишь его в компьютер… Артём!
На несколько секунд в эфире повисла тишина.
– Быстро давай, – буркнул наконец пилот, и шипение динамиков резко оборвалось: Дежнёв выключил внутреннюю связь. Затем командир «Родины» включил главную радиостанцию, раскрыл пульт построения программы полёта и начал вызывать ЦУП.
Казанцев пролетел через главный пролёт межпланетного корабля и завис над неприметной металлической панелью.
– Так… – пробормотал программист и, сняв перчатку, провёл пальцами вдоль шва. Нащупав небольшое углубление, Казанцев вставил в него штангу от многофункциональных «крокодилов» и мягко нажал.
Панель прогнулась, внутри раздался какой-то жалобный хруст, и перед космонавтом предстал тёмный и узкий лаз в пространство между внутренней и внешней обшивкой корабля.
Техотсек был совсем небольшой – около двух метров в длину и полуметра в толщину, но шёл вокруг всего цилиндра корпуса «Афродиты». Внутри пролегали кабели ряда внутренних систем корабля и хранились баллоны со сжатым кислородом. Также техотсек предполагался как дополнительная буферная зона на случай любых нежелательных взаимодействий обшивки с внешней средой – например, при неудачной стыковке «Афродиты» с посадочным модулем.
Прикинув ширину отсека, Казанцев поморщился и разъединил поясной крепёж скафандра. Он бы, конечно, поместился между переборок и в скафандре, но вот развернуться внутри уже точно бы не смог.
Закрепив части скафандра на настенной липучей ленте, программист начал осторожно влезать
