class="p1">А можно просто взять и поверить тому, кто верит тебе. Верит в то, что ты хороший. И талантливый. И ещё какой-нибудь. Какой угодно, но точно не плохой!

Просто взять и поверить. Даже если в тот момент ты сам думаешь иначе. И выйти наконец из своей тюрьмы. ■

Глава 6. Испытание

З

▶ А звёзды всё падали, падали…

Таким был бы эпиграф к последней главе моей биографии, если бы я решился её написать. Это я уже сейчас понимаю, что даже последняя глава может стать первой, если в нужное время выбрать правильный знак препинания. Но в тот момент я этого не знал. Тогда я просто сел и сказал:

– Как меня всё достало!

И глава эта. И то, что я сам такой – всегда и во всём последний.

Я долго к этому шёл. Если смотреть в разрезе биографии, так, считай, всю книгу. Но пришёл же! И подумал: «Всё, достаточно! Пора уже и мне начинать быть первым хоть в чём-то. И рассказывать свою историю – здесь и сейчас, – не дожидаясь очереди».

Так я и сделал. Перелистнул страницу. Включил запись. И начал свой рассказ, ни на кого больше не оглядываясь. ||

▶ Да там и оглядываться было не на кого! Всё, того Гриши больше нет. И Геры нет. С ним теперь, думаю, тоже покончено. А уж с ней и подавно.

Одно я оставил как есть – свою привычку выражать чувства стихами.

К тому же Киплинг так удачно подвернулся:

Жил-был дурак. Он молился всерьёз

Тряпкам, костям и пучку волос —

Всё это пустою бабой звалось,

Но дурак её звал Королевой Роз[41].

Я дурак, да. Жалкий дурачишка. Я ведь целых три месяца ждал этого дня, готовился. И не только к нему. Странное совпадение, правда? Первого сентября у Малинки день рождения.

А ещё в этот день мы должны были обменяться паролями от своих дневников. Этого я тоже ждал, хоть и не признавался – насколько.

Я просто не мог понять – почему? Зачем он так поступил?

Он же бросил меня, считай, в последний момент! А я ему верил. С первой до последней главы! Думал, мы друзья. Поэтому и ждал. Хотел найти ответы. ||

▶ Но и не только поэтому. Больше всего я ждал первого сентября потому, что в тот день должны были объявить итоги конкурса.

Понятно, я уже и так всё знал. Мне же письмо пришло и приглашение на церемонию награждения – сразу для трёх персон.

Ха-ха, видел бы кто лица моих родителей в тот момент. Такого ора Земля ещё не слышала!

Ну наш подъезд так точно. Папа грозился в милицию позвонить. А потом сразу на телевидение. Чтобы «этот учительский позор» стал общественным достоянием.

А я так и не понял – в чём здесь позор? Подумаешь, усыновила чужого мальчика! И то – временно. Всего лишь на бумаге!

Ну поставила она свою подпись. И что? Она же как лучше хотела!

И я тоже. ||

▶ Я так ждал этого первого звонка! Представлял, как она поздравит меня перед всем классом с победой, а я встану и скажу спасибо. Ей лично. Не только за конкурс. Да и при чём здесь? Это ведь жюри выбирало.

А вот за веру… За то, что пошла ради меня на преступление…

Это не я сказал. Это они. А мне и сказать-то было нечего. Им – нечего. Я не знаю, кем она там прикинулась – папой или мамой, но одно знаю точно: лучше родителя, чем Леокадия Альбертовна, у меня никогда не было. ||

▶ Вот что я хотел ей сказать. И увидеть лицо Геры. Посмотреть, как оно дрогнет. Или улыбнётся. Или сожмётся от злости и зависти? Я ни в чём больше не был уверен.

Кроме одного! Та моя прежняя жизнь уже изменилась навсегда. ||

▶ Помню, как засыпал накануне. Лежал с закрытыми глазами и воображал, как завтра перед линейкой побегу к Малинке и вручу ей подарок.

Я всё лето на него копил. И накопил же. Хоть эта кукла и стоила как вся моя жизнь!

Забавно, да? Пятнадцать лет девчонке, а тут кукла. Но я так понял, она с ними уже не играет. Это просто для коллекции!

И выбирал же… Вот дурень! То одну, то другую. Как маньяк какой-то, ходил и за пальцы их трогал. Хорошо, продавщица понятливая попалась – помогла выбрать. Пообещала:

– Твоя девушка будет в восторге!

Моя девушка. Когда-то от одной этой мысли у меня колени ватными делались. Теперь уже нет, но тогда… Я же голову терял из-за своей Малинки! ||

▶ А она вон как.

Но я даже разбираться не стал. Как только увидел их с Чернышовым целующимися, сразу развернулся и пошёл обратно. А, нет! Сначала куклу разбил. Как вмазал – головой по мусорке, – у неё сразу часть лица откололась. А я взял её за волосы и пошёл размахивая. И видел, как она укоризненно смотрит на меня одним глазом.

Жуткое зрелище. Не глаз даже, а то, что на кусочке лба, который уцелел, проступила жирная красная капля. А я ещё так посмотрел, как будто издалека, и со смехом подумал: «Ха-ха. Прямо Царевна Лебедь какая-то. Со звездой во лбу!» ||

▶ Видно, тогда-то я и сошёл с ума. Или просто руку порезал? Может, я поэтому не соображал ничего. Шёл и напевал тихонько:

– А звёзды падали, падали… ||

▶ А потом, когда из дома бежал, – они уже просто сыпались. У меня на рубашке такой звездопад был! Из носа, наверное, накапало.

Я же даже не понял, как он меня ударил. Я вообще ничего не соображал, когда из школы пришёл. Зашёл как зомби на кухню, а там этот – на Кристинку орёт за то, что она помидоры рассыпала. А как она должна была, если у неё в руках ходунки? Сложить их по алфавиту?

Но его разве такое когда-нибудь волновало? Он кружил вокруг неё как ненормальный. И всё выговаривал:

– Что ты ревёшь, сопли распустила? Я думал, ты моя дочь, а ты вон… ничем не лучше своего братца. Такая же никчёмная размазня!

Кристинка, бедная, вся сжалась. Я думаю, если бы могла вот так… сквозь пол – уже бы к соседям провалилась.

Она же его всю жизнь обожала. Я