— А как с одеждой? — высказал Стас вопрос,мучивший меня почти так же остро, как то, прилично ли в будущем так пялиться намоющуюся женщину, как сейчас это делаю я.

— Новую дадут, — уверенно сказал Стас мне наухо. — Это хорошо. Надоели мне эти клоунские комбинезончики…

— Стрелка зафиксировал то, что на вас было одето,причем на молекулярном уровне, — отозвалась Айна, — передалинформацию сюда, и сейчас вы получите точно такую же синтезированную одежду,какая на вас была.

— О-о… — скорбно возвел глаза к потолку Стас.

— А почему вы говорите про Стрелку то «сделал», то«сделала», это все-таки мальчик или девочка? — спросил я.

— И то и другое, — отозвалась Айна. Душ прекратился,и из отверстий в стенах, осушая нас, ударили теплые струи воздуха. — Вычто, не знаете, как размножаются черви? Они оплодотворяют сами себя иоткладывают яйца. Каждые полгода Стрелка приносит по десять-пятнадцать новыхползоходиков.

— И куда вы их деваете? — спросил я, натягиваяприбывший на антигравитационном подносе серебристый костюм участника дуэта«Тот-Того». Копия действительно была идеальная, даже прожженная в киреевскомамбаре дыра на коленке была на месте.

— Переход на новый вид транспорта произошел совсемнедавно, — пояснила Айна, — инкубаторы пока не справляются спотребностями населения, так что желающих — навалом. Ну что,готовы? — оглядела она нас. — Прекрасно выглядите. Вы стали совсемвзрослыми… — Потом она кокетливо глянула на меня и закончила: —Поэтому постарайтесь в подобных ситуациях не таращиться так бессовестно наобнаженную женщину.

Я покраснел до корней волос, а Айна как ни в чем не бываловесело воскликнула:

— Вперед, к Кейсероллу!

Спустя несколько минут мы были в приемной генеральногодиректора ДЗР, но щекастый улыбчивый молодой человек с прической в видезакручивающейся остроконечной спирали из разноцветных локонов сообщил, чтогенеральный директор будет с минуты на минуту.

Только он это сказал, как пол под нашими ногами заходилходуном, и за дверью кабинета начальника раздался грохот. Еще через минутуоттуда, пыхтя и отдуваясь, вывалился перемазанный желто-зеленой слизьюКейсеролл.

— Ква-ква! — вскричал он и кинулся былообниматься, но мы так от него шарахнулись, что он умерил свой пыл. —Ползоход промазал, — пояснил он, протер глаза, снял слизь с усов и махнулрукой на дверь. — Я очень к вам спешил, а Пушок у меня совсем молодой.Въехал прямо в кабинет, стену разворотил.

Секретарь кинулся было в его кабинет, но Кейсеролл остановилего:

— Погодите, Бачилла, я ведь на минутку заскочил. Сейчасмы вместе с нашими гостями отправимся дальше, вот тогда вы и приведете там всев порядок. Вы тоже останьтесь, — кивнул он Айне. — Пол там помыть,пыль вытереть.

Айна с ненавистью уставилась на директора, но тот, незаметив ее взгляда, схватил с полки баллончик спрея и принялся опшикивать себяс ног до головы. По кабинету разнесся знакомый уже навозный дух.

— Новая форма нанесения «быстрина», — гордосообщил он. — Последняя разработка департамента. Наносится быстрее, отпереваривания защищает эффективнее! И главное, стоит пшикнуть им внутриползохода, как тот срыгивает! И никакой анальной эвакуации!Раздевайтесь! — скоман довал он нам.

— Опять? Да мы только оделись! — запротестовалСтас. ~ Куда вы нас тащите?!

— К Смолянину!

— Другой разговор, — стал поспешно стягивать ссебя комбинезон брат, и я последовал его примеру. В щелке за приоткрывшейсядверью кабинета виднелось лениво покачивающееся рыло ползохода, торчащее изпролома в стене.

Пять минут спустя, попрощавшись с Айной, мы, заглоченныеочередным червем, уже вновь мчались под землей. На этот раз прямо за водителемоказался я и видел, что голову и почти все лицо Кейсеролла, включая глаза,накрыла спустившаяся с «потолка» мокрая розовая присоска. Иногда он напряженноскалился и слегка наклонял голову, и я чувствовал, что в этот момент наштранспорт совершает крутой поворот. Несмотря на это, Кейсеролл непрерывноболтал:

— Честно говоря, при всей моей к вам симпатии, этаистория мне сильно не нравится. Надменные сфинксы ничего нам не объясняют,только давят и угрожают прекратить на Землю поставки редкоземельных металлов,если мы не будем продолжать прочесывать околоземное пространство в поискаххроноскафа. Мы объясняем им, что, по нашим данным, ваше вторичное посещениенашего времени невозможно, но они настаивают на своем…

— Но они правы, мы прибыли! — воскликнул Стас.

— Н-да, — согласился Кейсеролл. — Это так. Нокакова наглость! Они заставили нас еще и разыскивать Кубатая, заявив, чтоименно он — ваша цель.

— И это тоже — так и есть, — подтвердил я.

— Хм, — снова озадачился Кейсеролл. — Ну да.Выходит, сфинксы правы во всем. Приходится признать, что моя неприязнь к нимносит сугубо национальный характер и имеет глубокие подсознательные корни.

— Это еще почему? — удивился Стас.

— Понимаете, — сказал Кейсероллдоверительно, — я ведь, когда мода на национальности пошла, выяснил, чтоя — еврей, и так с этой мыслью свыкся, что даже Талмуд перед сномпочитывать стал. Но тут недавно выяснилось, что по отцу еврейство не считается,а по материнской линии я — француз. Из сверхсекретных документов, ккоторым имею доступ вообще только я один, следует, что ген, на основе которогобыли созданы сфинксы, был взят у донора-англичанина. Выходит, сфинксы —англичане, и нет ничего удивительного, что я, француз, их недолюбливаю.

— С чего это? — поразился я.

— Но как же?! — воскликнул Кейсеролл. — АСтолетняя война?! А Жанна д'Арк?! Мы просто обязаны ненавидеть друг друга!

Мы со Стасом не знали что и сказать. Благо директор ДЗР и неждал от нас никакой реакции, продолжая болтать:

— Вот хоть в лепешку разбейся, а найди им Кубатая! Хотьиз-под земли достань. А он, может, действительно под землей? Если дэзээровецзахочет спрятаться, уж он сумеет!

— А почему он прячется?

— А я откуда знаю?! — В голосе Кейсероллаотчетливо чувствовалась фальшь. — Вдруг взял отпуск и исчез. Ну и ладно,это его личное дело. Но тут появляетесь вы… И где его теперь искать? Я уверен,что Смолянин знает, но встретиться с ним я не успел, да и вообще, в последнеевремя у нас сложились не лучшие отношения. А по связи он кричит, что эта не еготайна и что речь идет о чести джигита… Приказать-то я ему не могу, он ведь напенсии.

— Смолянин на пенсии?! — поразился я. — Он жемолодой еще!

— У него в последнее время работа была особо опасная,год за несколько шел. Но об этом он вам сам, если захочет, расскажет.Подъезжаем…