Ползоход резко повернул вертикально вверх.

— Пушок! Стой! Стой!!! — закричал Кейсеролл, но мыпродолжали мчаться вверх.

Потом нас тряхнуло, раздался грохот, и лишь после этого мынаконец остановились.

— Опять промазал, — пояснил Кейсеролл, стягивая сголовы присоску. — Ну ничего, ничего, научится… — С этими словами онвыдернул из трусов баллончик спрея и принялся орошать им внутренности червя,добиваясь рвотного рефлекса.

Первым Пушок отрыгнул Кейсеролла, и мы услышали встретившийего вопль:

— Сколько раз я тебе говорил, чмо французское?! Напенсии я! На пен-си-и!!!

Потом мы увидели и возмущавшегося. Заметно постаревшийСмолянин в узорчатом махровом халате и тюбетейке, из-под которой торчаливперемешку оранжевые и седые локоны, сидел в кресле с книгой в руках и хмуронаблюдал, как мы толчками выдавливаемся из пасти транспортного червя. Толькоузнав нас, он оттаял и взмахнул перепончатой рукой.

— Ква-ква, ребятки! Не чаял уж когда и свидеться, векволи не видать! — Он захлопнул книгу и прошлепал нам навстречу, высокоприподнимая обутые в ласты ноги. — Смотри-ка, как вы повзрослели. Прям какя.

— Ну, я свою миссию выполнил и покидаю вас, —поспешно сказал Кейсеролл, опрыскиваясь спреем. Пушок посильнее высунулся издыры в полу и воронкой распахнул рот.

— Вали, вали отсюда, — откликнулсяСмолянин. — И помни, — крикнул он уже в закрывающуюся за Кейсеролломпасть, — русские французов били, бьют и бить будут! Это я тебе как историкговорю!

Голова Пушка исчезла под полом, а Смолянин обернулся к нам ирасплылся в счастливой улыбке:

— Как славно-то на пенсии! Раньше я ему: «есть!», «такточно!», «слушаюсь!» — а теперь так и рублю правду-матку! Не в бровь, а вглаз! — Он прошлепал обратно к креслу и с размаху упал в него: — Икакими вы тут судьбами?

— Нам Кубатай нужен, — заявил я сразу, безобиняков.

— Кубатай… — сразу поскучнел переводчик. —Слушайте, — воскликнул он, — а чего это вы стоите в слизи этоймерзкой? Айда в бассейн, отмоетесь! — С этими словами Смолянин распахнулдверь в соседнюю комнату и, добавив: — Не жизнь, малина! — прямо вхалате с порога плюхнулся в воду, так как это была вовсе не комната, а именнобассейн под прозрачным куполом, к которому снаружи плотно прижималисьразлапистые пальмы.

Мы не заставили себя долго ждать и тоже с удовольствиемнырнули в теплую воду.

— Слышь, Костя, — окликнул меня Стас, выныриваярядом со мной, — а одежды-то нам своей не видать.

— Почему это? — не понял я.

— Так ведь Пушок, когда мы раздевались, был в соседнейкомнате и не видел ее, — объяснил свою мысль мой смекалистый братец.

— Да если бы и видел, толку б не было! — загребаяводу перепонками и ластами, с блаженным выражением на лице кружась вокруг нас,воскликнул Смолянин. — Мой синтезатор сигналы от червяков не принимает. Нелюблю я их!

— Ну и хорошо! — отозвался Стас. — Надоеланам наша одежда, дашь что-нибудь другое?

— Не вопрос! — обрадовался переводчик. — Явам халаты дам. У меня таких, как этот, — показал он на свой, —триста штук. Вот точно таких же!

Мы переглянулись и прыснули, и Стас сказал:

— Я так соскучился по тебе, Смолянин, я даже не знал,что так соскучился.

— А я до сих пор не знаю, — заявил тот, — норад вас видеть, как говорит Ларион.

— Какой еще Ларион? — удивился я.

— Да так, один знакомый…

— Костя, смотри, тут рыбки плавают! — закричалСтас, тыча пальцем в воду. — Прямо как там, в Каире!

И действительно, со дна бассейна к нам выскочила стайкаблестящих рыбешек, и они принялись сновать вокруг нас.

— Это рыбы-утилизаторы, — сообщил Смолянин, —их на основе пираний вывели. Пожирают любую органику без исключения, тольколюдей не трогают. Но это достигается дрессировкой.

— Слушай. Смолянин, — опять стал я гнуть своюлинию, — рыбки, халаты, это все хорошо, но ты нам зубы не заговаривай! ГдеКубатай?

— Где генерал-прапорщик, я вам сказать не могу, это немоя тайна, — помотал переводчик шишковатой головой. — А если выбудете продолжать допытываться, я замолчу, как воды в рот набрал.

Он демонстративно сделал большой глоток, и тут же позадинего к потолку взмыл фонтанчик.

— А?! Как вам?! — хвастливо воскликнулСмолянин. — Раньше так могли только киты, а теперь еще я! Это быласложнейшая и болезненная операция, но я все выдержал!

— Класс! — воскликнул Стас. — Теперь у тебя,как у кита, есть в спине отверстие?

— Ну, зачем мне новое отверстие? Обошлись тем, чтобыло… — скромно отозвался переводчик.

— Здорово! — восхитился Стас. — Экономно.

Братец мой не так прост, как кажется, и я прекрасно понялего тактику. Он решил не переть с вопросами про Кубатая так прямолинейно, какя, чтобы Смолянин не замкнулся, а хвалить его за великие достижения. Этоправильный ход. Подплыв к металлической лестнице и выбираясь из воды, яспросил:

— А что это у тебя за особо опасная была работа?

— О-о… — отозвался Смолянин, сунув нам похалату. — Это, знаешь ли, тоже не всякому… Я, конечно, на пенсии, но я жеподписку… Вы, кстати, есть хотите? Суп с галушками будете?

Есть хотелось очень, и Смолянин метнулся на кухню, бросив:

— Я через минутку.

— Что-то он какой-то напрочь засекреченный стал, —заметил я, машинально беря с полки тоненькую книжицу.

— Станешь тут засекреченным, если тебе такдостанется, — сказал Стас. — Ты посмотри, они тут все вообще неменяются, он один постарел. Представляешь, каким мукам он подвергся?!

Я перелистал книжечку. Это был сборник небольших рассказов.Заглянув сразу в конец, я прочел: «Оказалось, этот клоун просто случайно упал вводосток, и пришлось ему проторчать там целый день, пока Томми не нашел его.То-то было радости в семье Денборро, когда маленький Джордж привел клоунадомой, и тот, поужинав и отогревшись, показал ребятишкам несколько удивительныхфокусов».

Имена были знакомые, и я, перевернув несколько страничекназад, прочел название рассказа: «Оно». Я перевел взгляд на предыдущуюконцовку. «…И вы знаете, я, честное слово, даже рад был теперь этой вынужденнойостановке, которой обязан знакомству с Энни Уилкз. Лодыжки еще немого побаливали,зато я вез издателю, пожалуй, лучшую свою книгу. Я скосил глаза и не безгордости прочел на титульном листе лежащей на сиденье рукописи: «Пол Шелдон.Возвращение Мизери».

Тут уж я сразу понял, о чем речь и захлопнул книжку. «СтивенКинг. Полное собрание сочинений». Я ошалело глянул на Стаса. Тот уже тожехватал с полок книги и, заглядывая в них, страшно гримасничал.