— Костя, ты взгляни только! — воскликнул он ивыставил перед собой маленький томик обложкой ко мне.

«Герберт Уэллс, — прочел я. — Дружба миров».

— А вот, — завопил Стас, — ты толькопослушай: «Александр Беляев. Весь целиком профессор Доуэль»! Это что зауродство-то такое?!

Скрипнула дверь.

— Догадался, проклятый! Всегда был смышлен, —глухо сказал Смолянин, стоящий в проеме с подносом. — Я ведь и забыл,откуда вы. Что ж, придется рассказать, вы ведь все равно уже все поняли.

И вот что он нам поведал. Оказывается, сверхсложная исверхопасная работа Смолянина, из-за которой он так изнурен и раньше временистал пенсионером, проходила в подотделе по защите вымышленной реальности.

— Помните волшебный шкаф в библиотекеКощея-Манарбита? — спросил он. — У него еще ножки не хватало. Так этуножку я там же под шкафом нашел и незаметно в карман положил…

На основе этого этномагического артефакта специалистами ДЗРбыл создан специальный секретный прибор, с помощью которого Смолянин и егоколлеги внедрялись в вымышленные миры и правили книги, которые были «испорчены»злобными авторами. Он, например, спас Муму. Не дал утонуть Катерине из «Грозы»,бросив ей вслед надувной плотик. Он взорвал рельсы прямо перед мчавшимся наАнну Каренину поездом…

— А чем ты особенно гордишься? — спросил Стас.

— Особенно? — Смолянин сделал вид, что задумался,но на самом деле он то ли смущался, то ли чего-то побаивался. Потом махнулперепонками и рассказал:

— Я пытался спасти Ихтиандра. Но никак не выходило.Тогда я устроился учеником к его отцу и стал уговаривать его, чтобы он сделалжабры Гуттиэре. Но у нее оказалась неподходящая группа крови. Я уже думал, чтоэто провал, но отец не мог смириться с тем, что его сын будет одинок инесчастлив. И он снова модифицировал сына. Теперь тот может метать икру. Книгатак и заканчивается: «И теперь в глубинах океана вместе со счастливым отцомрезвится целый выводок веселых ихтиандриков — детей Гуттиэре». Это такмило, так актуально, — растроганно шмыгнул носом Смолянин.

— Да, работенка не из легких, — заметил Стас, саппетитом уплетая последнюю галушку. — Смолянин, я горжусь тобой, тынастоящий герой! — Переводчик значительно покачал головой. — Ведькогда ты был в какой-нибудь книге, — продолжал брат, — ее мир длятебя был самым настоящим, ведь так? И при этом тебе всегда приходилось находитьглавное зло этого мира и обезвреживать его…

— Но самая страшная опасность была даже не вэтом, — отхлебнув чайку и хрустнув козинаками, сообщил Смолянин. —Самое главное было не перестараться. Знаете, сколько наших ребят не вернулосьоттуда? Доисправляли книгу до того, что она просто исчезала. Схлопываласьвместе с ними.

Так, например, случилось с коллегой Кумоком, рассказалСмолянин. Тот был отправлен в книгу «Повесть о настоящем человеке» и сделалтак, что Мересьева вовремя нашли и прооперировали, сохранив ему ноги. Книгастала раза в три тоньше. Но Кумок был очень дотошным и старательным работником,и этого ему показалось мало. Он вновь внедрился в роман и сумел сделать так,что самолет Мересьева не был подбит вовсе и спокойно пролетел над лесом. Икнижка «схлопнулась». Исчезли все ее экземпляры и все упоминания о ней. О том,что она когда-то была, помнят теперь только сотрудники подотдела вымышленнойреальности. Даже самые близкие родственники Кумока не знают, куда он пропал.

— Вечная память героям вымышленного фронта, —встал Смолянин, поставив стакан с чаем на столик. Мы поднялись тоже и помолчаливместе с ним положенную минуту.

— Слушай! — первым нарушил паузу Стас. — Ноесли ты помнишь про книгу, ты же можешь ее написать заново!

— Пробовал, — махнул рукой Смолянин,садясь. — Ерунда какая-то получается. У фашистов лапы перепончатые,русские на Берлин на прыгоходах наступают, Кумок — генералиссимус… Я все жтаки не писатель, а как бы наоборот… Да ладно! Шут с ней, с повестью. Ещезнаете, сколько книг неисправленных на свете?! Вон, только у меня в шкафу двеполки, к работе в которых я готовился, пока меня на пенсию не сослали. Яговорю: да сколько мне лет-то еще?! А они: ты пока в книгах торчал, в нихсостарился!.. А! — в сердцах махнул он рукой. — На самом-то деле…Инициатива, она везде наказуема!

Он вздохнул, помолчал, потом встрепенулся и, помотавголовой, словно отгоняя горькие мысли, спросил:

— Может, хватит о делах? Давайте-ка я посуду унесу, ещечайку сварганю, да вы мне о себе расскажете.

Только он вышел, я вновь бросился к шкафу и принялся просматриватькниги, к корешкам которых приглядывался уже давно. Они стояли на полке среди«непеределанных». Это был роман Толкиена «Властелин колец» в семи (!!!) томах.Перелистывая странички и вычитывая обрывочные фразы, я ужасался все более.Горлум выследил Сэма и Фродо, убил и съел. Арагорн сдох от чахотки… Гэндальфвошел в коалицию с Саруманом. Саурон победил, отрастил усы и организовал вСредиземье колхозы…

— Да, — сказал Смолянин, заглядывая мне черезплечо. А я и не заметил, как он вернулся. — Кровавый профессор порезвилсяна славу… А ведь талантливый вроде был человек… Очень мне хотелось эту книгуисправить.

— Но я в своем времени читал ее ужеисправленной! — воскликнул я. — Фродо пронес кольцо через Мордор исбросил его в огонь Ородруина!

— Да? — удивился Смолянин. — Странно, —прищурился он. — Надо об этом подумать… Выходит…

— А за что тебя на пенсию отправили? — перебил егомой нетерпеливый братец, который не слишком-то внимательно слушал нашразговор. — Ты ведь явно не сам ушел.

— За правду, Стасик, за правду, за что же еще-то…Работу свою я выполнял с азартом, увлеченно, не за страх, а за совесть. Нонет-нет да и задумывался, а зачем, собственно, мы все это делаем? Носпросить — язык не поворачивался. И вот как-то раз заглянул я к Кейсероллув кабинет, а там нету никого. И сейф стоит незапертый. Ну, не удержался я,заглянул, нашел там папочку «Подотдел ЗВР», раскрыл, а там в самом началебумага пожелтевшая лежит, двадцать первым веком еще датированная. А названиетакое: «Пакт о всемерном подобрении мировой художественной литературы», иподписан он главами спецслужб всех ведущих держав того времени. Только я читатьего начал, как меня и застукали…

— И что?

— Да ничего! Скандал был. Выяснилось, что документ этоттысячу раз устарел, да и тогда зачем нужен был — непонятно. Но ДЗР-то ведьправопреемник всех мировых спецслужб, вот пакт этот и действовал до сих пор.Ну, пересмотрели, подотдел наш расформировали подчистую. Но меня еще раньшеуволили — за недисциплинированность. За то, что в сейф к начальнику безспросу залез.

— Вот же сволочи! — сказал Стас. — А ведьты — сколько лет верой и правдой! Рисковал, себя не жалел.

Пожилой Смолянин, поникнув головой, горестно ею покачивал.