Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не ушёл. Но и продолжать разговор мне не хотелось. Желание Хозяина Луны купить меня или вызвать моё доверие настораживало. Оно не раздражало. Реакция была другой: мне снова и снова казалось, что я должен защищать от него свои груз и бригаду.
– Риррит, – мягко обратился ко мне демон, – чтобы нам с тобой легче было разговаривать и я казался менее враждебным тебе и твоей зоне ответственности, я выходил на контакт с твоими родными камнями, пока ты спал, и получал оттуда всю информацию, что они могли предоставить. Я что, напортачил при контакте, и ты в форме снов видел всё, что я тащил?
Я сделал вздох и ответил:
– Я сообщу в Центр о нарушении порядка…
– Думаю, я как-нибудь разберусь с этим твоим Центром, – отмахнулся от меня Хозяин Луны.
Мне не понравился его тон.
– С Судьбой нельзя так.
– Судьба – это не Центр, Риррит. Судьба – это Зима. Беловолосая супруга великого демона Часовщика, чьё место – в самом Центре Храма. Храма, стоящего на границе мира и Хаоса, его золотом и драгоценными камнями украсил демон Ювелир. Она смотрит на мир там, под объятиями каменного изваяния самого Сотворителя. Она видела конец прошлого мира. Овдовела в день его смерти. И с первого дня нового мира она ждёт своего вечного супруга. Одна. Из самых тёмных глубин Хаоса, из самого небытия он снова придёт к ней. Это неизбежно. Уничтожение и возрождение мира неизбежно. Потому что этот мир – мир Зимы. Потому что велико время Зимы, ибо всё вернётся. Вот с ней я бы не стал связываться – от неё нельзя скрыться, невозможно обмануть, а о том, чтобы найти общий язык, и говорить глупо. Мастер Ювелир попробовал, и вон – теперь строит никому не нужный город на краю мира, а права нос показать в Храм больше не имеет. Зима – это судьба. А твой Центр – это просто большой отдел кадров, он к тому же никогда не упустит своей выгоды. С ним договориться куда проще, чем со многими другими предприятиями.
– Вы сказали о судьбе очень много слов.
Демон отвлёкся и подмигнул мне:
– А сколько ты бы сказал?
– Одно.
– Ха, это должно быть очень ёмкое слово!
– Верно. Самое.
– И сколько же в нём букв?
Я посмотрел на бесконечный туман под нами:
– Одна.
– У тебя есть чувство юмора. Ладно, мне бы теперь заняться бедняжкой Скарри. Хочу посмотреть, от чего именно она умерла.
Я перевёл взгляд на Хозяина Луны:
– Не знал о её смерти.
– Ночью. Ты отдыхал, будить тебя я не видел смысла. Да и в целом… мы с врачом сделали всё возможное, от вас, ребята, там толку точно бы не вышло. Я подозреваю, что дело тут в той отрицательной войре. Может, здесь всё пропитано ею. Я уже говорил: лекарства здесь и в поезде по нынешним временам – просто отличные, но они всё же лекарства, оставшиеся от прошлого мира, и они отстали от темпов развития отрицательной войры. Очень намного. Мы просто бессильны против этого. И меня это беспокоит, Риррит. Мир, если понимать его шире культуры и совокупности душ, может ополчиться против нас войной и уничтожить всё, что было создано. Вулканическая и сейсмическая активность, патологическая активность отрицательной войры… Ты помнишь женщину с рыжими волосами?
Я посмотрел на своего собеседника внимательно, пытаясь выяснить, откуда он знает об этом странном трупе, но потом догадался, что он говорит о чём-то другом. Я отвлёкся от собственного опыта и попытался предположить, что именно имеет в виду демон:
– Ту, что была изображена на портрете в поезде?
– Именно. Жена Хозяина Гор. Эта женщина – некое связующее звено между миром как совокупностью горной породы и миром как культурой. У неё нет никаких особенностей, никаких навыков или талантов. Даже внешность у неё – очень средняя. Ей нужно всего лишь быть, этой женщине. Существовать. Одной любви, одной надежды хватит, для того чтобы Хозяин Гор привязался к тому, как мир понимаем мы. И тогда землетрясения в черте городов утихнут. С ним станет возможен диалог. Непростой. Долгий. Сложный порой. Но то, что происходит с ним сейчас, когда новая инкарнация ещё не встретила своей будущей любви… это больше похоже на неосознанное существование. Как у часов или… чайника. Только этот чайник поджаривает города. И это нельзя больше терпеть. Это может погубить все города мира.
– Господину Луны есть дело до городов мира?
– По меньшей мере до двух! – отрапортовал мне демон, имея в виду космопорты. – И если эти города умрут, то умрёт и Луна. Я зависим от поставок с мира. Я этим миром связан по рукам и ногам. Фактически его заложник.
Поддерживать диалог я не стал, да и мастер Луны быстро простился, отправившись по своим делам.
Я направился за ним. Хотел поприсутствовать на секции погибшей девушки. Я вспомнил, как сильно и странно дрожала Скарри за несколько суток до смерти. Вспомнил, чем именно меня беспокоил последние дежурства груз: это походило на очень слабый, но почти постоянный тремор. Поэтому войровый патоген, как возможное объяснение и того и другого, тревожил меня ничуть не меньше, чем Хозяина Луны.
К сожалению, мои опасения подтвердились ещё до того, как вслед за демоном я добрался до медблока. На пути мне встретилась Инва. По взгляду я понял, что с грузом проблемы. Я отдал демону знак прощания. Подошёл к коллеге.
Мы вместе вернулись к грузу. В двух телах сработали тепловые индикаторы заражения. В живой плоти насыщенная кровь автоматически реагирует на патологию. Тело пытается выжечь его, повышая собственную температуру. Это, соответственно, запускает похожую реакцию в ликре, и та активизирует спящие войровые включения. В мёртвой плоти всё, разумеется, не так.
При подготовке груза в тело вводят специальную войру, и та действует аналогично индикаторам заражения в крови. Она разогревает тело, но не настолько, чтобы уничтожить патоген самостоятельно. Просто для того, чтобы дать операторам сигнал об опасности.
Пока нас с Инвой не было, Сайхмар максимально разомкнул сеть. Он сформировал пять ликровых кругов. Тела с вероятным заражением и беременное тело выделил отдельно. Он
