Ей захотелось разрыдаться и убежать, потому что выйти изситуации с достоинством казалось немыслимым! Но бежать было некуда. Более того,скоро должна была вернуться жена Романа, голубоглазая стрекоза Кристина, иЮлька представила, как столкнется с нею на лестнице, промчится мимо, громкоикая, и растает в темнеющей дали за оградой, оставив за собой только эхо. Икакое эхо!..

– Ик! – с отвращением к самой себе издала онаснова и сжалась, ожидая, что сейчас Роман обидно засмеется и больше никакихсеансов не будет.

Но он не засмеялся.

– Бедная девочка… – проговорил он и свел бровитак, словно сам страдал. – Замерзла! Я идиот, не догадался даже предложитьтебе плед.

И после этого немедленно закутал Юльку в теплый шотландскийплед, напоил каким-то горячим коктейлем, который тут же смешал сам и преподнесей на крошечном серебряном подносе, где помещался лишь один бокал, и, пока онаотогревалась, рассказывал ей о…

О чем Мансуров рассказывал, Юлька забыла буквально тотчасже. Если вообще понимала. Ее голова была занята лишь одним: она видела состороны, как сидит рядом с ним на мягком широком диване, укутанная в плед сногами, вокруг них – картины, в руке у нее бокал с коктейлем, и прекрасныйпринц в образе художника говорит с ней тихо и доверительно. «Со своей женой оннаверняка так не разговаривает!» Затем ее проводили, усадили в такси инапоследок посмотрели долгим прощальным взглядом – совсем таким же, как впрошлый раз.

Неудивительно, что, вернувшись в квартиру Конецкой, онапотеряла осторожность.

– Ты начала сутулиться, – сурово заметила старуха,когда после ужина Юлька мыла посуду. – Следи за собой. Вот так встретишьсвоего долгожданного принца, ссутулишься при нем, и разочаруется он в тебе!Принцы, голубушка, нынче пошли привередливые и разборчивые.

Юльке вспомнился Роман, не посмеявшийся над ней, апосочувствовавший, и она храбро парировала, будучи уверена в своей правоте:

– Ну и что, что привередливые? Пусть он полюбит менятакой, какая я есть!

«Что, выкусили, Марта Рудольфовна?! Нечего вам будет на этовозразить, совершенно нечего!»

– Какая ты есть? – Кончик левой брови насмешливовздернулся. – Детка, ты с ума сошла! Где ты начиталась этой мути?

– Отчего же мути? – чуть менее смело сказалаЮлька. – Все правильно. Я – ценность сама по себе, и поэтому…

Ее прервал смех – нет, не смех, а настоящий хохот.Ведьминский – каркающий, хриплый. Конецкая смеялась искренне, от души, хохоталадо слез, ничуть не заботясь о том, что может разбудить Валентину Захаровну илиЛию. Впрочем, о последней она, должно быть, даже не помнила, не говоря уже отом, чтобы заботиться о ее комфорте.

– Ценность! – Марта Рудольфовна всхлипнула, утерласлезу и восхищенно попросила: – Голубушка, скажи, пожалуйста, что-нибудь еще осебе. Давно так не смеялась.

Юлька угрюмо молчала.

– Не хочешь? Тогда я тебе скажу. Девиз «Полюби себятакой, какая ты есть» придуман дураками и неудачниками. Почему дураками? Потомучто никто не знает, какой он есть на самом деле. Вот ты – ты знаешь, какая тыесть? Да ты ничего о себе не знаешь. Заметь, я говорю не о внешности, а о том,что у тебя в голове…

– К примеру, я знаю, что люблю много поесть, –начала Юлька.

– Ах, оставь! О привычках речь не идет. Всем и такпонятно, что эту мантру о любви придумали толстые курящие тетки, обжирающиесявредной едой и не желающие оторвать свой зад от дивана, чтобы сделать десятьприседаний. Пока они твердили ее, другие, поумнее, сидели на диетах, ухаживализа своим телом, украшали себя – в общем, всячески улучшались вопрекиприводимому тобой постулату. И, что характерно, в массе своей имели кудабольший успех у мужчин!

Юлька молчала.

– Так вот, девочка, ты ничего о себе не знаешь. Ты самане можешь понять, «какая» ты есть. Обрати внимание на собственные реакции:когда тебе нужно быстро отреагировать, на лице твоем можно заметить секунднуюрастерянность, и вовсе не потому, что ты колеблешься между правильным инеправильным решением. Нет, ты колеблешься, потому что не знаешь решения вообщедля той себя, какой ты являешься. Ты размышляешь: какое поведение должно бытьсвойственно тебе, дурынде двадцати лет от роду, пытающейся быть красивой? Какуюсхему, какой шаблон использовать? И на это накладываются сомнения в том,правильно ли тебя оценят, не будешь ли ты выглядеть глупее, чем есть, и какоеже в итоге мнение сложится у окружающих. Перемой это блюдо, оно вымыто кое-как,я отсюда вижу.

Юлька вернула блюдо в раковину, поразившись зрению ведьмы:на краешке его и в самом деле остались жирные следы.

– Так вот, сказанное мною касается твоего знания о том,что же ты собой представляешь, – продолжала Конецкая. – Мы выяснили,что ты этого не знаешь. Странно требовать любви к сосуду, в который неизвестночто налито, не правда ли? Пиво? Вино? Нектар? А может, моча? Но, помимо этого,даже если бы ты наконец поняла, что представляешь собою, истина заключается втом, что такой, какая ты есть, любить тебя не за что. Обрати внимание, детка,что я говорю не о вожделении, то есть о желании обладать твоим худосочным неаппетитнымтельцем, а о любви.

– Почему же не за что?! – не вытерпела Юлькаизмывательства. – Я что, настолько плоха, что меня и полюбить никто неможет?

– Плоха, хоть и не настолько, как раньше, –невозмутимо ответствовала старуха. – И то исключительно благодаря моимстараниям. Тебе изменили внешность, но начинка-то осталась прежней. Что там, утебя внутри? Крепкий стержень? Обаяние? Ирония? Доброта? Внутренний свет, вконце концов? Нет, нет и нет! В тебе сидит трусоватое вялое существо, неособенно умное, эгоистичное и мелкое.

Вот тут-то Юлька и подумала о том, что старухе не мешало быпореже пользоваться привилегией говорить правду в любое время, когда захочется.И добавить к перечню достоинств тактичность.

– Почему мелкое-то? – спросила онаобреченно. – Из-за роста?

– Из-за масштабов души, – непонятно, но обидноответила старуха. – Поэтому, голубушка, советую тебе выкинуть из головыидею «пусть меня полюбят такой, какая я есть» и начать работать над собой. Самосовершенствоваться.Ты знаешь, что означает это слово?

– Вы меня уж совсем-то за дуру не держите, МартаРудольфовна! – попросила Юлька.

– Кто тебя знает… Так вот, душу и ум можно улучшать –точно так же, как внешность. Но этим нужно заниматься изнутри. Снаружи –бесполезно. Ты уже переросла тот возраст, когда это имело смысл.

Юлька подумала, что здесь Конецкая ошибается: она измениласьза то время, что работала на ведьму, и сама это чувствовала. «Маленький Мукпостепенно учился домашнему волшебству, – с долей злорадства подумалаона. – Вот только я забыла, что там сталось с колдуньей в конце книжки».