* * *

Как легко было когда-то быть счастливой! С возрастом счастьедается все тяжелее – вот он, главный признак возраста! Морщины? Одышка?Выпавшие зубы и взбухшие, как веревки, вены? Да, да, черт возьми, и это тоже!Но самое главное – состояние солнечного счастья, переполняющее, как колодезнаявода ведро, льющееся через край и обжигающее звенящим холодом, – оно ушло…Остались спокойствие и умиротворение, которые привычно засчитываются за то,прежнее, солнечное. Но саму себя не обманешь: счастье было не такое.

Счастье было такое, какое плещется сейчас в глазах девчонки,обалдевшей от предчувствия огромного и невыразимого, что вскоре свалится нанее. Как щенок, которого первый раз вынесли на улицу, и он присел от изумленияи страха, она пробует свои границы. Бояться она уже почти перестала. Скоро ейпредстоит двинуться вперед, нащупывая рубежи своей территории.

Иди, девочка, иди. Возьми себе как можно больше. В тебе естьжадность, ненасытная жадность юности, готовой отобрать последний кусок – но иподелиться последним. На этом поле у тебя не будет соперниц – времяпозаботилось об этом.

А я позабочусь обо всем остальном.

* * *

На следующий день позвонил Роман.

– Я соскучился, – просто сказал он, и у Юлькизамерло сердце – а потом ухнуло куда-то, но не вниз, а вверх. – Можно стобой встретиться?

Юлька забормотала, что не знает, отпустит ли ее МартаРудольфовна, и вообще у нее много дел… но тут в комнату вошла сама Конецкая, иона со страху нажала на кнопку отбоя.

– Кто звонил? – спросила ведьма, уставившись наЮльку, и та под ее взглядом призналась:

– Мансуров. Роман…

– И почему Роман Мансуров разговаривает с моейдомработницей, а не со мной? Или… – Юлька явственно услышаласомнение, – неужели он хотел поговорить с тобой?

Девушка только кивнула.

– О чем же? О новом сеансе?

«Что за допрос?!» – возмутилась Юлька внутренне, новозмущение так и осталось сидеть где-то в глубине, а вслух она покорно сказала:

– Он не успел сказать, Марта Рудольфовна. Я случайнотрубку повесила.

– Так перезвони и спроси. Я должна знать, в какое времяне смогу на тебя рассчитывать.

«Значит, она не будет возражать?!» Недоверчивая радостьзахлестнула Юльку. В эту секунду телефон снова зазвонил, и, схватив трубку, онауслышала неторопливый бархатный голос. Мансуров предлагал поужинать вместе.

– Сегодня? Около семи? – Юлька устремила умоляющийвзгляд на старуху и не поверила своим глазам, когда та равнодушно пожалаплечами. – Да, хорошо! Отлично! Я буду ждать.

Положив трубку, она сказала:

– Роман пригласил меня в ресторан сегодня вечером… Выправда не против?

В приоткрытую дверь заглянула Валентина Захаровна, огляделаподругу и домработницу.

– Что у вас случилось, девочки мои?

– Ничего особенного. – Конецкая пожалаплечами. – У Юли вечером кое-какие дела. Так что мы с тобой будем куковатьвдвоем.

– И замечательно, Марточка! – обрадоваласьМурашова, протиснувшись внутрь. – Ты знаешь, я всегда этому рада!

Юлька обратила внимание, как сильно хромает ВалентинаЗахаровна – припадая на правую ногу, морщась при каждом шаге. Бросившись кстарухе, она помогла ей усесться в кресло и съежилась, заметив яростный взглядКонецкой.

– Не ругай ее! – подняла руку в протестующем жестеВалентина Захаровна, и Юлька не сразу поняла, что это не о ней, а о Лии. –Может девушка отойти в уборную на пару минут?

– А ты не можешь эту пару минут посидеть в своейкомнате и не напрягать свое раздавленное копыто? – грубовато осведомиласьМарта. – Валя, ты невозможна! И, кстати, отдери свой ужасный цветок отстекла!

– Так куда все-таки собралась наша красавица? –Мурашова сделала вид, будто не услышала последних слов подруги.

– Меня… один знакомый пригласил, – с неловкостьюсказала Юлька. Почему-то Валентине Захаровне она тоже не могла врать, хотя и подругой причине: обманывать старушку было то же самое, что обманывать ребенка.

– И кто же это? – Мурашову распирало любопытство,которое она и не пыталась скрывать. – Расскажите про него, Юленька!

Только Юля собралась сообщить, что это художник, у которогоони были с Мартой Рудольфовной, как Конецкая перебила ее:

– По-моему, у нас есть дела интереснее, чем выслушиватьскучные истории о чужих знакомствах. Валя, я хотела кое-что с тобой обсудить…

«Ну и пожалуйста! – обиделась Юлька. – Ну и небуду рассказывать о Мансурове!»

Она ушла к себе, достала из шкафа голубое платье, примерилаи осталась довольна. «Интересно, куда мы поедем ужинать?»

Роман привез ее в ресторан на воде: теплоход белел всумерках возле берега, издалека разноцветные фонарики иллюминации на его бортуказались экзотическими рыбками, выпрыгнувшими из воды и застывшими в воздухе.Холодный ветер с реки задувал отчаянно, свирепо, словно хотел сдуть идущих посходням, чтобы они свалились в неглубокую сизую воду и замерли, какзаколдованные. Юлька ежилась, цеплялась за Мансурова и думала, что выглядитглупо в своем тонюсеньком платье, раздувающемся вокруг коленей.

Но внутри она отогрелась. Официант, узнав Мансурова,расплылся в радостной улыбке, и их посадили за столик, отгороженный отостальных подобием ширмы с китайскими фонариками. Роман тут же заказал что-то сдлинным французским названием, официант, булькая и шепелявя, повторил заказ иисчез. Мансуров облокотился на столик, сплел вместе длинные пальцы, на одном изкоторых поблескивало обручальное кольцо, и улыбнулся Юльке.

– Расскажи о себе. Ты моя натурщица, а я ничего о тебене знаю. Откуда ты взялась в моей жизни?

– Марта Рудольфовна привезла, – немного удивленноответила Юлька.

Он негромко рассмеялся.

– Ты неподражаема. Так расскажешь, чем занимаешься?

Юлька выругалась про себя не в шутку, а всерьез. Можно былопредвидеть такой поворот событий! Но она, забыв обо всем, не догадалась дажепридумать простейшей легенды перед свиданием. И что теперь делать? «Хотя бы неговорить ему правды, – посоветовал в голове холодный голос. – Ты всостоянии отвлечь его от своей персоны?»

– Я бы хотела для начала больше узнать о тебе, –попыталась выкрутиться Юлька. – Ты художник… для меня это другой мир! Яничего не знаю о том, как ты творишь, как в твоей голове появляются идеикартин!

«Боже, что я несу?»

Но Мансуров отнесся к ее словам неожиданно серьезно.

– Ты права, это другой мир. Можешь не верить, но якаждое утро благодарю бога за то, что он даровал мне его! А знаешь, как всеначалось? Однажды, когда мне было десять лет…