Арингароса обежал взглядом длинный стол и заметил на нембольшой черный портфель.

– Здесь то, о чем я просил?

– Да. – В голосе секретаря звучала некотораянастороженность. – Хотя, должен признаться, нас удивила эта просьба. Онапоказалась… – Опасной, – закончил за него один из кардиналов. –Вы уверены, что не хотите, чтобы мы переправили вам все это каким-либо другимпутем? Сумма просто огромная.

Свобода дорого стоит.

– Моя безопасность волнует меня меньше всего. Бог поможет.

Но во взглядах мужчин читалось сомнение.

– Здесь именно столько, сколько я просил?

Секретарь кивнул:

– Облигации крупного достоинства на предъявителя, выписанныеБанком Ватикана. Принимаются как наличные по всему миру.

Арингароса подошел к столу и открыл портфель. Внутри дветолстые стопки облигаций, каждая скреплена лентой и проштампована печатьюВатикана. И надпись тоже на месте, «PORTATORE», – она означает, чтопогасить или выкупить эти облигации вправе человек, владеющий ими в данныймомент.

В позе секретаря ощущалась напряженность.

– Должен заметить, епископ, все мы чувствовали бы себяспокойнее, если б эти средства были в наличных.

Да столько наличных мне не унести, подумал Арингароса.Закрыл портфель и сказал:

– Облигации равноценны наличным. Это ваши слова.

Кардиналы обменялись беспокойными взглядами, потом один изних заметил:

– Да, но эти облигации легко проследить. Они неминуемовыведут на Банк Ватикана.

Арингароса едва сдержал улыбку. По этой-то причине Учитель ипосоветовал ему взять деньги именно в виде облигаций Банка Ватикана. Своегорода страховка. Теперь мы все крепко повязаны.

– Это вполне законная форма сделки, – возразилон. – Ведь «Опус Деи» является прелатурой Ватикана, и его святейшествовправе распределять деньги как считает нужным и удобным. Никакого закона мы ненарушаем.

– Да, это так, и все же… – Секретарь всем телом подалсявперед, стул жалобно скрипнул под его тяжестью. – Мы не знаем, как вынамерены распорядиться этими фондами. И если возникнет какое-либонедоразумение…

– С учетом того, что вы от меня требуете, – перебил егоАрингароса, – как я поступлю с этими деньгами, не ваша забота.

В комнате повисла долгая и напряженная пауза.

Они прекрасно понимают, что я прав, подумал Арингароса.

– А теперь вы, вероятно, хотите, чтобы я подписал какие-тобумаги?

Его собеседники с такой готовностью подтолкнули к немубумаги, точно желали поскорее избавиться от него.

Арингароса взглянул на лежавшие перед ним листки. На каждомкрасовалась папская печать.

– Они идентичны той копии, которую вы мне послали?

– Разумеется.

Арингароса удивился: подписывая документы, он не ощущалникаких эмоций. Зато сидевшие за столом трое мужчин явно испытывали облегчение.

– Благодарю вас, епископ, – сказал секретарь. –Ваши услуги Церкви никогда не будут забыты.

Епископ приподнял портфель, словно взвешивая силу и властьзаключенных в нем денег. Какое-то время все четверо молча смотрели друг надруга, точно собирались сказать что-то еще, но затем передумали. Арингаросаразвернулся и направился к двери.

– Епископ! – окликнул его один из кардиналов, когда онуже собирался переступить порог.

Арингароса замер, потом медленно обернулся:

– Да?

– Куда вы теперь направляетесь?

Арингароса почувствовал, что вопрос продиктован скорее чистодуховным интересом, а не простым любопытством. Но он не собирался обсуждатьвопросы морали в столь поздний час.

– В Париж, – коротко ответил он и вышел.

Депозитарный банк Цюриха работал круглые сутки ипредоставлял весь современный набор услуг по анонимному обслуживанию клиентов влучших традициях швейцарских банков. Имея свои отделения в Цюрихе,Куала-Лумпуре, Нью-Йорке и Париже, банк за последние годы значительно расширилсферу услуг и, помимо всего прочего, располагал сейфами для хранения ценностейс анонимным компьютерным кодом доступа.

Основной доход поступал именно от этого старейшего в миреизобретения – анонимных депозитарных ячеек, или сейфов. Клиенты, желающиесберечь какие-либо ценности, от акций и облигаций до ценных полотен, моглиразместить здесь свое имущество, не называя имен и фамилий. При этом обеспечиваласьмногоступенчатая защита с использованием самых современных высоких технологий.Забрать свое имущество из ячеек тоже можно было в любое время и совершенноанонимно.

Софи остановила машину перед зданием банка. Лэнгдон огляделего и понял, что Депозитарный банк Цюриха – заведение серьезное. Здание являлособой прямоугольник без окон, казалось, отлитый из толстой пуленепробиваемойстали. Напоминавшее гигантский металлический кирпич строение было максимальноудалено от дороги, и фасад его украшал переливающийся неоновым светом крест,укрепленный на высоте футов пятнадцати.

Репутация швейцарских банков, обеспечивающих высшую степеньнадежности и секретности, позволила этой стране получать огромные доходы именноот банковских операций. Особенно их услуги ценились в сфере дельцов отискусства, поскольку именно в швейцарских банках воры и жулики всех мастеймогли хранить похищенные ценности, если понадобится, долгие годы, до тех порпока не утихнут страсти вокруг их исчезновения. Специальные законы защищалидепозитные сейфы от чрезмерно любопытной полиции, а деньги, хранившиеся насчетах, были привязаны лишь к цифровым шифрам, а не конкретным именам. И ворымогли спать спокойно, зная, что украденные ими ценности находятся в полнойбезопасности и что никто никогда не выследит по ним их самих.

Софи остановила машину перед внушительными воротами,перекрывавшими доступ к подъезду – забетонированному пандусу, огибавшемуздание. Глазок размещенной над воротами видеокамеры смотрел прямо на них, и уЛэнгдона возникло неприятное ощущение, что в отличие от видеокамер Лувра этасамая настоящая, все видит и все фиксирует.

Софи опустила стекло и осмотрела электронное табло,закрепленное у ворот. На экране высвечены надписи с указателями на несколькихязыках. Верхняя строка на английском:

ВСТАВИТЬ КЛЮЧ

Софи достала из кармана золотой ключ с крестом. Под экраномвиднелось небольшое отверстие треугольной формы.

– Что-то подсказывает мне: наш ключ подойдет, – заметилЛэнгдон.