в третий раз повторил дядя Малкольм, нащупывая нож, висящий на поясе.

– Пообещай, что ты его уведёшь, – сказал Саймон, глядя прямо на Бэка. – Даже если он будет сопротивляться.

– Да обещаю, – сказал Бэк, шагая к Саймону с явным намерением занять его место. – Иди, пока не поздно.

Невероятным волевым усилием Саймон всё же оставил дядю Малкольма с Бэком, а потом в последний раз посмотрел на него и обернулся сапсаном. Он заклёкотал, вложив в крик всю свою злобу, ярость и остальные рвущиеся изнутри чувства, и взлетел в дымное небо, направляясь к горе, которая возвышалась над городом безмолвным обещанием грядущего хаоса.

Когда до Цитадели оставалось меньше километра, он заметил, что рядом кто-то летит, и напрягся, готовясь к очередной битве. Но потом увидел орлицу и с трудом подавил судорожный вздох.

– Мама? Что ты…

– Твой дядя в порядке? – спросила она. Они летели быстро – настолько, что ветер уносил слова, и он с трудом разобрал их.

– Не знаю, – признался он. – Бэк с Катариной обещали увести его в безопасное место. Зачем ты прилетела? Стая без тебя справится?

– Я передала командование Тиберию, – сказала она. – Не хотела отпускать тебя в одиночку.

Саймон моргнул.

– Мам… – начал он, но замолчал под её пристальным взглядом.

– Ты мой сын, – твёрдо сказала она. – Мне давно пора начать вести себя соответствующе. Ты не пойдёшь к Вадиму один, Саймон, и точка.

В груди забурлил ужас. Двор был уже близко – слишком близко, чтобы развернуться и улететь незамеченными.

– Он тебя убьёт.

– Пусть только попробует, – мрачно сказала она. – Я буду только рада ответить тем же.

Саймон не хотел об этом думать – не хотел представлять, как мама сражается с Вадимом Сергеевым, каким бы талантливым военачальником и бойцом она ни была. Но когда он попытался возразить, она рванула вперёд, прямо во двор Цитадели, к большим двойным дверям, которые служили единственным входом.

Заскрежетав клювом, он бросился за ней, и они приземлились на высокую каменную стену.

– Мама…

– Знаешь, какое сегодня число? – спросила она, и Саймон нахмурился. До дверей оставалась всего сотня метров, и хотя двор пустовал, ему всё равно казалось, что за ним наблюдают.

– Нет, – признался он. – Я давно сбился.

– Первое июня, – сказала она. – Точнее, от него осталось десять минут. А значит…

– У меня скоро день рождения, – тихо сказал он. Она кивнула.

– У тебя скоро день рождения. Знаешь, я ведь до сих пор помню тот день. Мне было так страшно. Так грустно без вашего отца. Но среди всего этого негатива больше всего мне запомнился момент, когда я впервые увидела вас с братом. Я сразу вас так полюбила… и впервые за долгое время поверила, что когда-нибудь всё снова будет хорошо. – Она покачала головой. – За свою жизнь я потеряла много людей, Саймон. И пока я жива, вы с братом не окажетесь в этом списке. Особенно в день вашего рождения.

Несмотря на бесчисленные перья, покрывающие тело, ночной воздух холодом прошёлся по коже.

– Ты нас не потеряешь, мам…

– Не потеряю, – согласилась она. – А теперь пойдём, пока мы не опоздали.

Не успел Саймон даже расправить крылья, как она уже слетела во двор. Дрожа от напряжения, словно струна, он поспешил следом, а когда заскрежетал когтями по булыжникам, она уже ждала его в человеческом виде.

– Мам, ну пожалуйста, – тихо сказал он, вместе с ней приближаясь к дверям. – Я не смогу разрываться между вами с Ноланом…

– А ты за меня не волнуйся, – сказала она, твёрдо шагая вперёд. – Найди брата и вытащи его отсюда, понял? Обо мне даже не думай.

– Но…

Грохот эхом отразился от каменных стен, и Саймон с матерью вздрогнули, застыв на месте. И хотя Саймон думал, что через двери Цитадели ему придётся пролететь в виде мошки, они заскрипели и медленно распахнулись, открыв взору прихожую и караул солдат, стоящих с оружием наготове.

Мгновенно обернувшись тигром, Саймон закрыл маму собой, готовясь отразить нападение. Но солдаты даже на него не взглянули. Они смотрели прямо перед собой, застыв, как недвижимые статуи, и Саймон с ужасом понял, чего от него хочет Вадим.

Солдаты не собирались нападать. Две шеренги врагов, готовых убить его, разделяло всего два метра, но вместе они образовывали тропу, уходящую вглубь Цитадели. Дорогу, приготовленную специально для Саймона.

– Я пойду первым, – сказал он матери, вернув себе облик человеком. Собрав всю храбрость в кулак, он переступил порог, ожидая очередную ловушку. Но несмотря на длинные копья и алебарды в руках солдат, они даже не шевельнулись. Они вели Саймона к смерти, а не предвещали её. – Мам, не надо…

– Стоять. – Первые двое солдат вдруг скрестили копья, не давая маме пройти. Саймон обернулся, в ярости глядя на оружие у горла матери, но солдаты не спешили его использовать.

– Пропустите меня, – приказала она с уверенностью человека, привыкшего командовать целым Царством. Но солдаты не сдвинулись с места, и, хотя Саймон отказывался благодарить Верховный Совет даже в мыслях, он как минимум признавал, что на душе полегчало.

– Я скоро вернусь, – сказал он маме, хотя оба прекрасно понимали, что не ему давать это обещание. – И приведу Нолана. Подожди нас здесь, хорошо?

– Саймон, – жарко сказала мама и снова попыталась пройти, но солдаты оттеснили её дальше во двор. – Саймон!

Но как бы ни было тяжело игнорировать её мольбы, он отвернулся. У неё были крылья – она могла улететь, если солдаты вдруг нападут. Но время поджимало, а если он не успеет добраться до Вадима к полуночи…

Она всё поймёт. У него не было выбора.

Двери с лязгом захлопнулись, и Саймон с гордо поднятой головой зашагал между солдатами, прекрасно понимая, что в любой момент они могут передумать и броситься на него. Но то ли Вадим держал свою армию в ежовых рукавицах, то ли солдаты Верховного Совета знали, что Саймон будет отбиваться до последнего, потому что никто даже не шелохнулся, пока он петлял по коридорам, ведущим к узкой лестнице, спускающейся, казалось, в самые недра горы.

Он не знал, как долго шёл мимо солдат – их были сотни, если не тысячи. Только теперь он понял, почему у ворот их так мало и почему они с Бэком не видели солдат в городе утром. Все они были здесь, в Цитадели, чтобы защитить Вадима от Саймона. От последнего Наследника в мире.

Наконец лестница кончилась, и Саймон оказался в широком коридоре с золотой отделкой. Вдоль стен здесь стояли мраморные бюсты, принадлежащие, по-видимому, бывшим Хранителям. Раньше он сюда не заглядывал – единственный раз, когда ему удалось побывать на нижних уровнях Цитадели, они с друзьями пробрались через пещеры. Но здесь ходили Хранители, а когда-то и члены королевской семьи – и когда он осознал это, то солдатский караул кончился, а он оказался на пороге широкой круглой пещеры.

Тронного зала Хранителей.

Он