Например, для производства стекла требовалось три вида печей, хотя их можно было соединить в одной конструкции. Одна печь нужна была для нагрева при низких температурах, «спекания», при котором из стекломассы выходили примеси. В главной печи, куполообразном сооружении, температуру повышали до точки плавления составляющих шихты. Сбоку печи имелись отверстия, через которые извлекали сосуды с расплавленной стекломассой, из которой затем выдували изделия, придавая им желаемую форму. Искусство применения трубок для выдувания стекла было известно со времен Рима. В таких печах имелось по три или четыре отверстия, которые назывались устьями. За каждое отверстие отвечала группа, именуемая «пьяццей». В нее входили мастер-стеклодув и три-пять помощников, не обладавших нужными навыками. Третья печь прямоугольной формы служила для постепенного охлаждения стекла. Эту третью печь обычно присоединяли к главной печи для более рационального использования тепла. Очень высокие температуры, требуемые для плавки стекломатериалов в главной печи, создавали такую пожароопасность, что в 1291 году стеклодувам велели перенести производство из центра города. Исключение сделали на следующий год для небольших печей, при условии, что они располагались на расстоянии не менее пяти шагов в любом направлении от соседних домов. Правда, исключения не играли большой роли, так как стеклодувы охотно обосновались в Мурано, куда без труда можно было попасть из Риальто по воде. Они же и прославили Мурано.

Одни владельцы печей сами были стеклодувами, другие просто брали печи в аренду и нанимали стеклодувов. И владельцы, и мастера принадлежали к цеху стекольщиков, который устанавливал правила отношений между владельцами печей и мастерами и между самими мастерами. Владельцы платили в цех наивысшие взносы, но были отстранены от некоторых должностей. Правила цеха ограничивали продолжительность контрактов, размер аванса, получаемого мастерами или рабочими, и возможность переманивать рабочих друг у друга. Эти правила отражают желание повысить авторитет мастеров по сравнению с рабочими, а также сохранить независимость мастеров при сделках с владельцами печей.

Ведущие промышленники, владельцы печей, нанимали нескольких мастеров, а вместе с ними – около дюжины других рабочих: подмастерьев и неквалифицированных помощников. Для таких промышленников важнее капитала, нужного для приобретения или постройки печи, были специальные познания. Это подтверждает история тщеславного стеклодува по имени Джорджо, который начинал бедным иммигрантом из Спалато. Его прозвали Балларин, то есть «Танцор», возможно, потому, что он был хромым. Его наняла семья признанных стеклодувов, Баровье. Однажды, когда хозяева были в отъезде, Джорджо выкрал хранимые ими формулы и передал стеклодуву-конкуренту, на дочери которого он потом женился. Так он приобрел свою печь. Хотя история Джорджо Балларина относится к XV веку, в ней интересны факторы, равно важные для преуспевания, которые были известны издавна: секреты ремесла и капитал.

Среди навыков, благодаря которым муранские стеклодувы славились с XIV века, следует отметить их способность имитировать жемчуг и другие другоценные камни и сочетать цветное стекло с эмалью. Эмалевые композиции наносились на вазы, чаши и бокалы. Иногда по особо важным случаям (свадьба, визит важного сановника и др.) на предметах посуды появлялся чей-нибудь портрет или рисунок.

Не такой художественной, зато более полезной отраслью венецианской стекольной промышленности было производство линз для очков. Очки наверняка изобрел какой-нибудь венецианец; во всяком случае, самые ранние свидетельства их производства можно найти в своде правил венецианского цеха стекольщиков. Первые очки изготавливали из горного хрусталя, и рабочие по хрусталю входили в отдельный цех. Поскольку изготавливать подделки и имитации запрещалось, вначале был введен запрет на производство линз из стекла. Но венецианские мастера настолько преуспели в изготовлении стекла, прозрачного, как хрусталь, что в 1302 году рабочим по хрусталю разрешили пользоваться «стеклом для глаз для чтения». Их искусство в придании формы и полировке стало одной из тайн цеха стекольщиков.

Кроме того, в Венеции изготавливали большие, прозрачные оконные стекла. Маленькие круглые панели «лунного» стекла производились во многих местах, но венецианцы, при помощи совершенно другой технологии, научились делать большие прямоугольные стеклянные пластины, такие, например, как поставленные на маяк в Анконе в 1285 и 1305 годах.

Вдобавок к таким дорогостоящим изделиям, как покрытые эмалью стеклянные чаши и очки, в Мурано в больших количествах производили обычные чаши, кубки и бутылки. Конечно, больше всего Мурано славится декоративными изделиями, но стеклянная посуда для повседневного использования также превосходила ту, что производилась в других городах, так как в Мурано применялись лучшие материалы. Основным в стекольном деле был навык выбора и смешивания хороших материалов. Венецианцы пользовались преимуществом: у них имелось несколько хороших источников сырья. Возможно, применялись пески, которые находились в лагуне, но лучшие материалы, содержащие необходимый кремний, находили в реках, бравших начало в Альпах. Лучшее сырье для производства прозрачного стекла обнаружилось в Адидже в окрестностях Вероны. Превосходная глина, из которой сооружали печи, поступала из окрестностей Виченцы. Дерево для топки в изобилии водилось в области Фриули и на Истрии. Однако самую важную роль играло применение венецианцами кальцинированной соды (карбоната натрия), в то время как северные стеклодувы использовали поташ (углекислый калий), получаемый из золы растительного происхождения. Их продукцию называли «лесным стеклом», а более прозрачную венецианскую – «морским стеклом». Венеция импортировала карбонат натрия из Сирии, где его получали путем пережига водорослей. Будучи относительно тяжелым, карбонат натрия играл роль утяжелителя на «круглых» кораблях, где грузы состояли преимущественно из хлопка. Отчасти бурное развитие венецианской стекольной промышленности связано с тем, что ремесленники передавали особые навыки от отца к сыну; но многое зависело также от доступности необходимого сырья – оно не обязательно находилось под рукой, но Венеция обладала возможностями доставлять их относительно дешево.

Еще важнее были поставки сырья для венецианских мыловаров. В XIV веке они переняли у испанцев пальму первенства в производстве мыла, которое называли «кастильским». Белое, плотное, с приятным запахом, оно считалось предметом роскоши. Особенно его ценили в северных странах, например в Англии. Тамошние мыловары производили мягкое, темное, дурнопахнущее мыло, которое изготавливали на основе животных жиров. Венецианцы же вместо сала применяли оливковое масло, которое венецианские корабли доставляли в больших количествах из Апулии. Вместо поташа, из которого варили щелочь на севере, венецианцы применяли карбонат натрия, ввозимый из Сирии, но изготовленный путем пережига не водорослей, а особого рода кустарника, который содержал большой процент соды. Полученное в результате твердое мыло ароматизировали в соответствии со вкусами покупателей.

Металлургические отрасли промышленности также не знали дефицита сырья; по закону медь, серебро и золото, которые следовали через Венецию на Восток в уплату за специи, перед экспортом нуждались в очистке. Многие кузнецы работали в мастерских среднего размера, они выполняли заказы, полученные от представителей торговой аристократии. Например, в 1304 году три человека получили подряд на изготовление 20 тысяч стальных стрел для арбалетов. Затем эти трое заключили договор субподряда с мастерами-кузнецами, каждый из которых, в свою очередь, нанял от 6 до 17 рабочих. Кузнецы, кроме того, изготавливали большие котлы, которые использовались в мыловарении и для очищения сахара. На Монетном дворе работали златокузнецы, они же изготавливали столовые сервизы для богачей, которые тогда чаще, чем сейчас, считали украшения и столовые приборы выгодным вложением капитала. В случае нужды такие изделия переплавляли в монеты.