и завертелся, словно оказавшись в эпицентре урагана, а затем… Лу не поняла, как это произошло – она моргнула, и за это мгновение кружащие одеяния превратились в трепещущий на ветру свиток, который на миг завис в воздухе, борясь с притяжением, а затем тихо упал на землю.

Лу озадаченно исследовала взглядом пустую площадку. Похоже, все обстояло так, как и казалось: Оракул исчез, оставив после себя лишь клочок пожелтевшей бумаги.

«И это все?» – хотела сказать девчонка, но она бы не осмелилась нарушить повисшее над лагерем безмолвие.

Увлеченная самим действом, она не сразу вдумалась в произнесенные Оракулом слова; но теперь, стреляя глазами по лицам застывших вокруг площадки людей, поняла, что она такая одна – остальные уже ломали голову над загадкой. «Пророчества туманны», – вспомнила Лу. Но разве это пророчество не говорило о том, что химеры сгинут? Разве эти слова не должны были заставить присутствующих немедленно возликовать?

Однако наравне с надеждой в их глазах отчетливо читалась тревога, и можно было заметить, как множество губ шевелятся, повторяя одно и то же слово. «Веретено».

Лу покосилась на Нами. Очевидно, та была поражена до глубины души. Даже стоявший рядом Кэлис выглядел растерянным, утратив свой вечно надменный вид.

Тем, кто первым вышел из оцепенения, был Хартис – он медленно приблизился к свитку и осторожно поднял его с земли. Вслед за ним остальные тоже ожили, и тишина взорвалась рокотом голосов – радостных и тревожных, уверенных и сомневающихся, мирных и спорящих. Вместе с Кэлисом и Нами Лу приблизилась к мужчине, задумчиво развернувшему свиток.

– Веретено? Химер и правда наслали демоны? Но что за долина? Бабочки? О чем говорится в пророчестве? – спрашивали из толпы; мнение, пожалуй, одного из самых авторитетных людей здесь интересовало каждого, и все взгляды обратились к Хартису в ожидании.

И Лу остро ощутила, как тот согнулся под гнетом этих ожиданий, ведь был не в силах их оправдать; и в ответ собравшиеся услышали лишь хмурое:

– Понятия не имею.

Часть III. Распроклятый ОРП

10 Магматика

Филиал Ада на земле – такое название прочно закрепилось за столицей Шаориса. Оно донельзя точно характеризовало бурный водоворот, затягивающий любого, кто успешно преодолевал на въезде несколько стандартных бюрократических процедур. Спустя минуту в черте города неопытный странник скидывал с себя всю, насколько позволяли приличия, одежду и все равно продолжал обливаться шестью потами. Спустя час он чувствовал головокружение и дезориентацию в пространстве, а все самые суровые города, в которых ему доводилось бывать, казались райской гаванью по сравнению с этим местом. А если уж странник доживал до обеда и решал утолить голод в одной из местных забегаловок, то тут было буквально не избежать слез: в соответствии с давними традициями магматийские кулинары щедро снабжали жгучими специями любое свое блюдо, включая десерты. Тем не менее, как ни сложно в это поверить, находились среди странников и те, кто адаптировался к атмосфере Магматики; и пятая часть ее населения, которую составляли отличные от шаотов народы, это доказывала.

Пульс жизни в городе не стихал ни на минуту. Здесь не существовало дня или ночи – в любое время суток столичные улицы пребывали в крайнем оживлении. Перепалки наездников и пеших, крики сражающихся за еду животных на площадях, грохот всевозможных транспортных средств по мостовым, голоса зазывал в торговых палатках, переливы струн в тавернах, пикеты, собрания, столпотворения, очереди… Могло показаться, что город перенаселен, но это было не так – просто большинство шаотов вмещали в себя неусидчивость, экспрессивность и громогласность в троекратных объемах. Все эти качества диктовал, разумеется, их врожденный артистизм; и по той же причине главным достоянием Магматики были театры, театры и еще раз театры – столько, что не счесть. Да и сама столица выглядела, как красочная декорация, напичканная деталями: безумными, как дань плану Хаоса, скульптурами, мозаиками, изгородями, балкончиками, лавовыми фонтанами, лабиринтами аллей с чуднó подстриженными деревьями и, конечно же, мерцающими огнями – фонариками, светильниками в окнах, вывесками, гирляндами… Список можно было продолжать без конца, важно лишь то, что все в Магматике, до самой последней мелочи, пыталось перетянуть на себя взгляд.

Вулкан Магмас, на склонах которого располагался город, был приручен народом Хаоса много веков назад. Об этом свидетельствовал колоссальный амфитеатр на самой вершине, огибающий жерло. Это место было столь же горячо в буквальном смысле, сколь и горячо любимо: здесь с завидной регулярностью проводились сборища для всего, чего только можно – обрядов, состязаний, представлений, дебатов; не проходило и недели, чтобы трибуны не наполнялись разгоряченными магматийцами, жаждущими хлеба и зрелищ. С одной стороны от амфитеатра возвышалась резиденция Неугасимого Огня – могучий императорский дворец со множеством шпилей, похожих на вихри пламени, с другой – Башня Хаоса, хранившая под своим куполом великую Маску, чаройтовый артефакт ангелов, что даровал электам их могущество. Эти три монументальные постройки, представлявшие собой наибольшую важность для шаотов, были видны из любой точки города. И это несмотря на его высотность: подобно стеблям бамбука, самого распространенного растения в Магматике, все в ней тянулось ввысь – многоярусные террасы, соединенные мостиками, колонны, башенки, крутые винтовые лестницы. И, разумеется, разноцветные шестиугольные дома, каждый из которых являл собой невероятное сочетание совершенно разнородных стилей. Чем ближе они находились к сердцу Магматики, жерлу вулкана, тем сильнее лепились и жались друг к другу, и на их фоне особняки внизу, у подножия, выглядели куда более чинно, занимая большую площадь и утопая в роскошных садах, питаемых плодородным вулканическим пеплом. При этом считать, будто нижний город спокойнее верхнего, было опасным заблуждением – нехватку общественных заведений и развлечений в нижнем городе восполняла обширная сеть сплетен. И если в суете верхнего города новое лицо не привлекало к себе много внимания, то в нижнем любой его шаг и любое слово тут же становились достоянием общественности.

Нужны ли на самом деле были чары для укрощения вулкана, или же он сам стыдливо утихомирился, когда понял, что ему не сравниться с взрывным нравом поселившегося на нем народа? Шаоты, горячая кровь, восстающие из пепла, они недаром черпали эфир из плана Хаоса, ведь сами являли собой чистый хаос. История Матиаса о жонглировании ножами, которая любому представителю другой расы показалась бы дикостью, ярко иллюстрировала отношение шаотов к жизни – ведь для них подобное было в порядке вещей. Какой шаот ни разу не вытворял что-то, подвергающее опасности его жизнь – когда на спор, когда по-пьяни, когда для банальной встряски? Даже самая мирная шаотская посиделка могла закончится