— Роза... — снова попыталась она, но я лишила ее этойвозможности.

— Спасибо, Сидни. Буду держать тебя в курсе. — Я отключиласьи вернула Денису телефон. — Пошли, ребята. Ночь еще не закончилась.

Конечно, допрос стригоя показался им чистым безумием, но,учитывая, насколько безрассудно иногда действовали они сами, подобное странноеповедение не заставило их утратить веру в меня. Вскоре их снова охватилэнтузиазм — как-никак мы уже совершили одно убийство. Сверхъестественнаяспособность чувствовать стригоев сделала меня в их глазах еще более крутой. Япочувствовала уверенность, что они готовы пойти за мной в огонь и в воду.

Той ночью мы поймали еще двух стригоев и сумели повторитьпроцесс. С тем же результатом. Поток оскорблений по-русски. Никакой новойинформации. Убедившись, что стригою нечего сообщить, я позволяла убить его. Моитоварищи делали это с удовольствием, однако после третьего стригоя япочувствовала себя вымотанной и физически, и морально. Сказала, что пора домой,— и вот тогда, когда мы обходили фабрику, почувствовала четвертого стригоя.

Мы набросились на него. Произошла еще одна потасовка, но витоге мы сумели пригвоздить его к земле, как и других.

— Давай, ты знаешь, что... — начала я, обращаясь к Денису.

— Я вырву тебе глотку! — рявкнул стригой.

Вот так-так! Этот говорил по-английски. Денис открыл рот,собираясь начать допрос, но я покачала головой.

— Я сама.

Как и другие, этот стригой ругался и боролся, даже несмотряна упертый в шею кол, и это затрудняло разговор.

— Послушай, — сказала я, испытывая нарастающее нетерпение иусталость, — просто скажи то, что нам нужно. Мы ищем дампира по имени ДмитрийБеликов.

— Я знаю его, — самодовольно ответил стригой. — И он недампир.

Я назвала Дмитрия дампиром, даже не отдавая себе в этомотчета. Просто оговорилась от усталости. Неудивительно, что стригой такразговорился — он не подозревал, что нам известно об обращении Дмитрия. И какистинный стригой, рад был причинить боль хотя бы словами.

— Твоего дружка пробудили. Сейчас по ночам он вместе с намикрадется в темноте, пьет кровь глупых девушек вроде тебя.

Миллион мыслей закружились в моей голове. Вот дерьмо! Яприехала в Россию, думая, что найти Дмитрия будет легко. В его родном городемои надежды разбились вдребезги, почти заставив отказаться от этой идеи из-занеосуществимости. Мысль, что я, возможно, близка к чему-то важному, потрясаладо глубины души.

— Лжешь! — Сказала я. — Ты никогда не встречался с ним.

— Я вижу его каждую ночь. И не раз убивал вместе с ним.

Живот свело и вовсе не от близости стригоя.

«Не думай о Дмитрии, убивающем людей! Не думай о Дмитрии,убивающем людей!»

Я снова и снова мысленно повторяла эти слова, изо всех силстараясь сохранить спокойствие.

— Если это правда, — прошипела я, — тогда у меня есть длятебя поручение. Передай, что его разыскивает Роза Хэзевей.

— Я тебе не мальчик на посылках, — проворчал он.

Мой кол вспорол его кожу, потекла кровь, и он скривился отболи.

— Ты будешь тем, кем я захочу. А теперь отправляйся ипередай Дмитрию то, что я велела. Роза Хэзевей. Роза Хэзевей ищет его. Незабудь. — Я вдавила острие ему в шею. — Повтори мое имя, хочу быть уверена, чтоты запомнил.

— Я запомню его, чтобы иметь возможность убить тебя.

Кол надавил сильнее, брызнула кровь.

— Роза Хэзевей.

Он плюнул в меня, но промахнулся. Я удовлетвореннооткинулась назад. Исполненный ожидания Денис вскинул кол.

— Теперь мы убьем его?

Я покачала головой.

— Нет, теперь мы его отпустим.

Убедить их отпустить стригоя — в особенности когда он был внаших руках — оказалось нелегко. Мои расспросы в их глазах не имели никакогосмысла, но с этим они смирились. Однако позволить стригою уйти? Это чистоебезумие — даже с точки зрения отступников. Они обменялись недоуменнымивзглядами. Интересно, послушаются или нет? В итоге моя крутизна и авторитет победили.Они хотели, чтобы я оставалась их лидером, и приняли на веру правильность моихдействий — какими бы безумными эти действия ни казались.

Конечно, когда мы отпустили стригоя, у нас возникла новаяпроблема — как сделать, чтобы он действительно ушел. Он снова ринулся в атаку,и только осознав, что неравенство сил слишком велико, бросил на нас последнийзлобный взгляд и растаял в темноте. Вряд ли тот факт, что его одолела группаюнцов, добавил ему самоуважения. В особенности на меня он смотрел с неприкрытойненавистью, и я содрогнулась при мысли, что ему известно мое имя. Теперь уж сэтим ничего не поделаешь; оставалось лишь надеяться, что мой план сработает.

Денис и его компания сумели «переварить» тот факт, что яотпустила стригоя, в большой степени потому, что на протяжении недели мы убилиеще нескольких. Даже втянулись в определенный режим — обследовали ночные клубыи другие опасные места, полагаясь на мою способность чувствовать приближениеугрозы. Забавно — сколь быстро ребята стали доверять мне как лидеру. По ихсловам, они не хотели подчиняться правилам и власти стражей, но удивительнохорошо и охотно выполняли мои приказы.

Более или менее. Время от времени я сталкивалась спроявлениями все той же бездумности и опрометчивости. К примеру, кто-то из них,строя из себя героя и недооценивая противника, кидался в бой в одиночку. Артуртаким образом чуть не заработал сотрясение мозга. Самый крупный из нас, онповел себя самонадеянно, стригою удалось застать его врасплох и швырнуть остену. На протяжении нескольких мучительных мгновений я боялась, что Артуруконец — и виновата в этом буду я. Прибыл один из алхимиков Сидни — я при этомне присутствовала, опасаясь, что Эйб найдет меня, — и осмотрел Артура. Сказал,что все обойдется, просто ему нужно какое-то время полежать в постели, то естьпрекратить охоту. Артур заупрямился, и мне пришлось накричать на него, когда водну из ночей он попытался последовать за нами, напомнить обо всех друзьях,погибших по глупости.

Поселившись в мире людей, дампиры обычно придерживаютсячеловеческого расписания, однако теперь я перешла на ночной образ жизни, как вАкадемии. Остальные тоже, за исключением Тамары, которая днем работала. Каждыйраз, оставляя труп, я звонила Сидни, и вскоре в среде стригоев распространилсяслух, что кто-то наносит им серьезный ущерб. Если отпущенный нами стригойпередал мое сообщение, некоторые из них могли начать охоту конкретно на меня.

Со временем число убийств пошло на убыль, и это наводило намысль, что стригои стали более осмотрительны. Я не знала, хорошо это или плохо,но без конца повторяла остальным, что необходимо проявлять крайнююосторожность. Они воспринимали меня чуть ли не как богиню, но их восхищение неприносило мне никакого удовлетворения. Сердце продолжало болеть от всего, чтослучилось с Лиссой и Дмитрием. Я старалась полностью сосредоточиться на своейзадаче, надеясь лишь на то, что смогу подобраться ближе к Дмитрию. Однако мы непроводили круглые сутки в охоте на стригоев — были длинные промежуткивынужденного бездействия. Тогда я продолжала следить за Лиссой.