Может, тот звонок как-то связан с убийством?! Может, должныбыли убить вовсе не будущего президента, а Дмитрия Родионова?! Ошиблисьпросто?!

— Звонок, — сказала Маша, и Родионов, знавший все ееинтонации, посмотрел на нее внимательно, — Дмитрий Андреевич, помните?! Мы былив Москве, и накануне отъезда нам кто-то звонил?! Говорил, чтобы вы не ездили вКиев?

— Ну, помню.

— А мы поехали, и Головко убили!

— Маша! — предостерегающе сказал Весник, но она не слушала.

— Дмитрий Андреевич! Помните?!

— Ну, помню, помню, но это, по-моему, никакого отношения…

— Вы же детективы пишете! Ну, как же никакого отношения неимеет! Мы еще на следующий день в издательстве обсуждали, что это такое можетбыть!

— Да, да, ну и что?!

Веселовский закрыл шуршащую газетную простыню и навострилуши. Весник смотрел внимательно и шевелил губами, словно готовился в любуюсекунду прервать Машины выступления. Мирослава Цуганг-Степченко сделала большиеглаза и машинально сунула платочек за обшлаг своего французского костюма.

— Никто не знал, что мы в Киев летим, — продолжала Маша. —Никто, кроме своих! И тем не менее нам звонили и угрожали!

— Так ведь не покойному угрожали, а мне!

— А кто знает? Может, вы как раз и намечались… в покойники!

Воцарилась тишина.

— Ну спасибо, — сказал наконец Родионов, — ну замечательнопросто. Умеешь ты утешить, Марья.

Маша собралась было ответить, но не успела.

За двустворчатыми дверьми послышался какой-то шум, чуть лине крики, и милиционер, дежуривший на лужайке, где еще вчера Сильвестр Иевлев иМихаил Кольцов носились с развеселым гиканьем, повернулся и пристальнопосмотрел в гостиную, где за столом сидела вся компания.

Один голос говорил нечто такое, что трудно было разобрать, авторой, женский, визгливый, все набирал и набирал обороты, и понятно стало,что, когда наберет, никому здесь не поздоровится.

— А я хочу знать! А я хочу знать, кто эта крыса!… И не смейменя уговаривать!… Я тебе не девочка-ромашка!… Пошел прочь с моей дороги!…

Весник поднял брови и сложил губы, будто намереваясьзахохотать. Веселовский пожал плечами, а Родионов всем телом вместе со стуломповернулся в сторону дверей.

Конечно, шумела Лида Поклонная. Это выяснилось, когда однастворка неожиданно распахнулась, как будто с той стороны ее сначала держали, апотом отпустили, и звезда влетела в комнату.

Мисс Фурия, подумала Маша Вепренцева. Нет, пожалуй, миссГарпия. Кажется, даже слышался клекот наподобие орлиного.

— Я хочу знать, что это такое! — выпалила Лида, тяжело дыша.— Что это такое, я вас спрашиваю?!

И она потрясла перед всеми газетой, которую держала в руке.Вид у нее был дикий.

Следом за ней ввалился Матвей Рессель, как обычно,безупречный во всех отношениях и джентльменистый донельзя. На нем былапарусиновая пиджачная пара и штиблеты на необыкновенной резиновой белойподошве.

Для полноты картины не хватало только тросточки ишляпы-канотье. Даже бутоньерка в петлице присутствовала.

— Лида, Лида, — унимал актрису Рессель и мелкими шажкамипродвигался к ней, как будто собирался схватить ее за бока и утащить обратно, —Лидочка, не волнуйся ты так!…

— Нет, я хочу знать, кто нас сдал! — визжала Лида. — Кто изних сдал нас прессе!!!

— Лидочка, — начал Веселовский, — что ты кричишь, моядевочка?! Прессе и так все давно известно. Что ты, лапочка?! Такое событие, какже они пропустят?

— Твою мать! — Лида Поклонная смяла газету в огромныйнеровный ком и швырнула в Веселовского. Он поймал его, как мячик, и кинул напол. — А ты бы помалкивал в тряпочку, слизняк, подстилка продюсерская! Про тебядаже если напишут, что ты говно, ты счастлив будешь! Мы все знаем, как тырекламу уважаешь, Игорек!! Вот и сиди в говне, если тебе надо, а мне не надо, яне хочу!

— Лида! — Веселовский сохранял благодушие, но глаза стализлыми, и черты лица обозначились четче. — Лидочка, девочка моя, куда тебяпонесло, ласточка?!

— Какая я тебе ласточка?! Это ты для всех ласточка, Игорек,а я актриса! Ак-три-са! А вам всем, гомикам проклятым, на всех наплевать, вамбы только хвосты друг перед другом распускать!

— Да ну что ты за актриса, — ласково сказал Веселовский, —пара эпизодов со словами и роль подруги героини со спины? Вот муж у тебя вродеактер, а ты какая ж актриса, моя кисочка?…

Температура повышалась скачкообразно. У Сильвестра в физикеесть такой раздел, про вещество, где температура повышается сначала линейно, апотом скачкообразно. Маша это очень хорошо запомнила.

— Лида, — приказал Рессель, — сядь.

— Да что случилось-то? — осторожно поинтересовался Весник. —Про убийство в газете написали? Так этого следовало ожидать! Такой пиар-поводжурналюги не пропустят!

Маша Вепренцева за спинами у всех пробралась к стулуВеселовского, подобрала газетный ком, ушла на диван и стала его разворачивать.

— А ты кто такой? — спросила Лида Поклонная у Весника изалпом выпила стакан морсу, который ей подсунула Мирослава. Вообще хозяйка веласебя странно. Лиду не защищала, не причитала, не выкликала «Нэ-эстор!», только наблюдала.— Тоже подстилка журналистская?! Проваливай отсюда! Все, все проваливайтеотсюда, суки, вашу мать!!

— Лида!

— Лидочка, уймись, моя девочка, на нас милиционер смотрит!

— А мне плевать, кто там на нас смотрит! Я хочу знать, ктонас сдал, вашу мать! Кто посмел, мать, мать, мать!…

Родионов отыскал глазами Машу, показал на Лиду и пожалплечами. Странно, что у виска не покрутил.

Статья называлась «Звездный развод», и поначалу Машапропустила ее, потому что искала информацию об убийстве «шановного чоловика» ивсеукраинского батьки, а ничего такого в газете не было! Она бы и не увиделаничего, если бы на глаза не попалась фамилия Поклонный. Тут только онасообразила.

Сообразив, она стала быстро читать вслух:

— «Вчера окончательно определился будущий развод супер— имегазвезды отечественного экрана Андрея Поклонного и его жены Лидии.Решительное объяснение произошло на даче известной украинской поэтессыЦуганг-Степченко, которая является подругой теперь уже практически бывшейзвездной жены. О том, что в семействе неладно, московская тусовка поговаривалауже давно, но никто и не предполагал, что дело зашло так далеко. АндрейПоклонный и Лидия Шумкова поженились пять лет назад, встретившись на съемкахкиноромана „Золотой дождь“, с успехом идущего и по сей день на ведущихтелевизионных каналах». Тра-та-та, — тут Маша Вепренцева непочтительновыпустила несколько строчек, относящихся в основном к гению Андрея Поклонного ивсенародной к нему любви. — Ага, вот. «Их свадьба праздновалась вовсероссийском масштабе, и эта почти голливудская пара всегда положительноотносилась к прессе и никогда не делала тайну из своей личной жизни, за что ееособенно любят поклонники и поклонницы. Несколько месяцев назад Лидия вдругперестала давать интервью и практически не появлялась на людях вместе сАндреем. Тем не менее ничто не предвещало грозы, и вот вчера…»