Он дошел до самой реки и вернулся обратно. Алекс все этовремя пролежала на кровати, бездумно глядя в потолок.

Она была слишком зла, чтобы плакать, слишком оскорблена,чтобы его простить. Сэм предал ее. Он бросил ее на произвол судьбы. За шестьнедель исчезло все, что между ними было общего, испарились все чувства, которыеони питали друг к другу, разрушилось все построенное за семнадцать лет. И обетбыть вместе «и в хорошие, и в плохие времена, в здоровье и в болезни» был совершеннозабыт.

Когда Сэм через два часа вернулся домой, Алекс все ещележала в той же позе. Но он даже не зашел к ней и не сказал ей ни слова. Алексне могла сомкнуть глаз всю ночь, а Сэм спал на кушетке в студии.

Офис онколога, к которому Алекс направил доктор Герман,находился на 57-й улице. Это была женщина. Первая процедура должна была занятьполтора часа, а следующие — от сорока пяти минут до тех же полутора часов.Посещать врача Придется два раза в месяц, если только не возникнет никаких проблем.

Визит был назначен в полдень, и Алекс собиралась вернутьсяна работу в половине второго.

И Брок, и Лиз знали, что в этот день начинается курсхимиотерапии. Сэм тоже, разумеется, это знал. После их крупной ссоры наканунеон уехал на работу, не позавтракав.

Он даже не позвонил ей в офис, чтобы извиниться или пожелатьудачи, не говоря уже о том, чтобы поехать с ней.

Алекс уже поняла, что ей не следует рассчитывать на Сэма вее состоянии.

Это было современное здание недалеко от Третьей авеню.

Комната ожидания была красиво обставлена, и посетительчувствовал себя свободно и легко. С потолка лился теплый свет, стены былиоклеены желтоватыми обоями, и вообще обстановка была очень приветливой. Алекспоймала себя на мысли, что полутемное помещение с каменными стенами было быболее подходящим. Увидев, что врач ее ровесница, она почему-то почувствовалаоблегчение. Ее звали Джин Уэббер, и она производила впечатление спокойного изнающего человека. Осмотревшись, Алекс увидела на стене диплом и судовольствием отметила, что Джин окончила Гарвардский медицинский колледж.

Сначала они немного поговорили, и Джин обсудила с Алекссодержание ее патологических заключений. Алекс невольно ожила: эта женщинаобращалась с ней как с умным, интеллигентным человеком. Она объяснила, чтоцитотоксичные препараты, которые будут вводиться в ее организм, не являютсявопреки распространенному мнению «ядовитыми». Принцип их действия заключается втом, что они разрушают злокачественные клетки, щадя доброкачественные. У Алексопухоль была второй стадии, что было, прямо скажем, не слишком хорошо, но сдругой стороны, пострадало только четыре лимфатических узла, и рак не пошелдальше. Прогноз, по мнению доктора Уэббер, был весьма приличным. И, подобновсем прочим врачам, принимавшим участие в судьбе Алекс, она была абсолютноуверена, что химиотерапия необходима для полнейшего излечения. Рисковать,оставляя хотя бы часть клетки, которая могла бы впоследствии вызвать рецидив,было нельзя. Только стопроцентное исцеление могло гарантировать, что Алекс никогдабольше не узнает о том, что такое рак. Облучение после мастэктомии не делали, агормональная терапия не годилась в ее конкретном случае. Окончательныерезультаты анализов показали, что гормоны не помогут. Врачи провели также тестна хромосомы, чтобы выяснить, поражена ли ДНК клеток и не нарушено ликоличество хромосом. Оказалось, что клетки Алекс были двойными, как иполагается, то есть каждая хромосома дублировалась. Исход мог быть толькоблагоприятным, и Алекс выслушала слова доктора с облегчением, если не считатьтого, что хорошие новости сочетались с плохими — ведь у нее все равно был рак,и ей предстояло полгода химиотерапии. Это угнетало Алекс.

Доктор, казалось, все понимала. Это была женщина небольшогороста, с длинными темно-каштановыми волосами, тронутыми сединой, аккуратнопричесанными. Никакой косметики на ее лице не было. У нее были очень милое лицои небольшие ухоженные руки безупречной формы, которыми она энергичножестикулировала при разговоре.

Она попыталась убедить Алекс в том, что, несмотря нанеприятные побочные эффекты химиотерапии, это не такая страшная процедура, какобычно думают. При правильном лечении их можно контролировать. Кроме того, онасказала, что ни один из этих побочных эффектов не вызывает необратимыхпоследствий. Джин попросила Алекс сообщать ей о любых осложнениях. Это моглобыть выпадение волос, тошнота, боли, утомляемость и прибавление веса. Крометого, у Алекс могли начаться ангина, простуда и трудности с пищеварением.Менструации могли неожиданно прекратиться, но вполне возможно, что послеокончания курса цикл восстановится. Вероятность того, что она будет бесплодна,составляла пятьдесят процентов, но шанс зачать ребенка у нее все же оставался —если от нее не уйдет муж, подумала Алекс, заставляя себя внимательно прислушиватьсяк словам врача. Доктор Уэббер уверила ее, что никаких данных о том, что упереживших химиотерапию бывают осложнения при родах, не существует.

Оставались еще возможные, хотя и маловероятные последствия,связанные с костным мозгом и уровнем гемоглобина, но это было не страшно. Частовстречались нарушения функции мочевого пузыря. Слова о прибавке веса удивилиАлекс — она считала, что тошнота и рвота могут привести только к его потере, новрач объяснила, что это неизбежно так же, как облысение. Потом она предложилаАлекс сразу же выбрать парик или даже несколько париков. После тех препаратов,которые ей будут вводить, она скорее всего потеряет свои роскошные рыжие волосы— все или частично. Но впоследствии, утешила ее Джин, они обязательно вырастут.

Она изо всех сил старалась дать своей пациентке максимуминформации и успокоить ее, в то время как Алекс пыталась убедить себя в том,что она разговаривает с новым клиентом и должна выслушать все показания передтем, как выступить самой.

Этот вполне удачный подход некоторое время срабатывал, нопостепенно она поняла, что услышанное все равно угнетает ее сверх всякой меры.«Тошнота», «рвота», «облысение» — все эти безжалостные слова заставляли еезадыхаться.

Доктор сказала, что во время каждого визита Алекс будетпроходить врачебный осмотр, сдавать анализ крови и делать рентгеновские снимкии ультразвук. Все это можно было сделать в ее офисе, где было самое современноеоборудование. Кроме того, в течение первых двух недель каждого месяца ей нужнобыло принимать цитоксан, а на первый и восьмой день ей будут внутривенновводить метотрексат и флюороурацил. После введения лекарств она сможетвернуться в свой офис. Она попросила Алекс быть осторожной и как можно большеотдыхать в течение первого дня, пока врачи не будут уверены в том, чтопоследствия минимальны, а уровень гемоглобина не упал.

— Я знаю, что на первых порах все это кажется ужасным,но со временем вы к этому привыкнете, — улыбнулась Джин.

Когда она наконец повела Алекс в соседнюю комнату дляосмотра, та с удивлением обнаружила, что они разговаривают уже почти час.