Алекс предпочла бы обойтись без такого рода подстраховки,как химиотерапия, но при затронутых лимфоузлах и опухоли второй стадии у нее небыло выбора, и она это понимала.

Мэтт просто остолбенел, слушая ее. Он не мог в это поверить.Красивая и молодая, Алекс прекрасно выглядела. Мэтт даже и не подозревал о том,насколько серьезно ее недомогание. Он надеялся, что это какая-то ерунда. Нооперация? И химиотерапия? Переварить все это было трудно.

— Может быть, ты просто возьмешь отпуск наполгода? — заботливо спросил он, одновременно подумав о том, что они безнее не справятся.

— Даже и не предлагай, — резко ответила Алекс,боясь того, что он заставит ее сделать это. Ей не хотелось сидеть дома ибесконечно жалеть себя. В словах Сэма об этом была какая-то правда. Алекс рваласьработать, потому что работа, пусть даже и не такая напряженная, как обычно,позволит ей отвлечься. — Я хочу работать и буду — в том режиме, в какомсмогу. Если мне будет совсем плохо, я тебе скажу. В моем кабинете, в концеконцов, есть кушетка. Я могу в любой момент запереться и прилечь на полчаса.Кроме того, я могу отдыхать во время перерыва на ленч. Но дома я оставаться нехочу. Пойми меня, Мэтт, это меня убьет.

Мэтту не понравилось это последнее слово, и на негопроизвело большое впечатление то, что она решила продолжать работать.

— Ты уверена в этом?

— Да. Если после начала курса я почувствую, что мнетрудно, я тебе сама скажу. Но сейчас я хочу быть в строю.

В конце концов, это всего лишь полгода. Некоторые женщиныочень плохо себя чувствуют во время беременности.

К счастью, со мной этого в свое время не произошло. Но те, укого бывает токсикоз, как правило, продолжают работать. Никто не гонит ихдомой. И я не хочу сидеть дома.

— Но это же разные вещи, и ты это прекрасно знаешь. Чтоговорит твой врач?

— Он считает, что я справлюсь.

Правда, Герман велел ей свести до минимума стресс иутомление. Он сказал, что ей не стоит проводить процессы во время химиотерапии,но выполнять всю остальную работу она сможет вполне.

— Я просто не буду участвовать непосредственно впроцессах, Мэтт. У меня очень хороший помощник, а процессы могут вести другиепартнеры. А я буду заниматься всем остальным — подготовкой, организацией,документами. Я могу инструктировать тех, кто будет выступать в зале суда, иготовить все ходатайства. Мне просто нужен человек, который будет вести сампроцесс, чтобы вся ответственность не ложилась на мои плечи в последний момент.Иначе это будет несправедливо по отношению к клиентам.

— Я боюсь, что это будет несправедливо по отношению ктебе, — сказал Мэтт. Услышанное потрясло его до глубины души. Но он видел,что она настроена преодолеть все возникшие перед ней препятствия. — Ивсе-таки, ты уверена в том, что действительно хочешь продолжать работать?

— На все сто, — улыбнулась Алекс.

Да, она была потрясающая женщина. Мэтт чувствовал к нейсильнейшее уважение. Выходя из ресторана, он обнял свою верную сотрудницу заплечи.

Все были с ней так добры, что глаза у Алекс постоянно былина мокром месте. Каждый хотел помочь ей, кроме Сэма, который просто не был наэто способен. Алекс поражало, как странно складывается ее жизнь. Человек, вкотором она больше всего нуждалась, никак не мог ее поддержать. Но зато вокругнее были все остальные.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил Мэтт,когда они вернулись в офис. Было холодно, и Алекс продрогла от осеннего ветра,несмотря на пальто и твидовый костюм.

— Ты уже мне очень помог. Я буду держать тебя в курсесвоего самочувствия. И знаешь что, Мэтт, — она посмотрела на негоумоляюще, — пожалуйста, не говори об этом тем, кому не надо этого знать. Яне хочу быть предметом любопытства или жалости. Если речь идет о человеке,который будет мне помогать в конкретном деле или работать на моемпроцессе, — это другой вопрос, но давай не будем трезвонить об этом направои налево.

— Я понимаю. — Мэтт, очевидно, думал, что он небыл особенно болтлив. Но в течение недели все сотрудники фирмы, казалось,узнали о ее проблеме. Эта новость распространилась среди секретарей, партнеров,помощников и даже некоторых клиентов, подобно лесному пожару. К удивлениюАлекс, это ей очень помогало, хотя и немного смущало. Коллеги посылали ейзаписки, приветливо здоровались с ней, предлагали ей помощь во всяких мелочах.Сначала ее это чрезвычайно раздражало, но постепенно она поняла, что эти людилюбят ее, хотят облегчить ее ношу и готовы ради этого на все. Уважение к нейсотрудников как к профессионалу теперь переросло в заботу о ней как о человеке.

В течение всей недели в ее кабинет постоянно приносилицветы, записки, письма и домашнюю выпечку — печенье, кексы и пахлаву.

— Лиз, я вас умоляю, — притворно сердилась Алексна свою секретаршу, которая принесла немецкий шоколадный пирог. Алекс проводилабрифинг с Броком Стивенсом. — Когда это все кончится, я буду весить двестифунтов.

Но все окружающие были удивительно милы с ней. Алекс неуспевала писать записки со словами благодарности. Часть гостинцев она тайкомотдавала Лиз и Броку, поскольку Сэм, Аннабел и Кармен были уже обеспеченысладостями.

— Хочешь есть? — спросила она Брока, когда онисделали перерыв на кофе. — У меня такое ощущение, что я содержу ресторан.

— Это же хорошо. Это значит, что все тебя любят. —Брок снова и снова слышал страшные новости. Отрезали грудь… операция…химиотерапия… Алекс Паркер… может быть, она умирает… Он знал теперь гораздобольше, чем она ему сказала.

Мэтт Биллингс так расстроился, когда услышал все этиновости, что сразу же после своего ленча с Алекс рассказал обо всем своейсекретарше и четырем остальным партнерам. Они, в свою очередь, рассказали своимсекретарям и помощникам, а те — другим партнерам, а те… Это было бесконечно.

Но так же бесконечны были и их симпатии к Алекс.

— Наверное, мои слова сейчас прозвучат странно, но яочень счастлива.

— Конечно, так оно и есть. И так оно и будет, —твердо ответил Брок. Он теперь очень определенно высказывался по поводу еебудущего, и Алекс спрашивала себя, верующий ли он.

Дома же у нее ничего не изменилось. Сэм уезжал в Гонконг натри дня, чтобы наладить деловые отношения с кем-то из людей Саймона, а также заключилпотрясающую сделку, о которой писали на первой странице «Уолл-стрит джорнэл»

Профессиональная жизнь Сэма всегда напоминала голливудскийфильм, будучи связанной с финансовыми звездами и невероятными суммами денег, нос приездом Саймона этого блеска стало еще больше. Казалось, теперь ни одна ихсделка не может провалиться, и Сэм был более занят, чем когда-либо.

Три дня разлуки еще больше увеличили дистанцию между ними.

Сэм ничего не рассказал жене о сделке, так что она узнала оней только из газеты. Когда в этот вечер он пришел домой, она не преминуласказать ему, что она по этому поводу думает.